Сергей Баталов - Волчий остров

• Название: Волчий остров
• Автор: Сергей Баталов
• Жанр: Детектив

…Они сидели в уютном кафе, разговаривали, стараясь не касаться болезненных тем. Но потом разговор все же незаметно перетек в деловое русло. За пять с лишним лет, прошедших с того момента, когда они виделись в последний раз, Сан Саныч совершенно не изменился. Все та же риторика пятилетней давности: "откусить кусок" от "поезда застоя", "отрезать", "отпилить"… "Неужели он не понимает, – думал Сергей, – что все уже откушено, поделено и отпилено, причем, некоторые "вагоны застоя" – многократно? Если не понимает, не видит, тогда какой из него, к черту, бизнесмен? А если все понимает, но мне говорит так, как и семь лет назад, значит, надеется втянуть меня в еще какую-то авантюру, хочет опять попробовать загрести чужой жар моими руками?…

---

Зимой им было попроще. С раннего утра Сергея вместе с младшей сестрой отправляли в школу, где после окончания уроков весь класс оставляли в "группу продленного дня". Детей в школе кормили обедом за счет колхоза, ежемесячная плата за ежедневное двухразовое питание составляло даже по тем меркам небольшую сумму – всего-навсего три рубля. Родители деревенских школьников, целый день занятые на работе, были очень рады, что их чада не болтаются без присмотра по всей деревне. Правда, самих "чад" группа продленного дня откровенно не вдохновляла. Верховодили в классе мальчишки – переростки, по три – четыре года "просидевшие" в одном классе. Их почему-то не исключали из школы, как того требовал элементарный здравый смысл, "тянули" из класса в класс, чтобы выпустить, в конце концов, из восьмилетки со свидетельством о минимальном образовании, дающем право на получение рабочей профессии. "Переростки" совершенно не обращали внимания на молоденьких учительш, которых, как правило, оставляли с классом для выполнения домашних заданий. Гам в классе стоял такой, что ни о какой нормальной подготовке к урокам и речи не могло быть. Сергей тихо возненавидел группу продленного дня всего через месяц непрерывного "кипения" в этом аду.

Но главной причиной нелюбви к продленным дням были, конечно же, одноклассники – второгодники.

Родился Сережка вполне здоровеньким, но либо по недогляду матери-одиночки, либо по злой иронии судьбы он сильно заболел в детстве и едва не умер. Бесконечные рвота и понос продолжались почти месяц, уже за первые несколько дней до костей они иссушили его худенькое тельце, он ничего не ел, отказывался даже пить.

"Ну, вот и все! Он уже празднует!" – Говорили соседки, заглянув в дом к его тоже сильно похудевшей матери.

Но Сережка каким-то чудом выжил. На третий или четвертый день "голодовки" он неожиданно для потерявшей всякую надежду матери попил из бутылочки сладкой водички. Потом – еще… Еще через день стал понемногу пить молоко… Видно, воля Всевышнего и тяга к жизни оказались все же посильнее обстоятельств…

Сергей выжил, но здоровье длительная болезнь подорвала основательно.

Однажды летом мать "выбила" две путевки в пионерский лагерь – для Сереги и его сестры Ольги, которая была младше его на два года.

В пионерском лагере царили те же законы, что и в школе – сильный бьет слабого, а стайка мальчишек всегда сильнее одного или двух сверстников. Но здесь было хоть какое-то подобие справедливости. В отряде все были одного возраста. То есть силы все равно более-менее у всех были равны. Если дрались – то один на один, а после рукопашной можно было вновь стать друзьями: здесь уважали только тех, кто мог постоять за себя.

Именно в пионерском лагере Сергей впервые увидел "живого" тренера. Александр Александрович – так звали бывшего солдата, молодого спортсмена, организовавшего все спортивные мероприятия в лагере. Он умел все: играть в футбол, волейбол, бегать, высоко и далеко прыгать в большую песочную яму, большим блестящим секундомером засекать время, за которое пацаны пробегали тридцать или шестьдесят метров.

Авторитетом он обладал непререкаемым. Толпы мальчишек чуть ли не круглые сутки повсюду сопровождали его. "Сан Саныч" в глазах Сергея был идолом, почти Богом. Стать таким же, как он, десятилетний деревенский мальчишка, даже не мечтал.

В сельской восьмилетней школе очень долго не было ни учителя физкультуры. Физическое воспитание вели все преподаватели, по очереди. Они вытаскивали из раздевалки два или три мата, и дети весь урок по очереди кувыркались на них.

Кувыркался с тех пор Серега хорошо.

Единственной отдушиной для растущего организма стали игры "в индейцев". Кино в деревню завозили регулярно, и когда вечно пьяный киномеханик ненадолго "просыхал", по белому экрану деревенского клуба неслись оперенные всадники с лицом Гойко Митича – Оцеола, Чингачкук – Большой Змей…

У Сереги лучше всего получалось метать топорик. Заостренная с одного конца железка очень напоминала индейские томагавки. Деревенские мальчишки еще не знали тогда, что именно от русских переселенцев в Америку попал топорик, который воинственные аборигены заокеанского континента приспособили для войны, но сходство домашнего инструмента с заокеанским оружием имело место быть. Они, как могли, переделывали найденные дома небольшие топорики по киношному образцу, за сарайкой, по очереди без устали метали самодельные томагавки и ножи в толстую доску, прислоненную к деревянному срубу.

