Элоиза Джеймс - Роман на Рождество

• Название: Роман на Рождество
• Автор: Элоиза Джеймс
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058110-8, 978-5-403-00912-6

Выйти замуж по любви… Многие ли из английских аристократок могут похвастаться этим?

Леди Поппи Селби, обвенчавшаяся с герцогом Флетчером, редкая счастливица. Она любит и любима.

Однако спустя четыре года отношения супругов разладились. Под грузом светских обязанностей страсть превратилась в спокойную вежливую дружбу.

Как теперь вернуть былой огонь?

Герцог Флетчер вовсе не намерен терять жену, которая, как и раньше, будит в нем желание.

В надежде вновь завоевать супругу и возродить в ее сердце свет любви, он затевает непростую игру в обольщение.

---

– Ему нужен священник, – бросил хирург. – Как я уже сказал, человек, презревший мораль, в таком состоянии вряд ли сможет выжить, потому что у него нет иного стимула, кроме низменных желаний, которые не прибавляют силы духа.

– Это не так! – возмутился Финчли.

– У него есть родные?

– Нет.

– Так я и думал, – презрительно фыркнул Бандерспит. – Он был слишком занят разрушением чужих семей, чтобы создать свою.

Вильерс опять зашевелился, открыл глаза и уставился на камердинера:

– Ты, Финчли?

– Да, ваша светлость, – наклонился к нему слуга.

– Я должен сделать ход, ты знаешь. Пусть она придет сюда, потому что я не могу подняться, – пошли ей записку.

Герцог снова откинулся на подушку.

– Бредит, – констатировал Бандерспит. – Боюсь, кровопускание уже не поможет. Время упущено, вы слишком поздно послали за мной.

У Финчли были сомнения в действенности излюбленного метода Бандерспита – разве помогло кровопускание второму лакею, который спустя месяц после этой процедуры зачах у себя в мансарде? Камердинер был уверен, что больной поправился бы, если б изрядная порция его крови, спущенная хирургом, осталась при нем.

– Согласен с вами, доктор, – кивнул Финчли. – Кровопускание делать уже поздно.

Бандерспит с подозрением покосился на него.

– Я – хирург, избранный самим герцогом, вы не имеете права приглашать к нему другого врача, – предостерег он.

– У меня и в мыслях нет ничего такого, – заверил Финчли, снова прижимая к кровати патрона, который в очередной раз попытался отправиться на свою шахматную партию.

– Я вернусь после полудня, – объявил доктор. – Если его светлости не полегчает, и я не увижу никаких обнадеживающих признаков, то я пущу ему кровь, что бы ты ни говорил. Хотя с точки зрения нравственности люди такого склада, как его светлость, мне претят, мой долг согласно данной перед Богом клятве – делать все, что в моих силах, и для праведников, и для грешников.

«Вот именно, – подумал Финчли, – особенно когда грешники отлично платят за услуги».

Он проводил хирурга к двери и вернулся к герцогу, возбужденно метавшемуся на кровати.

Как прекратить его мучения? Финчли не знал. Вот разве что герцогиня приедет, чтобы сделать очередной ход…

Камердинер подошел к дверям и позвал дворецкого.

Глава 13

Выйдя из экипажа, Флетчер направился к дверям своего дома. Скучный день, проведенный в компании Гилла, настроил его на созерцательный лад. Со времени ссоры с Поппи на приеме герцогини Бомон прошла уже неделя, но Флетчер все еще не мог избавиться от смешанного чувства обиды и стыда, как какой-нибудь мальчишка, разбивший окно. Эх, не надо было тогда так резко говорить с женой! Оставалось только надеяться, что за неделю она успокоилась, а если нет, то на этот случай у Флетчера в кармане лежало бриллиантовое колье – его он собирался положить на туалетный столик в спальне как знак своего раскаяния.

Впрочем, потрясение, которое герцог заметил в глазах Поппи во время ссоры, свидетельствовало о том, что добиться примирения будет непросто. Эта мысль заставила Флетчера поморщиться – теперь Поппи уже не казалась ему такой привлекательной, его влекла только любовная игра.

– Если позволите, ваша светлость… – сказал вдруг дворецкий, которому Флетчер протянул свой плащ.

Удивленный герцог остановился.

– Я хотел бы поговорить с вами наедине, – добавил дворецкий.

Флетчер едва не заскрежетал зубами от досады – он надеялся как можно скорее увидеть жену, а потом выпить чего-нибудь покрепче.

– Это не может подождать, Куинс? – раздраженно бросил Флетч. – Мне надо поговорить с герцогиней, а потом…

– А вот и вы, ваша светлость! – раздался женский голос, увы, столь хорошо знакомый Флетчеру.

Он поднял глаза и понял, что ужасно проведенный день грозит закончиться настоящей катастрофой: на верхней площадке лестницы стояла его теща, леди Селби.

– Через минуту я вернусь, чтобы поздороваться с вами, леди Флора, а сейчас у Куинса ко мне срочное дело, прошу меня извинить, – коротко поклонившись, произнес герцог и, не дав теще времени для ответа, направился в западную гостиную.

