Михаил Грешнов - Продавец снов (с иллюстрациями)

• Название: Продавец снов (с иллюстрациями)
• Автор: Михаил Грешнов
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1980

СОДЕРЖАНИЕ:

Лица — стр. 3–16.

Железный солдат — стр. 17–32.

Странный Харрис — стр. 33–50.

Продавец снов — стр. 51–75.

Сафари — стр. 76–87.

Учебный рейс — стр. 88–107.

Лебеди с Бетельгейзе — стр. 108–124.

Похититель талантов — стр. 125–144.

Эхо — стр. 145–156.

Море — стр. 157–169.

Шутка робота Стенка — стр. 170–174.

---

— Как будет угодно, мадам!

После этого они завтракают.

— Естественно, — говорит Риффо, — сделка должна оставаться в тайне. Я вам оказываю благодеяние.

— Когда вы начнете? — спрашивает мадам Флоранс.

— Скоро. Операцию произведу во время сна вашей дочери. Где она?

Супруги Флоранс смущаются. Лет шесть уже Клотильда совсем не дает отчета в своих действиях и поступках.

— Ничего, — замечает гость. — Когда-нибудь же она бывает дома?

Чек был подписан. Аккуратно положен господином Риффо в бумажник.

— Позвоните мне по номеру… — Номер телефона тщательно записан господином Флорансом.

— Только не сделайте девочке больно, — просит мадам Флоранс.

— Конечно, нет! — обещает Риффо. Кажется, теперь лицо его не выглядит столь костлявым и глаза — нормальные глаза у господина Риффо!

Пора было подниматься из-за стола, как вдруг дверь в столовую отворилась, на пороге возникла Клотильда. Взбитая шевелюра, нетрезвый взгляд. Блузка в пятнах, прожженная папиросой. Такой он и ожидал ее видеть. Такова собранная о ней информация. Господин Риффо знает, на какую дичь он охотится.

— Кло! — говорит мадам Флоранс, приглашая дочь сесть рядом с собой. — Мы тут о твоей судьбе.

— Еще чего!.. — Клотильда поворачивается на каблуках. Расклешенные брюки негодующе метут ей вслед.

Возобновились случаи потери памяти. Два, один за другим, произошли в театре «Гранд-Опера», затем переместились в кинозал «Ирабель». Как будто злой рок обрушился на незаметный кинотеатр: профессор истории, художник, опять художник. Комедийный артист Клермон. Если в случаях с профессором, с художниками нить расследования не далась в руки, то с Клермоном агент Франка Этьен получил наконец козырь. Профессор, художники заходили в кинотеатр одни, Клермон смотрел фильм с женой.

— Зал, — рассказывает Люси Клермон, — был полупустым время между десятью и одиннадцатью утра. Мы сидели в одном из средних рядов. Господи, зачем мы сели в этом ряду?

— Не волнуйтесь, мадам Люси, — успокаивает женщину Этьен.

— В зале столько рядов!

— Мадам…

— Да… — Люси провела кончиком батистового платка под глазами. — Перед этим мы позавтракали в ресторане Плиссо.

Ресторан невдалеке от кинотеатра.

— Настроение у Оскара было превосходное. Только что он подписал контракт с Римским комедийным театром на полугодовые гастроли, договор был у него в кармане.

— Немножечко ближе к делу…

— Начался фильм. Название я забыла.

— «Все, впереди».

— Ничего нет впереди! — зарыдала Люси Клермон.

Этьен опять утешал ее, пережидая, пока женщина успокоится.

— Ну а дальше… Мы разговаривали. О том же — о контракте, поездке в Италию. Вдруг Оскар замолчал. Странно как-то, на полуфразе. Я думала, он захвачен действием, стала смотреть на экран. Ничего примечательного там не было. Изредка поглядывала на мужа. Он сидел, устремив взгляд перед собой. А когда зажегся свет, я увидела, что у него пустые, неживые глаза. «Оскар!» — закричала я. Он поднялся и пошел от меня, спотыкаясь, между рядами стульев.

Донесение Этьена в тот же день легло на стол Бертье. Инспектор читал и перечитывал каждое слово. Особенно значимым ему казался конец разговора Люси Клермон с Этьеном.

— Вы не заметили, кто сидел рядом с вами?

— До этого мне было!

— Вспомните.

— Оскар! Мой Оскар!..

— Мадам Люси, это очень и очень важно!

— Впереди, через два ряда, — вернулась Люси к рассказу, сидела парочка. Справа от нас был проход. Слева, на самом конце ряда, пожилая дама…

— Позади, мадам Люси, позади!

— Я не оглядывалась.

— Вспомните.

— Да, да… Старик. Худой, в черной шляпе.

— Еще, мадам Люси.

— Ничего не помню.

— Высокий старик? — подсказывал Этьен. — Полный, седой?..

— Рыжий! Рыжий! — вспомнила Люси Клермон. — Ненавижу рыжих!..

Очень слабая нить, думал Бертье: худых стариков в Париже полмиллиона. В черных шляпах полмиллиона…

Но случай с женой и мужем Клермон давал кое-что. Во-первых, определенность места — кинотеатр «Ирабель». Во-вторых, старик был рыжий.

