Виталий Коржиков - Коготь динозавра

• Название: Коготь динозавра
• Автор: Виталий Коржиков
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО «ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА».
• Жанр: Детские приключения
• Год: 1979

Повестьо поездке советских пионеров в Монголию, в пустыню Гоби; о встречах с интересными людьми, о дорожных приключениях.

---

Но птенец не захотел сидеть, а беспокойно толкнулся снова и где-то в глубине у самого горла сам отмахал беззвучно ещё одну мелодию. Он собирался начать третью, но тут ударил, легко зазвенел бубен, и по сцене в солнечных халатах, в новеньких сапожках-гутулах, пригнувшись, будто на лошадках, помчались монгольские ребята. Они ловко вращали нагайками, с удалью щёлкали по голенищам, а хор затягивал песню о просторах Монголии — и все в зале улыбались и раскачивались в её ритме. Потом в национальной борьбе закружились маленькие крепкие борцы. За ними красиво, но как-то грустно выполнила упражнения Вика.

И вдруг Светка услышала свою фамилию, аплодисменты. Она вышла на сцену, едва приоткрыла рот, а голос сам еле слышно вылетел, затрепетал крыльями и превратился в красивую старую песню про добрую ласточку.

И Светке вдруг показалось, что где-то в глубине зала поднимаются горы Армении, залитые заходящим солнцем. И что не её голос, а сама ласточка летит над горами и звонко-звонко взмахивает крыльями, радуясь свету и теплу. Оттого и в зале слышится такой нежный и звонкий звук, переливчатый, будто её взмахи.

Но вот песня кончилась. Ласточка махнула крылом на прощание и с последним звуком улетела за горы… И тут весь зал закричал, зааплодировал. Улыбалась Людмила Ивановна, показывал большой палец Генка, и немного лукаво кивал Светке Василий Григорьевич. И оттого, что его энергичное лицо стало таким добрым и спокойным, а глаза говорили: «Ну вот, видишь, все понимают!» — Светке захотелось петь ещё и ещё. И что-нибудь специально для него! Она вспомнила, ту самую песенку Шопена, которую они пели вместе в поезде:

А не для леса и не для речки…

Светка допела уже до середины и взглянула на Василия Григорьевича, но вдруг заметила, что он её совсем не слушает. Василий Григорьевич смотрел на крепыша-монгола, сидевшего рядом, монгол смотрел на него, и они изумлённо хлопали друг друга по плечам, подталкивали и дёргали за пуговицы.

Светка поставила звонкую точку в конце куплета и под шумные аплодисменты бросилась в зал.

ВСЕ МОЖЕТ БЫТЬ

Светка собиралась сказать всё! Разве так хорошо? Что это, по-товарищески? Но, добежав до первого ряда, вдруг растеряла слова и замигала.

И Людмила Ивановна, и Генка, и Коля с любопытством смотрели, как Василий Григорьевич и монгол обнимались и встряхивали друг друга, будто друзья, которые не виделись долгие годы.

— Пятнадцать лет!

— Целых семнадцать! — поправил мужчина, и Василий Григорьевич встряхнул его снова.

— Что ты делаешь? Осторожно! — раздался возглас появившегося рядом Церендоржа. — Разве так можно трясти заместителя министра!

— Что?! — с изумлением спросил Василий Григорьевич. — Заместителя министра? — И он внимательно оглядел старого друга, с которым учился в Москве, жил в одном общежитии, обедал в одной студенческой столовой. — Вот это вырос! — И Василий Григорьевич похлопал его ещё раз по плечу.

— Ну, пока я рос, — скромно сказал заместитель министра. — кое-кто весь мир исплавал. Колумб!

И, уловив нужный момент. Церендорж сказал:

— А теперь вот со всей командой собирается к динозаврам!

Заместитель министра улыбнулся всей делегации, ласково потрепал Светкину макушку:

— Гаспарян! — Но вдруг, сообразив, переспросил: — К динозаврам? Но это же Гоби!

— И отлично! — сказал Василий Григорьевич.

— Что такого? — сказала Светка, совсем забыв про обиду.

— Но там скорпионы, змеи, волки!

Людмила Ивановна прищурила глаза. А Генка и Коля переглянулись: вот это фауна!

И заместитель министра, улыбаясь, сказал:

— Ну что ж, если у Колумба такая крепкая команда, то можно попробовать, конечно.

— И я говорю: можно попробовать! — быстро сказал Церендорж. Такой момент нельзя было упускать.

— Ну что ж, надо поговорить с товарищами, — подумал вслух старый друг Василия Григорьевича и посмотрел на часы. — Ещё есть время!

А Церендорж многозначительно подмигнул ребятам и вскинул вверх щепоткой пальпы:

— Всё может быть! Вдруг и получится!

НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Василий Григорьевич усмехался и то и дело покачивал головой. Нет, утро его не обмануло! День был удивителен!