– У нас минут пять, не больше, прежде чем она настигнет меня здесь. Так что, Куинс, сразу перейдем к делу, – сказал он» когда за ним и за дворецким закрылась дверь. – Что, опять шеф-повар уволил всю кухонную прислугу? Обратись с этим к герцогине. Я-то зачем тебе понадобился?

– Как раз насчет герцогини…

– Да? – удивленно поднял бровь Флетчер.

– Она оставила послание для вас…

– Вот как? – еще больше удивился герцог, поскольку в руках у Куинса не было записки.

– Ее светлость просила вам передать, что будет жить в другом месте.

– В другом месте?.. О чем, черт побери, ты говоришь? Разве она не наверху с этой ведьмой, своей матерью?

– Нет, – покачал головой Куинс, – леди Флора здесь одна. До вашего приезда у нее был истерический припадок – в течение часа, а то и дольше. Да, пожалуй, дольше, – с чувством добавил дворецкий.

Разволновавшийся было Флетчер ощутил ледяное спокойствие. Похоже, Поппи заняла выжидательную позицию. Но как она смогла вырваться из дома, оставив свою мать?

– Вам следует знать еще кое-что, ваша светлость, – жалобным голосом проговорил Куинс.

– Что? Выкладывай! – Флетчер направился к двери.

– Леди Флора велела своей горничной сходить домой за вещами, – сообщил Куинс, понизив голос.

Потянувшийся было к двери Флетчер замер.

– Признайся, что пошутил, Куинс, и я удвою тебе жалованье! – сказал он.

– Если мои опасения сбудутся, вам придется удвоить жалованье всем слугам, чтобы они не уволились.

Флетч вышел в коридор как раз в тот момент, когда леди Флора уже спустилась вниз. Взволнованный, сердитый, он смотрел, как она направилась к нему. О, эта женщина принесла ему много зла. Поппи убежала, и чтобы ее вернуть, придется затратить немало сил, – а кто в этом виноват? Леди Флора. Кто виноват в том, что Поппи так холодна в постели? Леди Флора. А в том, что юная герцогиня Флетчер проводит большую часть времени в больницах и благотворительных обществах? Опять же ее мать.

Внешне в леди Селби не было почти ничего, что выдавало бы ее истинную натуру. Пожалуй, единственным, что могло бы навести на размышления, была ее манера одеваться с королевской роскошью и привлекать к себе всеобщее внимание, словно она королевская особа. Однако мать Поппи заслуживала такого внимания – она была необыкновенно красива: с восхитительной фигурой (что большая редкость для женщин за сорок) и прекрасным лицом, которое делало ее особенно опасной. Даже злясь на нее, Флетчер не мог не признать, что ее лицо – с правильными чертами и безукоризненно белой кожей – было чарующе прекрасным, даже прекраснее, чем у дочери. Это было лицо женщины, привыкшей делать то, что она хочет, как хочет и когда хочет, женщины, чей напор редко встречал сопротивление. Короче говоря, леди Селби держалась с таким видом, будто она была особой королевских кровей. Флетчер резко поклонился:

– Мое почтение, леди Флора. Сожалею, что вы застали нас с женой в не самый благополучный момент.

Мать Поппи подплыла к нему и, коснувшись его руки, сказала.

– Ах, мой бедный, я так вам сочувствую!

Флетчер растерянно моргнул – до сих пор теща относилась к нему как ко всем остальным джентльменам, то есть как к лакею, лишь по странной случайности одетому роскошнее своих собратьев.

– Я чувствую себя виноватой, – проворковала она. Именно проворковала, и Флетчер, заскрежетав зубами, едва удержался, чтобы не отпрянуть назад. – По-видимому, я не смогла воспитать свою дочь, как должно, и тем самым подвела вас. Уже целый час я пребываю в мучительнейших раздумьях о своей вине – поймите, материнское сердце страдает, как никакое другое!

Флетчер открыл рот, чтобы ответить, но леди Флора продолжила:

– Потом я сообразила, что на свете есть только один человек, который в силах исправить положение, вернуть мне покой, которого я лишилась из-за неслыханного поступка дочери, умиротворить мою душу, страдающую из-за всепоглощающего чувства вины. И этот человек вы, ваша светлость. – На мгновение Флетчу показалось, что ее голубые глаза приобрели стальной отблеск. – В это трудное время я буду рядом с вами, мой бедный зять, раз моя дочь совершила этот опрометчивый поступок…

– Леди Флора, – прочистив горло, перебил ее герцог. – Я не сомневаюсь, что моя жена вернется домой, когда стемнеет, поэтому нахожу ваше волнение излишним.

– Ах, если бы это было так, я была бы счастлива! – ответила леди, слегка повысив голос. – Но позвольте вам заметить, свою дочь я знаю лучше, чем вы. Она очень послушна, терпелива, но до поры до времени… – Флетчер заметил ослепительный оскал белых зубов. – Это свойство характера моя девочка унаследовала от своего отца, упокой Господи его душу. По правде говоря, я очень сомневаюсь, что Пердита вернется в ваш дом.