Гарри Гаррисон - Значение наблюдательности

• Название: Значение наблюдательности
• Автор: Гарри Гаррисон
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-008128-6

Гонка вооружений продолжается! Одновременно совершенствуются и шпионы: отсутствие нервов, пуленепробиваемость, компьютер вместо мозга… Но победителя в схватке роботов определяют не технические достижения, а обыкновенная наблюдательность.

---

Ну, в этот момент я шел за семьдесят, а по-европейски, больше ста десяти километров, так что тут мне могли помочь только хорошие рефлексы, хорошие тормоза — и удача. Меня вертело и мотало по всей ширине дороги, так что, будь на дороге хоть какое-нибудь движение, тут мне и пришел бы конец. Но стремительно удалявшаяся «Татра» была единственным автомобилем в поле зрения, поэтому, проскочив с обочины на обочину, сбив пару столбиков ограждения и подняв тучу пыли, я вкатился на мост, прополз немного, обдирая краску и наконец остановился.

Лопнула? Теперь, когда у меня появилось немного времени, чтобы подумать, я промотал память назад и явственно увидел облачко дыма, появившееся над задним окном «Татры» как раз перед тем, как меня понесло. Или это было потрясающее совпадение, или же у них была сзади проделана бойница, возле которой сидел некто, очень неплохо владевший стрелковым оружием. Ну а в совпадения я не верю.

Долго, наверно, секунды две, я раздумывал об этом и восхищался видом каменного обрыва, уходившего внизу в синюю воду морского пролива, и ярко-оранжевого моста, упиравшегося в известняковый утес на дальней стороне. Очень драматично. Я был совершенно один, и единственными звуками были замиравший вдали гул «Татры» да потрескивание остывавшего двигателя моей машины. Затем я оторвал пальцы от баранки и вытащил домкрат.

Если кто-нибудь затеет, чемпионат мира по замене шин у «Тойоты», то я запишусь в участники. Я бросил инструменты в багажник, врубил зажигание и отправился вслед за тофарисчами, более, чем когда-либо, желая взглянуть поближе на напуганного Свирского. Дорога здесь не походила ни на какое другое место на земле — пейзаж скорее напоминал лунный. Сплошные скалы, к которым кое-где прицепились редкие полумертвые кусты, обрывались прямо в море, а поперек утеса проходила царапина — Адриатическое шоссе. Но я сосредоточился на управлении, а не на пейзаже. «Татру» я больше не видел, хотя и проскочил Луково и Карлобаг, представлявшие собой беспорядочные нагромождения кривобоких серых домов, наглухо запертых от палящего полуденного солнца и похожих на могильные склепы. Отъехав около пяти миль от Карлобага, я увидел двигавшийся навстречу коричневый «Мерседес» и ударил по тормозам так, что они взвизгнули, а покрышки задымились. Развернувшись, я приткнулся в хвост «Мерседесу», который остановился на узкой обочине вплотную к ограждению.

— Привет, умные собаки! — воскликнул я. — Видели недавно какую-нибудь черную «Татру»?

Мартине — я никогда еще не видел, чтобы он улыбался, — печально покачал головой, мол, не видел. Его партнер Бейкер тоже кивнул.

— Они должны были проехать здесь, — сказал я, разворачивая дорожную схему. — Они были всего в нескольких милях передо мной. — Я провел пальцем по схеме и вздохнул. — Вы правы. Они не проезжали. Они свернули в Карлобаге. Они знали, что за ними «хвост», и даже самый тупой из них мог допетрить, что впереди их ожидает делегация. Смотрите.

Я ткнул пальцем в схему.

— Проселочная дорога идет в горы, а затем, за хребтом, соединяется с хорошей дорогой на Госпич. А оттуда они могут прямиком лететь к границе. Им нужно только справиться с первым отрезком пути.

— Первая часть отмечена желтым, — сказал Мартине. — Что это означает?

— Боюсь, что догадываюсь. — Схема, выпущенная издательством «Туристички савез Югославии», была на итальянском языке и подпись в таблице условных обозначений около желтого кусочка дороги гласила: «Strada in macadam in cativo stato». В вольном переводе это значило: немощеные и в поганом состоянии.

— Это плохо, — сказал Мартине с таким видом, будто собирался расплакаться. — Здесь, в Югославии, это очень плохо.

— Вы получите полное описание из моего отчета…

— Нет, — возразил Мартине.

— Приказ, — добавил Бейкер. — Предполагается, что мы, после встречи с тобой, включимся в преследование. Это передали оттуда, — он ткнул пальцем в небо, — прямо сверху.

— Несправедливо! Я начал это дело, и заканчивать его тоже должен я.

Они пожали плечами, вскочили в «Мерседес» и погнали по дороге. Я забрался в «Тойоту» и поехал следом. Ладно, Пусть они будут первыми. Но ведь никто не сказал, что мне нельзя быть вторым.

