Михаил Грешнов - Лицо фараона (с иллюстрациями)

• Название: Лицо фараона (с иллюстрациями)
• Автор: Михаил Грешнов
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1971

Михаил Грешнов. Советский писатель-фантаст. Родился в г. Каменск (Ростовская обл.) в семье сельского учителя. В 1933 году отучился в ФЗУ, после чего (в 17 лет) работал слесарем в паровозном депо. Затем закончил рабфак Ростовского университета, и в 1938 году поступил в ленинградский университет, но не закончил его и с 1940 по 1947 г. по путевке Наркомпроса работал учителем в Прибайкалье, в Тувинской долине (Бурятская АССР). В 1958 году заочно окончил Краснодарский педагогический институт, после чего работал учителем, а затем и директором средней школы. Живет в Лабинске (Краснодарский край), член Союза писателей СССР.

Публиковаться начал в конце 50-х гг. в местных издательствах. Тема его первых рассказов – жизнь советской деревни. А вскоре в 1960 году в журнале «Уральский следопыт» был опубликован его первый фантастический рассказ «Лотос золотой». Спустя два года появился и первый сборник автора «Три встречи», после чего произведения Михаила Грешнова постоянно появлялись в журналах и сборниках. В активе автора наличествует более 80 научно-фантастических рассказов и 9 сборников. Кроме этого писатель опубликовал несколько сборников реалистической прозы: «Три встречи» (Ставрополь, 1962), «Все начиналось…» (1968) и «Лабинские новеллы» (1969) и другие.

---

В 1798 году первые исследователи «Дома Вечности» фараона обнаружили, что дом — пуст. Папирусы говорили о неоднократных попытках ограбления усыпальницы в древности, но и тогда гробница была пустой. Трудно поставить себе вопрос, но в том и сложность человеческого ума, что в лабиринтах и хитросплетениях он способен найти простой и, на первый взгляд, невероятный выход: что если гробница была вообще пустой? С самого начала? Со смерти того, кому она предназначалась?.. Встают и другие вопросы: может ли это быть? Для чего строили пирамиду?

И опять ум среди противоречий и лабиринтов искал и находил выход — в истории, в египтологии, в мышлении прошедшей и забытой эпохи. Постепенно разматывался клубок хитросплетений в прямую линию логики. Чем больше было величие фараона при жизни, тем укромнее выбиралось место для его погребения — да живет он вечно! Так требовала религия, так была устроена психика древних. К этому примешивались опасения, что гробница будет разграблена. Владыка уносил с собой немыслимые богатства, которые привлекали любителей легкой наживы. Ни ловушки, ни заклинания не сдерживали еретиков. Строилось по две-три усыпальницы — Снофру построил две пирамиды, которые так и остались пустыми. Если даже властителя хоронили в одной из гробниц, жрецы переносили его тело в другое место, уверяя народ, что фараон по-прежнему живет в своем доме, Погребение можно было найти случайно или разведав тайну жрецов. Поэтому гробница Тутанхамона и сохранилась до нашего времени. А другие? Сколько жило фараонов, которых мы знаем только по именам. Погребения их не найдены. А ведь их хоронили с большей пышностью, чем мальчишку Тутанхамона!

Искать — вот что поставил своей целью Ромен. Воображение его еще в детстве было поражено пирамидой Хуфу, Ее масштабы, величие беспокоили Ромена даже во сне. Когда была открыта гробница Тутанхамона, Ромену шел двенадцатый год. Все мальчишки хотели искать фараонов. Ромен хотел, наверное, больше всех. Мечтал о раскопках, рос, и мечта росла вместе с ним. Поступил в Сорбонну, изучал историю Египта, древние языки.

Студентом приехам в Каир. Увидел пирамиды на горизонте, добрался до них пешком. Обошел пирамиду Хуфу и спросил:

— Ты здесь?..

Пирамида спала в желтом солнечном зное. Фараон ме ответил. Тогда Ромен бросил вызов:

— Я тебя найду!

Фараон опять не ответил — не видел в его словах мудрости.

Что мог сделать юноша, даже наделенный пылкой мечтой и решимостью? Работать? Ромен начал работать — раскопщиком, десятником на раскопках, младшим научным сотрудником. Прошел всю школу до начальника экспедиции.

После войны опять пришел к пирамиде и сказал фараону как четырнадцать лет назад:

— Я тебя найду!..

Фараон и теперь промолчал, только пустыня ответила Ромену тысячелетним шорохом песка и ветра. Ромен был не один. Рядом стоял Фариз.

— Господин, — спросил он. — Ты разговариваешь с фараоном?

— Это моя клятва, Фариз, — ответил Ромен.

Они обошли пирамиду и весь некрополь.

— Только бы найти нить, — повторял Ромен. — Разгадку…

Ходили неделю, месяц, старались вдуматься в оостановку, понять строителей, создавших пирамиды и Го род Мертвых. Сознавали, что ничего нет случайного в том, как стоит пирамида, мастабы. У них уже был опыт: ни в Саккре, ни в Долине Царей Ромен и Фариз не встретили хотя бы простой случайности. Во всем была воля строителей и неуловимая тайна жрецов.

Почему с севера, со стороны входа в гигантскую пирамиду нет ни одного погребения? Почему Город уходит на запад? Ромен и Фариз выстукивали каждую скалу, каждый камень. Выстукивали землю у себя под ногами. Глянуть со стороны — вынюхивали, как гончие, запах прошлого.

