Александр Барченко - Доктор Чёрный

• Название: Доктор Чёрный
• Автор: Александр Барченко
• Издательство: Современник
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1991

---

Обеспокоенное толчком и шумом, пресмыкающееся подняло шею выше и, странным, словно обиженным, движением отбросив её назад и утвердив туловище на кольце хвоста, принялось медленно покачиваться из стороны в сторону.

Словно прикованный к месту острым колющим взглядом маленьких, как бисеринки, глаз змеи, Беляев увидел, как шея её, позади головы, начинает раздуваться пирамидальным морщинистым капюшоном…

— Помогите! — отчаянно крикнул он с дивана, забыв, что тёмнокожий слуга не понимает по-русски. — Помогите! Змея!..

В ту же минуту на пороге появилась стройная фигура в светлом костюме.

— Что с вами, мсье? Ах! Я и забыл вас предупредить… — Он спокойно наклонился и голой рукой схватил пресмыкающееся за спину, позади капюшона. Кобра тотчас, словно пружина, обвилась вокруг его руки и, разинув пасть, беспокойно завертела головой, стараясь вцепиться в ладонь.

— Нанни у нас постоянно пугает людей, — сказал тёмнокожий лакей, поглаживая спину пресмыкающегося. — Вы, должно быть, загремели его блюдцем, он и подумал, что я принёс ему молока. Он совершенно безвреден. Доктор давно уже вырезал ему ядовитые зубы и железы. Вот смотрите! — Он сунул палец к носу змеи, и та со злобным шипом тотчас же в него вцепилась. — Он только притворяется. Он вовсе не злой.

Действительно, отцепившись от пальца, пресмыкающееся перестало шипеть и с самым миролюбивым видом принялось шарить носом по ладони, словно обнюхивая её.

— Видите. Хотите поближе посмотреть?

— Нет, нет!.. Ради Бога, не надо! — закричал Беляев, не двигаясь с дивана и вздрогнув при одной мысли дотронуться до пресмыкающегося. — Уберите куда-нибудь эту мерзость!..

— Это вы с непривычки! — возразил лакей. — Я сначала тоже боялся его. У нас, в Индии, много их водится. Те ядовиты, и всё-таки наши чандала их в руки берут, не боятся. А этот добрый. Ну, ступай домой, Нанни!

Тёмнокожий надавил кнопку в стене рядом с дверью в подвал и опустил руку к полу.

Беляев видел, как змея быстро сползла с руки и исчезла за дверью, которую индус тотчас же плотно захлопнул.

— Ну, теперь можете сойти с дивана! — сказал он Беляеву. — Нанни у нас один. Больше вас никто не испугает. Вот вам книга. Ложитесь на диван и читайте, а я пойду готовить доктору ужин.

Он передал Беляеву Ле-Бона, принёс подушку и, повернув выключатель, осветил комнату мягким голубоватым светом, источника которого не было видно.

— Если понадоблюсь, надавите вот эту кнопку. Я буду на кухне. Если соскучитесь лежать, выходите на веранду. Вот здесь уборная; может быть, на ночь захотите умыться. В лабораторию дверь открывать не советую, — кивнул он на подвал. — Доктор не любит, когда входят туда без него… Впрочем, там теперь Нанни, — закончил он на пороге, лукаво улыбнувшись и блеснув своими ослепительными зубами.

Беляев с наслаждением протянулся на мягком диване. Масса сменявшихся, точно в калейдоскопе, в течение сегодняшнего дня новых и ярких впечатлений совсем ошеломила его, и он с трудом собирал разрозненные мысли.

Заснуть он не мог. Но глаза совершенно машинально бегали по строкам и таблицам книги. Он дочитал главу до конца и убедился, что не отдаёт себе отчёта в прочи танном.

В голове беспорядочной толпой теснились воспоминания и образы. Выплыло перед глазами рябое лицо с тараканьими усами в нахлобученной на нос шляпе. Потом, ему на смену, появилось бледное лицо доктора с его лучистыми глазами, потом пёстрое пальто Серебрякова… Беляев закрыл глаза, и тотчас же у него слегка закружилась голова; тело в сладкой истоме словно полетело, качаясь, куда-то вниз… Он раскрыл глаза и, лёжа навзничь, старался отыскать на потолке источник мягкого голубоватого света, наполнявшего кабинет.

За окном сумерки сгустились уже в настоящую ночь. Поднимался, должно быть, ветер, и в стёкла изредка, словно бросал кто-то песком, постукивали сосны мягкими лапами. Кухня, должно быть, была далеко, не было слышно ни шороха, ни стука посуды. Веки Беляева тяжелели. Усталость брала своё…

Он снова закрыл глаза и в полузабытьи уже слышал, как где-то, должно быть в передней, протрещал звонок.

«Доктор приехал», — проползло у него в голове.

