Валерий Ефремов - А этот пусть живет

• Название: А этот пусть живет
• Автор: Валерий Ефремов
• Жанр: Детектив

---

Не столько даже ее пылкая речь, сколько коленопреклоненная поза и слезы на глазах произвели должное впечатление на Митина. И ему показалось, что и вправду можно жить так, как говорит эта прекрасная женщина. Почему бы и нет, в конце концов?

- Хорошо, я согласен.

Ликина тут же оказалась на ногах.

- Машина на месте? - уже вполне по-деловому осведомилась она у брата.

- В гараже твоем стоит. - Леха засунул пистолет за ремень.

- Тогда, с Богом.

Жук принес из соседней комнаты свой баул и подхватил чемодан сестры.

В подъезде не оказалось света, как выяснилось, не работал и лифт, и трое беглецов спускались по этажам пешком, стараясь, по возможности, делать это бесшумно. Никто не встретился им на пути.

На улице было уже темно и опять-таки безлюдно. И это показалось захваченному идеей романтического побега в никуда Митину добрым знаком.

Жук открыл гараж и включил свет. В помещении оказалась синяя "Тойота", и Леха сразу же скрылся за ее корпусом, загружая чемоданы в багажник.

Костя и Саша взялись за руки, как бы поддерживая друг друга в этот самый ответственный момент своей жизни, и обменялись молчаливыми, полными неясных, но счастливых надежд взглядами.

И не заметили, как на пороге гаража возникла мужская фигура.

- Отойди от нее, Митин! - раздался холодный голос лейтенанта Курского. Его рука, свободно вытянутая вдоль тела, сжимала пистолет. - Гражданка Ликина, вы арестованы!

- Серега! Саша тут ни при чем, - жалостливо произнес Митин и совсем уж умоляюще добавил: - Отпустил бы ты нас, а?

- Мы во всем разберемся, Костя, - уже мягче произнес Курский. - Отойди все-таки от Ликиной.

Похоже, он не видел и не чувствовал, как из-за "Тойоты" вынырнул Леха Жук, держа наготове финку, но убийства своего коллеги Костя допустить никак не мог:

- Серега, сзади!..

Лейтенант пару раз выстрелил навскидку.

Леха Жук, безуспешно пытаясь ухватиться скрюченными пальцами за отполированный корпус "Тойоты", медленно сполз на бетонный пол гаража с пробитой головой.

Вслед за этим рука актрисы выскользнула из ладони старшего лейтенанта. Тело женщины опрокинулось навзничь, а лицо ее оказалось залито кровью.

- Ты что наделал, гад? - потрясенно выдохнул Костя, не в силах поверить в случившееся. - Ты зачем Сашу убил?

- Разуй глаза, Костя, - дружески улыбнулся ему Курский, засовывая оружие в кобуру. - Не я ее, так она меня. Вернее, нас обоих. - И он кивнул в сторону быстро терявшей остатки жизни актрисы, возле правой руки которой на полу лежал пистолет. - Американская игрушка, "береттой" называется, если тебе интересно знать. В последний момент я успел засечь, как она выхватила ствол откуда-то из-под юбки.

Но Митину не нужны были никакие объяснения, он попросту не слышал слов. Чувство звериной ненависти к убийце Саши Ликиной, уничтожавшего и его, Кости, будущую райскую жизнь с прекраснейшей из женщин, полностью захлестнуло старшего лейтенанта. Он нагнулся, поднял "беретту", привел ее в боевое состояние и направил в стоящего в пяти шагах от него Сергея Курского.

Тот медленно попятился к выходу, в предупредительно-оборонительном жесте приподняв ладонь перед собой.

- Не вздумай, Костик, - одними губами прошептал лейтенант. - Она того не стоит. А я всего лишь ликвидировал убийц и бандитов.

Пуля пробила ему и ладонь, которой он вроде как пытался защититься, и шею насквозь.

Сергей какое-то время оставался стоять на ногах, а потом, сделав шаг назад, сполз по стене гаража и оказался в сидячем положении. Его осмысленные глаза говорили о том, что он находится в сознании, но выговорить что-либо из-за проникающей раны в горле лейтенант не мог.

Митин стоял, уперев взгляд в "беретту", которую крутил в руках, словно не понимал, как эта штука могла без его ведома совершить столь жестокое криминальное деяние, ведь сам Костя совсем не хотел убивать своего приятеля и коллегу.

Когда он вновь перевел взгляд на Курского, то обнаружил, что рядом с ним уже находится полковник Сбитнев, осматривающий рану своего подчиненного.

Митин почему-то совсем не удивился внезапному появлению начальника РУВД и тихо спросил его:

- Серега будет жить?

Полковник молча подошел к Митину, взял у него из рук пистолет и лишь тогда ответил:

- Нет.