Подумав над этим, Бертье нажал клавишу общего вызова, чтобы отдать распоряжение.

Вечером, перед уходом домой, инспектор получил еще одно донесение — разговор, услышанный в вагоне подземки:

— Этот паршивец Мишель начал вдруг рисовать, как Брайан!

— Мишель Комбье? Идиот?..

— О ком я еще могу! Неожиданная говорят, вылечился. И знаешь, манера, ну точно как у Брайана! К+раски, полутона!

Инспектор наклонился над пультом и отдал второе распоряжение — о Мишеле Комбье.

Утром следующего дня в кабинет инспектора без стука ворвался Франк:

— Новости, шеф!

— Жду, — поднял глаза Бертье.

— Возродилась Мадлен Прево!

Франк подал инспектору экземпляр «Паризьен» со стихами на первой странице.

— Под чужим именем? — полувопросительно, полусогласно сказал Бертье, взглянув на подпись под колонкой стихов.

— В том и штука, Бертье! — воскликнул Франк. — Стихи Мадлен, подпись — Клотильды Флоранс! Наконец у нас ключ к этому делу.

— Отмыкайте им двери, Франк.

— Отомкну!

Телефонный звонок прервал диалог.

— Мишель?.. — спросил Бертье, переключил телефон на динамик. Донесение они стали слушать вдвоем с Франком.

— Двадцать два года, — продолжался доклад через динамик. «Леклюз, девятый участок, площадь Вогезов», — отметил Франк. — Умственно дефективный с рождения. Нигде не учился, — продолжал говорить Леклюз. — Неожиданно обнаружил талант в живописи. Манера, краски — как у Брайана. Будут приказания, шеф?

— Пока никаких. — Бертье отключил связь. — Слышали, Франк?

— Слышал.

— Bот вам и вторая дверь. Отмыкайте.

Франк был человеком действия. Бертье — мыслитель. В этом Франк всегда отдавал приоритет начальнику. Но получив нить в руки. Франк становился гончей и бульдогом одновременно. Это свойство помощника Бертье знал отлично. На подвижного энергичного Франка он всегда полагался в подобных делах.

Переодевшись в штатское, Франк поехал на улицу Буланже, в особняк коммерсанта Флоранса.

— Полиция, — сказал он Жюли, открывшей дверь на звонок.

Представился хозяйке дома:

— Морис Франк, из полицейского управления.

— Боже! — воскликнула госпожа Флоранс. — Что-нибудь с крошкой Кло?

— Об этом я хотел бы у вас спросить, мадам.

— Отвечайте же — с дочерью?

— Ничего плохого, мадам Флоранс.

— Слава богу!

Разговор был бестолковым, и Франк это чувствовал.

— Давно Клотильда пишет стихи? — спросил он, круто меняя угол беседы.

— Стихи? Недавно. Совсем недавно.

— Как это у нее проявилось?

— Все мы взрослеем, месье Франк. Постепенно меняемся. Изменилась и моя девочка.

— Каким образом?

— Все дело в нераскрытых возможностях мозга. Хотите ее альбом?..

Франк взял альбом, начал читать стихи.

— Разве мы знаем, в ком из нас сидит гений? — спрашивала между тем госпожа Флоранс.

— Ваша дочь, — глянул Франк в зрачки госпожи Флоранс, вторая Мадлен Прево.

— Что же в этом плохого, месье Франк?

Клотильду Франк нашел в кабаре «Собачья ночь». Клотильда читала стихи. Молодежь в джинсах, в пестрых рубахах ей аплодировала.

Разговор с Клотильдой Франк записал на портативный кристаллофон. Запись представил Бертье.

— Это произошло недавно, — рассказывала о себе Клотильда. — Я проснулась — и стала писать стихи…

— До этого вы их писали?

— Никогда в жизни.

— А теперь?

— Думаю стихами, говорю стихами, пишу.

— Может быть, это зрело у вас в душе?

— Не знаю. Вы удивляетесь?

— Но так перемениться за одну ночь…

— Удивляетесь? В наш век?.. — спросила Клотильда и пошла на эстраду.

Разговор с Комбье-отцом ничего не дал Франку. В этом помощник откровенно признался Бертье:

— Крепкий орех!

Комбье-отец спросил:

— У вас ордер на допрос и на арест, господин сыщик?

— Дело касается вашего сына, — сказал Франк.

— И что? У него проявились способности. От природы. Сначала она отобрала у Мишеля все. Потом возвратила сторицей. Нераскрытые способности мозга.

Бертье, усмехнувшись, кивнул.

— Да, шеф, — сказал Франк. — С того же голоса.

— Продолжайте, — попросил комиссар.

— Больше я узнал от швейцара. Швейцары — это такой народ… Перед ними проходит не только жизнь дома, но и улицы. На улице же случается всякое. Швейцар всегда настороже.

— Франк…

— Знаю, шеф. Это элементарно. Так вот, швейцару я показал свой жетон, спросил: «Худой старик в черной шляпе?»

Швейцар кивнул.

— Рыжий?

— Глаза у него рыжие.