В Карлобаге стрелка на ржавом знаке с надписью «Госпич, 41» указывала на холм, полускрытый тучей пыли. Я свернул на дорогу, одновременно ударив по тормозам, и поплыл вперед на пониженной передаче. Эта полоса кое-как выровненных камней — некоторые размером с крышку письменного стола — больше напоминала карьер, чем дорогу. Чтобы не нарываться, я полз на каких-нибудь пяти милях. И вдруг впереди, за поворотом, раздался громкий взрыв. Я нажал на газ и выскочил к месту происшествия.

«Мерседес» соскочил с дороги и стоял, уткнувшись капотом в кювет.

Его передние колеса перекосились, будто машина очень устала и у нее подогнулись ноги, а оба бампера валялись позади, словно пара смятых консервных банок. Но события еще не закончились. Человек в темном костюме, стоявший за валуном на противоположной стороне дороги, поднимал длинноствольный пистолет. Прежде чем он успел нажать на спуск, Мартине, сидевший за рулем, высунул свой пистолет в окно и выстрелил всего один раз. Это выглядело очень драматично. Черный костюм пронзительно взвизгнул, подбросил свое оружие в воздух, повернулся на месте и упал.

— Позаботься о Бейкере, — крикнул я, — а я присмотрю за твоим другом!

Я быстро, но тихо обежал кругом и подошел к человеку в черном костюме сзади. Он, лежа ничком на земле, зажимал здоровой рукой рану, из которой хлестала кровь, и одновременно пытался дотянуться до оружия.

— Повторять не будем, — сказал я, забирая пистолет. Он перевернулся, посмотрел на меня и проревел:

— Свииньйя!

— Это на всех языках звучит одинаково, — ответил я, засовывая оружие в карман. — А вообще кто вы такой, чтобы браниться? Разве приличные люди возят мины в своих автомобилях? — Я оставил его подумать в одиночестве над моими словами, а сам вернулся, чтобы помочь Мартинсу. Он положил Бейкера на землю около дороги, раскрыл аптечку и уже намазывал антисептиком глубокую кровоточащую рану на лбу своего молодого напарника.

— Без сознания, — сказал он. — Дыхание ровное, и дела, кажется, обстоят не так уж плохо… но ведь никогда не знаешь заранее…

— Отнеси его обратно к дороге — до нее не больше сотни ярдов — И тормозни какой-нибудь автомобиль. В этом городе должен иметься доктор. Если не окажется, то большая больница есть в Задаре. И, если не забудешь, постарайся послать кого-нибудь осмотреть твою мишень — там, в траве. А я поеду дальше и поговорю со Свирским. Мне кажется, что он выбирает себе не слишком хороших друзей.

Я не дал Мартинсу времени на споры, а просто сел в «Тойоту» и покатил дальше. На этом этапе погони моя полноприводная, колымага наконец-то должна была получить преимущество. Нужно было только избегать самых впечатляющих надгробных памятников, торчавших из дороги, и я мог держать двадцать миль, а на некоторых отрезках даже двадцать пять. Я был почти уверен, что «Татре», какой бы прочной она ни была, это не под силу. Особенно когда я снова увидел ее на извилистой, как змея, дороге всего в двух поворотах впереди меня.

Все точно так, как я и думал: идет нормально, подпрыгивает, качается и поднимает пыль на добрых десяти милях в час. Эти автомобили, которых никогда не видели на Западе, являются гордостью завода «Шкода». Громоздкие, округлые и солидные, они предназначены только для высших чинов партии и таких вот типов. Они спроектированы так, чтобы хорошо держать удар. Сзади торчит высокий плавник, словно на ракетном автомобиле Флэша Гордона, а спереди три фары, и вид у них куда более безумный, чем у любого автомобиля, который вы могли бы ожидать встретить в этой части света. А может быть, как раз такой. Но в любом случае, ни плавник, ни фары не помогали «Татре» оторваться. Я медленно догонял. Мы подпрыгивали, скрипели и грохотали по валунам, и я был менее чем в двух сотнях ярдов позади, когда увидел перед следующим поворотом столб с указателем, который вполне мог быть вершиной горы. Если он доберется туда первым и выскочит на прямую дорогу, то вполне сможет уйти от меня.

Тут дорога уходила в сторону от направления на указатель, спускалась вниз, делала петлю и вновь возвращалась к тому месту, где я находился, только уровнем выше. Два отрезка дороги разделял довольно крутой склон, на нем я разглядел утоптанную тропу, по которой пешеходы, козы и собаки срезали путь, чтобы не бить носи по длинной петле дороги. Где прошли четыре ноги, четыре колеса тоже пройдут. Я резко вывернул баранку направо, перевалился через канаву и выехал на землю.

По правде говоря, почва здесь оказалась куда ровнее, чем на дороге, и ехать было лучше; разве что уклон крутоват. Двигатель взревел, шины пробуксовали было, зацепились за грунт, и мы рванули прямо вверх. Я заорал «ура!» и покрепче вцепился в баранку.