После чего он сделал пару шагов по направлению к лейтенанту Курскому и, тщательно прицелясь из "беретты", послал ему пулю в сердце.

13

Окунь, он же - Советник

Расстрел Гангута во внутреннем дворе РУВД ему видеть не довелось забор вокруг управления оказался слишком высоким. Однако на выстрелы, донесшиеся оттуда, Окунь внимание обратил, но ему, конечно, и в голову не могло прийти, что они были предназначены его подельнику.

Однако время шло, а Гангут все не появлялся, и, когда к РУВД подъехала "скорая" с включенной сиреной, он заволновался всерьез.

Советник подошел к зданию управления, и тут выяснилось, что возле входа в его двор стоит милицейское оцепление, выставляемое обычно, когда происходит нечто чрезвычайное. Однако ворота, через которые проехала медицинская машина, оказались закрыты неплотно, и можно было более-менее разобрать, что за ними происходит.

Уже через пару минут в "скорую помощь" стали загружать носилки с чьим-то укрытым черным целлофаном телом. Но все же ботинки из-под этого целлофана торчали. И Окунь их узнал: то были пижонские красные ботинки Гангута, которые так ему не шли.

Окунь невольно потянулся к бумажнику, в котором находились листки с телефонами - те, что оставил ему бригадир. Теперь эти листки превратились в предсмертные записки, в самое настоящее завещание балаковского бригадира.

Советник не мог понять, что послужило причиной гибели Гангута, но ему, впрочем, уже и не хотелось об этом думать всерьез: малининскую экспедицию, да и вообще охоту за балаковской кассой он считал для себя теперь законченной.

Окунь лишь подивился тайнам души человеческой - ведь Гангут чувствовал, что не вернется из ГИБДД живым, хотя был приглашен туда для совершенно пустякового, рутинного мероприятия.

Уже когда он сидел за рулем "Волги", его ум стали будоражить прямо-таки революционные мысли, которые вызвала, конечно же, неудачная эпопея с общаком и загадочная, но оттого не менее трагическая гибель Гангута. Советник стал подумывать: а не пора ли вообще завязать с преступным бизнесом? Ведь он вполне мог стать высокооплачиваемым корпоративным адвокатом, а опыт и связи, наработанные во время занятий криминальной деятельностью, весьма пригодились бы и на новом юридическом поприще. Пусть оно будет и менее доходным, но куда как более спокойным. А уже скопленных финансовых ресурсов хватит им с матерью, что называется, до смертного одра.

Сразу при выезде за город он у обочины дороги приметил сидящего на бревнышке мужичка, разложившего на газетке какой-то свой товар. Не грибы ли это, подумал, притормозив, Советник, и точно - белые! Он давно не покупал матери настоящих лесных грибов, все какие-то шампиньоны в коробочках - но это, конечно, не то.

Советник остановил "Волгу" прямо напротив продавца - классического деревенского алкаша с заросшим неровной щетиной подбородком, воспаленными мутными глазами и опухшей физиономией.

- Сколько? - спросил Окунь, выйдя из автомобиля, и сразу же полез за бумажником.

- Триста! - последовал не совсем ожидаемый им ответ.

Балаковец повнимательнее оглядел товар: шесть стопроцентных белых грибов, от едва вылупившегося крепыша до матерого боровика, конечно, стоили запрашиваемых денег на каком-нибудь дорогом московском рынке, но для не облагаемого налогом торгового места, вроде дорожной обочины, цена выглядела завышенной.

Но торговаться Советник не стал - чего стоят какие-то три сотни рублей перед той радостью, что испытает мать, увидев, а потом и вкусив это настоящее лесное чудо российской средней полосы!

Однако, порывшись в портмоне, он обнаружил, что там у него только стодолларовые купюры. Окунь ими безмятежно сорил в последние двое суток, но тогда эти широкие жесты были вызваны жизненной необходимостью, а давать за какой ни на есть товар сто баксов деревенскому пьянчужке показалось ему делом, попросту нелепым.

Порывшись в карманах пиджака, Советник обнаружил-таки и российскую сотню, которую протянул продавцу.

Тот недовольно на нее взглянул и как-то брезгливо процедил:

- Дак триста, я сказал.

- А не дорого заламываешь, мужик? - недовольно буркнул Советник.

- Не хошь - не бери, у нас рынок! - гордо ответил алкаш и отвернулся в сторону.

- А на сотню сколько дашь? - осведомился после небольшого раздумья балаковец.

- Пару штук.

Два гриба - конечно, несерьезно. На мать они должного впечатления не произведут. Надо брать всю кучу. Но сто долларов этому люмпену, будто какому-нибудь крутому гаишнику?..

Он все-таки вызволил из бумажника на всякий случай американскую купюру и спросил у продавца: