Евгений Гуляковский - Тень Земли

• Название: Тень Земли
• Автор: Евгений Гуляковский
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00540-4

В авторский сборник включены четыре повести писателя. Их объединяет острый сюжет, умение героев принимать нестандартные решения.

Таинственные и могущественные силы Земли и космоса противопоставляет автор своим героям. В философском подтексте повестей прослеживается объединяющая их мысль: сегодня человек уже не может просто подчинять себе силы природы. Сегодня необходимо понять сложнейшие законы, управляющие этими силами, а порой и причины, их породившие. Фантазия автора уносит его героев в мир далеких звезд, но дорога туда начинается на родной планете, под тенью Земли.

---

Взрыв шума вызвало это заявление. Строков почувствовал, как у него холодеют пальцы. Да нет, успокоил он себя. Этого не может быть. Он сейчас объяснит… Быстров снова встал, вышел вперед и повернулся к собравшимся.

– Предположим, есть шанс, совсем ничтожный. Два процента вероятности, допустим. Имеем мы в этом случае право молчать, ничего не делать, рисковать сотнями жизней?

– И что же, этот шанс, эти «два процента», действительно существуют?

– Он существует!

– А раньше вы этого не знали?

– Раньше я в это не верил…

«Напрасно он… – снова подумал Строков, – Это никого не убедит… Кому нужны его сомнения, шансы… Тут надо бить фактами, а не шансами». И, конечно, директор комбината сразу воспользовался просчетом. Он явно выигрывал в споре с Быстровым.

– Я не понимаю, у вас там горная станция или собрание астрологов? Вы там гаданием на шансах занимаетесь или что? Можете вы прямо сказать: будет лавина или нет?

«Как он нас…» – подумал Строков. Ему хотелось подтолкнуть Быстрова, сказать за него значительные, очень важные сейчас слова, которые смогли бы передать всем сидящим в зале его убежденность, рожденную опытом и знанием, но он лишь пожевал губами и заскрипел стулом, а Быстров только руками развел.

– Я ничего не могу утверждать категорически. Все, что я знал, все факты, какими мы располагаем на сегодняшний день, были изложены.

И, как бы заканчивая разговор, слагая с себя ответственность за те решения, которые сейчас будут приняты, он вновь сел. «Что же он делает? – думал Строков. Как он может. Кто же, если не он, сумеет их убедить?…»

Поднялся начальник метеоуправления Попов. Метнув в сторону Быстрова неодобрительный взгляд, твердо заявил:

– Лавина там будет наверняка!

Сразу же стихли все разговоры, все головы повернулись к Попову.

– Весь спор из-за плато. Строков считает, что лавина может перепрыгнуть через плато. Быстров всегда это отрицал, а теперь он засомневался. Ну, а нам не ваши сомнения нужны, а вполне авторитетный и серьезный вывод, за который вы будете отвечать!

– Товарищ Быстров, очевидно, не понимает, что придется останавливать комбинат, эвакуировать поселок, терпеть миллионные убытки! – снова вмещался директор комбината.

«Ну, все, – подумал Строков. – Сейчас он начнет отступать».

– Я не лавинщик, – отозвался Быстров. – У вас есть уже авторитетный и ответственный вывод, подписанный начальником лавинной экспедиции, о том, что лавины в этом районе не представляют опасности. Он для вас удобнее. Так чего вы на меня кричите?

– Ты мне эти штучки брось! – окончательно взорвался начальник метеоуправления. – Он даже не заметил, что обратился к Быстрову на «ты» в официальной обстановке. – Я тебя не затем сюда отправлял, чтобы ты сваливал все на лавинную экспедицию! Сам кашу заварил, сам и расхлебывай!

– Мне кажется, комбинат останавливать не обязательно… – медленно начал Быстров.

И Строков не удержался, выкрикнул:

– То есть как?!

Никто этого не заметил, все слушали Быстрова.

– Достаточно эвакуировать поселок… А комбинат… Можно наладить туда посменную доставку людей, организовать службу оповещения на месте. Она успеет предупредить, в случае если лавина…

– Не успеют! – снова выкрикнул Строков, и его опять не услышали.

– Я думаю, хоть тут и есть небольшой риск… – задумчиво продолжал Быстров, словно ему только что пришли в голову все эти гениальные мысли, словно он раньше не продумал два-три запасных варианта.

– … В общем, если мне выделят вертолет и опытных взрывников, мы попробуем заложить на пути лавины заряды, чтобы свернуть ее в соседнее ущелье… взрывная волна…

«Мы же с тобой не об этом договаривались, не об этом… – тихо бормотал Строков. – Ты же не успеешь ничего, не рассчитаешь, а если даже успеешь, так ведь она может и не свернуть в соседнее ущелье! А люди будут работать, за час их не смогут эвакуировать…»

– Вот это уже деловой разговор! – сразу же подхватил директор комбината. – Конечно, мы должны принять самые действенные меры, раз есть хоть малейший риск. Речь идет о безопасности людей! Взрывников и вертолет мы вам выделим. Говорите, какая еще потребуется помощь?