Да и вечер тоже.

Над городом играли алые сполохи заката. Из-за гор по небу тянулись нити облаков. И казалось, что это поднимаются дымы от костров далёких несметных становищ. Откуда-то с юга накатывался на город свежий полынный дух вечерней пустыни. И Василий Григорьевич придержал шаг.

— Вы чувствуете? Это запах Гоби!

Светка со вкусом понюхала воздух и сказала:

— Правда! И пахнет травкой — в шашлык кладут.

А Людмила Ивановна улыбнулась и заметила:

— И всё-таки безответственное это предприятие!

— Почему? — вспыхнул Генка.

— Риск! И никакой пионерской работы!

Коля смотрел на небо, на горы и как бы между прочим сказал:

— А что? Сделаем доклад о поездке. Что-то найдём для школьного музея…

— Да просто посмотрим! Есть возможность увидеть то, что не увидишь нигде. Как же не посмотреть? — сказал Генка.

— А где проведём пионерскую работу? — усмехнулась Людмила Ивановна.

— В Гоби!

— Да вы посмотрите на карту! Сплошь пустыня! Коричневое выгоревшее пятно!

Этот возглас словно всколыхнул Василия Григорьевича. В самом деле: сплошное жёлтое, красное, коричневое пятно! Чудо! И он сказал:

— Если едем — надеваю тельняшку! Представляете? Гоби, барханы, пески — и вдруг тельняшка! Одна на всю пустыню!

Он посмотрел на небо, где загорались звёзды, и, щёлкнув пальцами, прочитал:

Осенних звёзд несметные стада
Монголка-ночь ведёт по небосклону…

И, словно откликаясь на стихи, тысячи жемчужных точек поплыли отарами по небу, то возгораясь, то угасая среди сопок.

Полночи делегация спорила: выйдет или не выйдет. Полночи сквозь сон прислушивалась к шёпоту добрых монгольских духов. Правда, порой в окне появлялась Генкина белёсая голова. Юный астроном проверял, нет ли незнакомых звёзд в древнем небе Монголии.

А корреспондент молодёжной газеты, отдохнув часок, писал репортаж о пионерском параде, пока не заметил, что бумага у него на столе стала розовой от молодого солнца.

Он выглянул в окно и сразу же увидел бегущего через площадь Церендоржа. Казалось, бывший известный футболист гнал в ворота гостиницы прекрасный голевой мяч.

— Ну что? — крикнул Василий Григорьевич.

— Псё! Три волшебных слова — и псё! — Церендорж влетел в комнату с портфелем в руках. — Скорей! Сейчас пудет машина. До отхода самолёта осталось сорок пять минут!

В двери на секунду появился Генка, сзади него раздался шёпот: «Ну что?» — и в ответ понёсся Генкин крик:

— Василий Григорьевич надевает тельняшку!

— Не может быть! — вскрикнула Людмила Ивановна в другом конце коридора, вытерла мокрое лицо и бросилась собирать вещи.

ЧУДЕСНЫЕ ШУТКИ ЦЕРЕНДОРЖА

Двери в гостинице распахивались налево и направо.

Василий Григорьевич шагал как Гулливер, а сзади него корабликами бежали члены делегации. И в коридоре слышался крик:

— К динозаврам!

Рядом, с рюкзачками на спине, спешили в международный пионерский лагерь польские харцеры. Они посторонились, едва успев спросить:

— Куда?!

— К динозаврам! — коротко ответил Генка.

За харцерами торопились немецкие ребята в новеньких зелёных штормовках:

— Гутен таг! Вохин? Куда?

И Светка пожала плечами:

— Конечно, к динозаврам.

— Неужели в Гоби? — спросил кряжистый пожилой человек, который драил бархоткой ботинки.

— К динозаврам! — крикнул Коля.

И, только влетев в машину, хлопнул себя по щеке и выкатил глаза: это же был генерал Давыдов!

Но машина уже мчалась по Улан-Батору. От фар отлетали солнечные зайчики. И Людмила Ивановна, придерживая очки, охала:

— Неужели всё-таки к динозаврам?

А из окна музея с завистью смотрел вслед экспедиции тираннозавр.

Куда-то в сторону вместе с пьедесталом проскакал монументальный всадник, пронёсся мимо мост с автомобилями, автобусами, ишачками… Скрипнули колёса, и машина остановилась в аэропорту.

На посадочной площадке сверкал крыльями большой турбовинтовой самолёт. Пилот ходил рядом и посматривал на часы: до отправления оставалось ещё несколько минут.

Церендорж метнулся к аэровокзалу и скоро выкатился оттуда с сеткой, наполненной бутылками, на которых светились зелёные этикетки: «Нарзан».

— Ну, псе!

— А это зачем? — спросила Людмила Ивановна.

— Так едем в пустыню! — сказал Церендорж.

— А где же пионерские встречи?

— В небе! — кивнул Церендорж.