Мария Гинзбург - Погасить Черное Пламя

• Название: Погасить Черное Пламя
• Автор: Мария Гинзбург
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-35164-0

 Его зовут Морул Кер, иначе – Черное Пламя. По природе он дракон, а по сути – жестокий полубезумный властитель, одержимый стремлением покорить свободолюбивых эльфов Железного Леса. Ради достижения цели Морул Кер готов даже разрушить Инкубатор, где небесные наездники-химмельриттеры выводят драконоподобных созданий. Наездники вынуждены напасть на обитателей Железного Леса, но темные эльфы оказывают им жесточайшее сопротивление. Чтобы отомстить Черному Пламени за пролитую кровь, юная эльфийка Глиргвай, принц Рингрин, маг Лайтонд, оборотень Зигфрид и рыжий эльф Кулумит объединяются в единый кулак. С этого момента Морул Кер и созданная им империя обречены. Даже могучий магический артефакт Эрустим, питающийся энергией смерти, не остановит заговорщиков.

---

– Даже не знаю, – сказал он. – Тебе нравится?

Рингрин пожал плечами.

– Да вроде нигде не жмет, не давит… Не сильно заношенная. Только больно легкая.

Продавщица извлекла из-под прилавка свитер. Он был связан в две нитки – такую же лиловую, как куртка, и нежно-серебристую. Стало очевидно, что это комплект. Выглядело очень стильно.

– Давай возьмем, – сказал Рингрин.

Женщина отдала ему одежду, и принц ушел переодеваться за заранее примеченную засаленную ширму. На ней было изображено Священное Древо в цвету.

– А вы не возьмете полушубок в уплату? – осведомился Лайтонд.

Продавщица взяла полушубок, профессионально и быстро осмотрела швы, пощупала, помяла.

– Все равно доплатить надо, – сказала она. – Дорогие штучки вы присмотрели, сударь.

– Денег у меня сейчас нет, – сообщил Лайтонд.

Верховный маг Фейре запустил руку в карман, где лежало несколько колец из тех, которыми сегодня утром был наполнен котелок партизан. Эльф выбрал на ощупь самое маленькое и тонкое.

– Может быть, так сойдет?

Он показал кольцо женщине на раскрытой ладони. Две золотые руки держали небольшой аметист. Женщина кивнула. Лайтонд про себя отметил, что она даже не стала проверять, золото это или нет. Он отдал кольцо. Рингрин тем временем переоделся и вышел из-за ширмы. Друзья направились к выходу из лавки.

– Эй, сударь, – догнал их оклик хозяйки, когда они были уже на пороге.

Лайтонд обернулся, опуская руку поближе к рукоятке меча. Он увидел ухмылку на лице женщины – уродливую трещину, расколовшую ее стертое лицо подобно оврагу – и понял, что она заметила его жест.

– Диальброки ищут цепь с медальоном, – сказала она. – На нем вроде звезда изображена, и меч, вот почти такой же, как у вас. В медальоне сапфир. Фамильная ценность, говорят. Если им ее вернут, они ни о чем не спросят, а заплатят хорошо. Диальброки живут в Конюшенном переулке. Это сразу за главной площадью, налево.

Рингрин вздрогнул. Цепь с кулоном, которую описала продавщица, принц видел сегодня утром, когда они с Лайтондом разбирали драгоценности.

– Я понял, – сказал Лайтонд. – Спасибо тебе, добрая женщина.

Они вышли. Рингрин с наслаждением вдохнул чистого, холодного, чуть солоноватого воздуха. Друзья выбрались на набережную Зеленого Мыса какими-то закоулками, и двинулись по ней вдоль залива, на котором и стоял Рабин. Рингрин уже примерно представлял себе, что он сейчас увидит, и все сильнее понимал, что видеть это ему как раз совершенно не хочется. Но деваться было некуда, для этого принц и покинул Железный Лес.

– Я все понимаю, – сказал Рингрин, когда они шли к площади перед замком Черного Пламени. На ней, по уверению Лайтонда, находились филиалы всех крупных банков. – Но почему палачи не снимают драгоценности?

– Да потому, что все эти побрякушки пропитаны Цин, ненавистью и болью, – ответил Лайтонд. – Черная опухоль – профессиональная болезнь палачей, даже регулярное посещение жрецов Ящера не помогает.

С тех пор, как Искандера начала мучить бессонница, он стал охотно брать ночные дежурства – несмотря на то, что и по должности, и по званию давно был освобожден от этой обязанности. Но оставаться ночью в пустом доме означало сойти с ума. Искандер, хотя и покупал то, что прописывал ему сын рабинского аптекаря, принимать это лекарство старался как можно реже.

Однако субботние ночные дежурства старался не брать даже Искандер. Но в этот раз ему досталось именно такое, и он его отбыл с честью. Начальник императорских гвардейцев сидел в дежурке вместе с пятью другими солдатами. Они играли в кости ночь напролет, рассказывали друг другу истории, случавшиеся с ними в походах, а Искандер курил и слушал храп Черного Пламени. Обычно император ночевал в сокровищнице, находившейся глубоко под землей; но по субботам и воскресеньям он всегда оставался на ночь в тронном зале. После Коляды у императора выросли еще две головы, и теперь Черное Пламя с трудом там помещался. Гвардейцам было сказано не чесать языком по поводу неожиданного многоглавия главы государства. Но тот факт, что храпеть император стал в два раза громче, никуда не делся. Слава Ярило, он хотя бы поворачивался головами к той стене, что выходила на площадь перед замком. Словно бы император видел сквозь каменную кладку тела, которыми виселицы были обсыпаны, как облепиха ягодами по осени.