– Не нужна ему никакая помощь! – вдруг заорал Строков, вскакивая с места и с грохотом роняя стул. – Если нужно, я до Центрального Комитета дойду! Людьми рисковать вам все равно не позволят!

Тяжело дыша, он протиснулся к выходу, не обращая внимания на удивленные и возмущенные взгляды, направленные на него со всех сторон. У самой двери он обернулся к Быстрову и сказал:

– Вы нехороший человек! Вы слабый человек!

Как только Строков окончательно вышел, всюду раздались возгласы. Каждый по-своему комментировал происшедшее, и только директор совхоза «Луч», единственный из всех присутствующих, кому еще не довелось познакомиться со Строковым, восхищенно сказал:

– Ну и выдал! Кто это?

– Бывший начальник тарьинской станции. Не понимаю, зачем его сюда приглашали! – ответил председатель поссовета.

* * *

Три раза в сутки Наташа навещала закуток на заднем дворе станции. Вначале намерения у нее были самые серьезные. Она твердо решила продолжить опыты, прерванные новым завлабом, и выяснить приспособляемость мелких грызунов к экстремальным условиям высокогорья. Выбрав свободный выходной, уговорила Сергея съездить в район на базар и купила сразу десяток крольчат. Так было положено начало «Наташиному хозяйству», как скоро все стали называть этот уголок двора. Неожиданно в его организации охотно приняли участие все сотрудники станции. Недели две она крепилась, добросовестно вела записи в журнале наблюдений и с отвращением жевала вместе со всеми надоевшие консервы Постепенно вся кухня перешла в ее ведение, и она волей-неволей почувствовала себя ответственной за этот угрюмый вид, с каким мужчины сосредоточенно ковыряли вилками в консервных банках. Наконец не выдержала и, воспользовавшись подвернувшимся праздником, приготовила первого кролика. Успех превзошел ее ожидания. С этого дня Наташино хозяйство быстро пошло в гору. В нем; появились гуси, утки, куры и даже хромой баран, отбившийся от стада. Все это кудахтало, крякало, блеяло и требовало постоянного ухода. Очень скоро она махнула рукой на научные опыты и призналась себе, что все затеяла лишь для того, чтобы как-то скомпенсировать неопределенность своего положения и собственную бездеятельность среди этих поглощенных работой людей.

Проходя от клетки к клетке, она бросала в них охапки привезенного из района сена и первые ростки пробившейся наконец и здесь травы. Стоило растереть или просто сжать пальцами травинку, как сразу чувствовался пряный, острый, ни на что не похожий аромат. Почти все травы здесь так пахли. Вдыхая этот терпкий запах, она думала о весне. «Вот она и догнала меня здесь…» Совсем недавно расстались в столице. Наташа не надеялась, приехав сюда, так скоро увидеть зеленые ростки. Но вышло иначе. Вот она весна. И опять, как и там, в столице, ничего хорошего не ждала она от весны, кончится срок командировки Сергея, они вернутся в город, и все пойдет по-старому. Или, если у нее хватит мужества, они наконец расстанутся… Вряд ли хватит. Зачем обманывать себя.

Кролики жевали траву медленно, не спеша. Вначале и вся ее жизнь здесь замедлила темп. Ненадолго. Постепенно набрала ход скрытая невидимая пружина. События ускорялись, наслаивались друг на друга.

* * *

Как только закончилась официальная часть, на Быстрова посыпался целый град вопросов. Люди хотели уточнить детали предложенного им плана, выяснить долю участия каждого. Сергей механически отвечал на вопросы, в голове настойчиво звучали последние слова Строкова. И даже вечером после совещания, уже на станции, он все никак не мог избавиться от неясного чувства тревоги. И сразу, не успев сойти с машины, стал искать глазами Строкова. Хотелось ему объяснить, что он не прав, что ничего больше невозможно было сделать, и того, что удалось достичь, вполне достаточно. Но Строкова нигде не было. Все последние дни, пока они готовились, вызывали комиссию и делали десятки других срочных дел, все это время Строков неизменно был рядом. Незаметно и ежеминутно делал свою часть работы. Сергею даже показалось, Что теперь все уладится само собой, они прекрасно сработаются и потом, после конца всем уже надоевшей истории с лавиной, незачем будет искать нового начальника станции для Тарьина. Но, видимо, Строков думал иначе. «Неужели и теперь он не успокоится? Ему пошли навстречу, делают все возможное… А ведь я уверен, что все это напрасно, что не будет никакой лавины. Я словно одолжение Строкову сделал», – признался он себе. Но долго раздумывать о Строкове попросту было некогда. Предстояло размещать людей, готовить площадку для вертолета и улаживать десятки других дел. Окунувшись в них, он наконец-то почувствовал себя в родной стихии. Теперь он был в центре событий, руководил большой и сложной операцией. Вновь приехавшие со всеми вопросами шли к нему, для них он был начальником станции. Для них, но не для Хакимова… Хакимов по-прежнему держался так, словно работал в другом учреждении. Можно было не обращать на Хакимова внимания, тем более что и без него дел хватало, но Сергею очень хотелось все поставить на свои места, выяснить до конца все отношения.