— Мне кажется, господин, — сказал однажды Фариз, — что я хожу над могилами.

— Могилы рядом, — указал Ромен на мастабы.

— Нет, господин, не только рядом.

— Что ты хочешь сказать?

— Еще ничего не хочу сказать. Мне только кажется. Может быть, я догадываюсь.

Ромен не торопил помощника и не отвергал его мысль. В поисках могла помочь любая деталь — даже сны, даже бред, когда валяешься в приступах лихорадки.

Не отвергать мысли помощника, наоборот, будить ее и этим тревожить и будить свою мысль. «Хожу над могилами…» В Египте вся земля — сплошная могила древности. Не будем брать Египет, думал Ромен. Нужно исследовать этот клочок земли. Город Мертвых. Разве у него, у Ромена, не возникало ощущение, что ноги его тонут в прахе умерших? Нет, это не то. Это относится скорее ко всему Египту, древней земле, растворившей в себе тысячу человеческих поколений. Ходить над могилами… Кругом — Город Мертвых. И все-таки, все-таки, что в этом чувстве Фариза?

И в его собственном чувстве?

Между тем подходило оборудование, приезжали рабочие.

— Все же мне кажется, — возвращался к своей мысли Фариз, — что могилы у нас под ногами.

Ромен тоже склонялся к этому. Еще в древности большинство погребальных камер оказались пустыми. Где их обитатели? Не является ли Город Мертвых фикцией, камуфляжем? Где истинные погребения знати? Разграблены? Частично разграблены, Ромен с этим согласен. Но знать была не настолько глупой, чтобы подвергнуть себя бесславной участи. По верованиям эпохи с утратой мумии человек лишался вечного блаженства в садах Осириса. Знать тоже рассчитывала на вечность и умела прятать свои погребения. Может быть, прав Фариз, когда говорит, что ходит над могилами? Может быть, есть второй некрополь, подземный?

Так они пришли с Фаризом к общему мнению. Наметили план раскопок — наклонную штольню под Город Мертвых.

И не ошиблись. Через полгода наткнулись на подземную галерею.

Барак и службы Ромен распорядился ставить к северу от некрополя, напротив входа в пирамиду Хуфу, и этот шумный лагерь, с ворчанием бульдозеров, криком верблюдов, гортанным говором рабочих, был словно вызов мертвому спокойствию пирамиды. Фариз выразил неодобрение: не надо дразнить богов, лучше отнести лагерь подальше.

— Ничего, — засмеялся Ромен. — Там город мертвых, а здесь — живых!

3

Из окна барака виден раскоп — сквозная рана в священной земле. Все делает Ромен не так, как другие. Сколько исследователей исходили некрополь, осмотрели и описали каждый камень. Больше, казалось, открывать нечего. Ромен пошел в глубь земли и наткнулся на новый город, уходивший ступенями вниз. Каждая ступень бралась с боя — через завалы и волчьи ямы, подвижные стены и тупики. Строители защищали город по всем правилам обороны: в глухих тупиках и штольнях исследователей подстерегала смерть. Гнев богов! Это и сейчас звучит на глубине трехсот футов!

Семнадцать лет распутывал лабиринт Жан Ромен. Семнадцать лет за каждым поворотом подземной штольни мечтал увидеть заветную дверь, вставал по утрам и засыпал после работы с одним желанием. Тайна не давалась в руки исследователю. Сколько прошло, прежде чем Ромен уяснил плен подземного города ступеней-этажей, уходивших в недра. Вот конец галереи — сейчас… Нет. Это кончился этаж, приходилось опять осматривать, вынюхивать плиты, чтобы найти очередную ступеньку вниз. Помогла геометрия. На чертеже вырисовывался гигантский октаэдр, опущенный в глубину. Но и теперь надо было догадаться, — а потом и уверить себя, — что усыпальница фараона в нижней вершине октаэдра. А еще надо было до вершины дойти. Через все этажи, через стометровую толщу города.

И вот — последняя дверь. За ней — усыпальница. Расчет показал, что здесь кончается линия, проходящая в глубь земли от верхней до нижней вершины октаэдра. Этажи подземелий сужались уступами, спускаясь к усыпальнице фараона, которая была вершиной другой пирамиды, опрокинутой острием вниз. Белая пирамида вверху — как айсберг, девять десятых которого прячется под землей. Пирамида над пирамидой! Верхняя часть лишь обелиск над подземным Городом Мертвых. В глубине гробница властителя. Даже мертвый, ом держит на плечах свое государство!

К последней двери подошли вчера. Это было торжественно и до ужаса просто. В строгом овале, как подобает званию фараона, на двери высечено имя Хуфу. Точно, как где-нибудь в коридоре современного треста: «Директор». Не хватало надписи: без доклада не входить… Ромену хотелось смеяться,

Еще больше хотелось нажать на выступ внизу двери. Но нельзя, нельзя! Надо послать телеграммы в Лондон, Париж, Берлин. Ученый мир знал о раскопках Ромена, ждал результатов. Члены комиссии Беркли, Пфейфер, Клер предупреждены заранее. В Каире к ним присоединятся еще ученые, смотритель музея — всего одиннадцать человек. Конечно, все наготове, но надо ждать. Сегодня Ромен спустился к двери — он будет ходить сюда каждый день. Ромен не звал Фариза с собой, тот сам догнал его в галерее:

— Господин…

Ромен вздрогнул от неожиданности.