А может, и видел. Драконы воспринимают мир иначе, и им не всегда нужны глаза.

Иногда Искандер выходил на стену, проверял часовых. Начальник гвардии слушал сонный рокот моря в заливе и неумолчный хруст на площади. Там что-то скрипело, падало, ломалось. Кто-то топал и тяжело дышал. Вроде бы негромкие, эти звуки перекрывали и песню моря, и храп императора. Слышать их было жутко.

Искандер расписался в журнале, передавая пост прибывшей смене, и направился прочь из дворца. Он прошел по мосту. Мост связывал берега рва. Он имел форму подковы, окружал замок и соединялся в своей южной части с заливом. Дворец Черного пламени стоял на неприступном утесе, ставшим после появления рва искусственным островом. Раньше дворец принадлежал Лучшей сотне, правившей вольным городом Рабином с незапамятных времен. Став императором Мандры, Черное Пламя покончил с глупыми вольностями, а крепость забрал себе.

Ветер трепал плащ Искандера. Из замка казалось, что площадь завалена игрушками, которые ребенок не успел убрать перед сном. В некотором роде это так и было. Да вот только убирать широченный эшафот, виселицы для черни, не заслужившей смерти от меча, и огромный котел для тех, кого варили в масле, нынешний владелец этих игрушек не собирался.

На площади уже кипела работа. Трое плотников собирали новую виселицу вместо той, что развалилась ночью. Почерневшие от дождей и времени обломки балок были годны теперь разве что на дрова. Воскресные казни начинались в одиннадцать. Рабочим надо было успеть к началу церемонии, иначе бы им самим нашлось бы местечко на тех виселицах, что еще стояли. Неподалеку от рабочих сидел волхв Ящера в неизменном черном балахоне и с серебряной ящерицей на груди. Под глазами у него были черные круги. Волхв был бледен до такой степени, что казался прозрачным. В дальнем углу площади один из палачей точил топор на вращающемся круге.

Искандер миновал, наконец, поросль виселиц и оказался перед тем выходом с площади, который был ему нужен. Дом начальника императорской гвардии стоял в самом конце улицы Верверка, и ему предстояла получасовая прогулка. Искандер ускорил шаг. Он хотел оказаться дома прежде, чем улицы заполнятся людьми. Хотя это было сильно сказано. За последний год Рабин сильно обезлюдел, хотя и сохранил еще внешний лоск и великолепие, присущие столице. Оставшиеся в живых горожане избегали друг друга хуже чумы. На перекрестке, где начиналась улица Верверка, Искандер увидел двух сидхов. Они стояли и смотрели на заколоченную крест-накрест дверь в банк гнома Эзауса.

– Вы ищете господина Эзауса? – спросил Искандер.

Высокий сидх в желто-серой куртке с модной бахромой на рукавах обернулся. Что-то в чертах его мужественного, резкого лица наводило на мысль о том, что только один из его родителей был из нелюдей. Да и сложения он был слишком крепкого для сидха. Однако взгляд, которым он смерил Искандера, был фирменным взглядом нелюдя – рассеянное презрение и брезгливость. Второй сидх носил лиловую куртку, и лицо у него было какое-то совершенно невнятное, глянешь – и сразу забудешь. Он был очень невысокого роста. «Подросток еще», сообразил Искандер. Ни детей, ни подростков он не видел в Рабине давно – что эльфийских, что мандреченских.

– Нет, – угрюмо сказал подросток.

– Допустим, – ответил высокий. – И где же достопочтенный Эзаус?

Искандер, не оборачиваясь, показал себе за спину. На площадь. Туда, где под ветром покачивались обгрызенные по пояс тела, не утащенные ночными падальщиками, где стучали молотки и звенел точильный круг.

– А активы? Отошли в доход государства? – предположил сидх в желтой куртке.

– Банк больше не работает, – сказал Искандер. – Почему бы вам не прогуляться со мной немного?

Подросток так глянул на него исподлобья, что начальник гвардии с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Он рисковал ничуть не меньше сидхов, и старший из них это понял.

– С удовольствием, – ответил он.

Когда улица повернула, и с площади их стало не видно, Искандер сказал:

– Активы Эзаус успел перевезти в филиал где-то в Экне. А мыслеключ из него не удалось вырвать даже палачам. Он сообщил ключ Аргамону Роншаскому. Аргамон берет пять процентов от суммы в качестве оплаты за перевод. Чтобы попасть в банк Роншасца, вы должны на следующем перекрестке свернуть направо и идти, пока не упретесь в небольшой такой домик. Там еще над входом весит вывеска сапожника, но вы не обращайте внимания. Заходите и прямо говорите, что вы к старому пердуну Аргамону, а послал вас Сандро. Но сегодня это бесполезно, на выходные Аргамон уезжает в Лабац.