Но открывать глаза Беляеву было лень, а о том, чтобы поднять усталое тело, покинуть этот уютный, мягко позванивающий пружинами диван, он побоялся и думать. Так же, в полузабытьи, слышал он, как рядом в столовой звенели посудой и сдержанно говорили мужские голоса. Кроме знакомого голоса доктора и низкого, странно мягкого голоса его слуги, Беляеву почудился чей-то резкий скрипучий голос, тоже как будто знакомый… Чей — сонному мозгу лень было припомнить…

Беляев забылся глубоким сном усталого человека. Кажется, он ещё раз проснулся, разбуженный стуком двери, потом снова заснул. Сквозь сонную дымку ему почудился где-то недалеко чей-то стон, жалобный крик. Потом чудилось, будто из открытой двери подвала в столовую, через комнату, быстрыми шагами прошёл доктор в забрызганном тёмными пятнами фартуке, за ним тёмнокожий слуга в белом халате, удивительно похожий в этом костюме на красивую женщину. Потом ни с того ни с сего перед глазами промелькнула сутулая, стариковски сгорбленная фигура знакомого студента-естественника Дорна, с которым ему приходилось встречаться иногда у знакомых на вечеринках…

— Что за чушь! — выговорил Беляев во сне, и снова сознание задёрнулось чёрной пеленой.

VII

Когда он очнулся, занавески широкого итальянского окна были уже подняты и в комнату, лились целые потоки яркого солнечного света.

Возле него на диване сидел в своём старом, переделанном из студенческого, пальто Коротнев и дёргал его за рукав.

— Ну и здоров же ты спать! — укоризненно покачал головой инженер. — Этак ты и на работе спать будешь!

— Устал я вчера! — сонно ответил Беляев, протирая глаза и сладко потягиваясь.

Он снова было зажмурился — вставать не хотелось, — потом, сразу припомнив вчерашние приключения и положение благодаря им создавшееся, одним прыжком уселся на диван и, обхватив руками колени, уставился на товарища.

— Ну? — произнёс он.

— Что «ну»?

— Дела как?

Коротнев покрутил носом.

— Дела, брат, швах. Ниже среднего…

— Была?

— И даже очень. Я сам чуть не влопался. Являюсь честь честью, звоню. На хозяйке лица нет. «Дома, — говорю, — Беляев?» — «Взяли!» — отвечает. «Кого взяли? Беляева?» — «Нет, — говорит, — вещи ихние. Полиция, — говорит, — была, обыск. В четыре часа». Я назад. Только что вышел, а из ворот какой-то франт шмыг. Заглянул мне- очень любопытно в лицо, махнул тросточкой и шагах так в двадцати замаршировал впереди… А тут, к счастью, трамвай. Господи благослови, я на всём ходу — чуть очки не посеял… Франт только рот разинул. Ну, я ничего, вежливо раскланялся ему с площадки — и сюда.

— Однако, Андрюша, это меня мало утешает.

— Какое уж тут утешение! Корявая история.

Беляев поморщился.

— Что же мне теперь предпринять?

Коротнев помолчал, потом поглядел на товарища и сказал:

— Знаешь, Вася! По-моему, самое лучшее вернуться тебе сейчас в Питер. Ну, заберут — эка важность! Посидишь — и отпустят; ведь за тобой никаких грехов не имеется! Право, послушай совета — валяй домой, а то потом хуже влетит. Заберут на том основании, что скрываешься.

— Слуга покорный! Протаскают по судам, по допросам, наверное, несколько месяцев — и экзамены пропущу, и за границу не попаду. Да к тому же ты знаешь моего старика — пальцем не пошевельнёт, чтобы взять на поруки.

— Как же ты теперь вывернешься?

Беляев задумался.

— Видишь ли, — начал он. — Хорошо было бы, если бы мне сейчас удалось каким-нибудь родом выбраться за границу. Оттуда я мог бы свободно написать отцу, чтобы он выслал денег. Всё это под тем предлогом, что представился, мол, удобный случай съездить до экзаменов. Вернусь, дескать, через месяц. Ну а там что Бог даст… Шнейдер дал уж мне письма к своему приятелю в Берлин. Может быть, удастся у него окончательно там устроиться. Заводы колоссальные…

— А экзамены?

— Что ж экзамены? В конце концов, можно вытребовать из института выпускное свидетельство и сдать экзамены там. Инженер, брат, не земский врач, его всюду возьмут с иностранным-то дипломом…

— Так-то оно так, а как выехать? Тут деньги нужны.

Беляев сокрушённо вздохнул.

— Да, брат, деньги необходимы.

— То-то и есть! У меня, знаешь сам, пока с дипломной работой вожусь, еле на семью хватает.

— Я тебя и не имел в виду.

— Знаешь, что мне пришло сейчас в голову? Не попросить ли доктора устроить мне небольшой заём, целковых сто?.. Для себя мне было бы неловко, а для товарища, да ещё в таком положении… Я думаю, он устроит. Кстати, посоветует, как удобнее выбраться отсюда. Он ведь, брат, за везде вёрст на десять на своём веку бывал. Была не была! Он приехал вчера?

— Кажется, приехал. Я спал.