…Как-то осенью мама получили письмо от тети Нади – родной сестры матери Сергея. Она и отчим Сереги – вспыльчивый и жестокий "пимокат" – Алексей Сергеевич, на зимних каникулах куда-то уехали.

Их не было дней пять. Они с матерью, сестрой и маленьким братом жили уже отдельно от бабушки Натальи. Подросший Серега без труда справился с оставленным на него всем домашним животным миром: коровой, свиньями, курами…

Вернувшиеся родители (больше семнадцати лет Сергей называл отчима, этого совершенно чужого ему человека, папой) объявили: весной переезжаем в Колывань.

В Колыванской школе царили те же порядки, что и везде: прав тот, у кого больше кулаки. Опять начались бесконечные разбитые носы и кровоточащие губы. На новичка, не имевшего еще ни друзей, ни просто знакомых, почему-то "положили глаз" "подгорские" – дети деревенских пьяниц, жившие под горой, в деревеньке Подгорное. Они быстро "вычислили" нехитрый Серегин маршрут в школу и в магазин, за хлебом, неизменно встречали его где-то так, чтобы никто из посторонних не мог их видеть, и вдвоем – втроем быстро разбивали в кровь лицо. Довольные, они закидывали свои истерзанные портфели себе за спину и быстро исчезали в подворотне, оставив "жертву" вытирать кровь, застегивать одежду, подбирать оторванные пуговицы.

Только спустя годы, повзрослев, став преподавателем, тренером, Сергей понял, почему именно его с пугающей регулярностью волтузили дебильные дети деревенских пьяниц: из-за безнаказанности. За любого местного мальчишку тут же вступились бы их друзья, старшие братья, знакомые… Серега был приезжим, его просто некому было защитить, а сам он по хилости своего здоровья и слабости духа сделать это самостоятельно просто пока не мог.

Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая жизнь тощего подростка, не попадись он на глаза своему соседу – мастеру спорта СССР по самбо Певзнеру. Михаил Файвович, видно, не раз наблюдал, как усердно работает на своем огородике соседский парнишка, имел собственное мнение о том, как нужно набирать мальчишек в спортивную секцию, и когда однажды к нему обратился Серега с просьбой взять в секцию борьбы, которую вел мастер спорта, ответил просто: "Приходи! Занятия начинаются со второго октября!".

На первую тренировку собрались около ста парней и подростков. Целых два часа они непрерывно бегали, прыгали, кувыркались… И, к разочарованию Сереги, не изучили не одного "приемчика".

Наутро все тело у Сереги болело так, словно он попал под лошадь, и эта коняга нещадно его потоптала. На вопрос, почему болят все мышцы, его стокилограммовый сосед только хитро улыбнулся, сказал: "Терпи! Скоро пройдет!" и невесомой походкой скользнул к себе на второй этаж.

На второй тренировке мышцы болели просто невыносимо. Слезы наворачивались на глаза Сергея, но он твердо решил не сдаваться, не бросать занятия и терпел, плотно сжав зубы.

На третьей тренировке мускулы болели уже поменьше, а к четвертой боль в мышцах прошла почти полностью…

Первые приемы Михаил Файвович показал двадцати оставшимся к этому времени парням только к Новому Году. Они разложили два десятка матов в ровный квадрат, затянули их поверху большим куском плотной материи – "покрышкой".

К весне Серега заметно окреп, стал намного сильнее физически. Ежедневные тренировки вкупе с утренней зарядкой стали приносить первые плоды: Серега победил на первенстве школы по отжиманию от пола, согнув и разогнув руки в упоре лежа шестьдесят семь раз, немного опередив своего друга и бессменного партнера по занятиям самбо, одноклассника Сергея Горбунова.

Впервые проявилась и спортивная одаренность выходца с Алтая. На ковре, в тренировочных поединках – спаррингах, он стал регулярно побеждать учащихся из техникума, ребят постарше и посильнее его. Выигрывать за счет лучшего владения всего несколькими приемами, в частности, болевыми. Для фиксации навыка ему требовалось намного меньше повторений упражнения, чем кому-либо: он учился новым приемам просто быстрее, чем его противники. Не так быстро, как его одноклассник Горбунов, который был прямо-таки создан для борьбы – невысокий, крепкий, с мощным торсом и сильными руками и ногами, но все же…

Как-то весной "подгорские", ничего не знавшие о переменах в жизни Сереги, по старой привычке решили отмудохать безответного паренька. Сергей, никогда не менявший маршрута, догадывался, что рано или поздно такой стычки не избежать. Он спокойно бросил на снег папку (портфели не любил!), положил рядом болоньевую куртку.