Людмила Свешникова - Антей

• Название: Антей
• Автор: Людмила Свешникова
• Издательство: Кн. издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

---

После завтрака Михайлов бродил по берегу, выглядывая спуск. Спуска не было. Глинистая крутизна везде, на сколько хватало глаз, была отвесной, и только в одном месте её разрезало сухое русло, промытое весенними водами. По нему можно было спуститься или подняться, цепляясь за траву и корни.

Сова неясыть была голодна. Она не искала добычи прошедшей ночью, а день сидела на соседнем с дуплом дереве. Днём совята заскребли коготками по стенкам дупла, выбрались погреться на солнышко. Они уже оперились, но сквозь молодые пёрышки ещё проглядывал младенческий пух, а при перелёте с ветки на ветку крылья их неуверенно и суматошно трепетали.

Совин недоумевал, почему подруга не охотится и так долго и неподвижно сидит на одном месте. Он охотился один и, когда птенцы насытились, принёс мышь и положил на ветку рядом с совой, она жадно разодрала её клювом и проглотила. Сова была благодарна и если бы умела говорить, рассказала бы совину, что случилось позапрошлой весной.

…Крутили ещё сырые мартовские метели, снег в полдень подтаивал, к ночи покрываясь ломким настом, и весна пока что обозначалась только бугорками почек на деревьях да гомоном первых перелётных птиц.

Неясыть вдвоём с совином отыскали сухое дупло, брошенное дикими пчёлами, и скоро в нём появились три белых яйца. Сова, не отлучаясь, плотно сидела на них, согревая, а совин кормил её. Он был сильный и ловкий охотник, тот совин (слух его безошибочно улавливал ход мышей под снегом), камнем падал с высоты, без промаха вонзал когти, и на белизне оставались только словно рассыпанные красные ягоды.

Однажды днём неясыть из дупла услыхала голоса людей, по стволу дерева кто-то застучал палкой, потом раздался испуганный крик человека и злобный вопль совина. Неясыть поняла: он защищает её и будущих птенцов. Стало тихо, она выглянула из дупла. Мёртвый совин лежал на снегу, вцепившись клювом в палку, которой его убили. Два дня она не покидала гнезда, потом голод выгнал её наружу, а вернувшись, птица увидела: три белых яйца покрылись колючим инеем — это ушла из них жизнь трёх невылупившихся птенцов.

Целый день неясыть следила за человеком на берегу — с позапрошлой весны она не верила людям…

Михайлову надоело бродить по берегу, он долго сидел на коряге, выбеленной солнцем, похожей очертаниями на берцовую кость какого-то доисторического монстра. Город, конечно же, был недалеко, но, странно, ни одной лодки на реке не показалось. К вечеру Михайлов собрал удочку, перевернул несколько крупных камней и набрал в сырых ямках под ними червей.

Рыба долго не клевала. Теряя терпение, он было решил бросить это скучное занятие, упрятать удочку обратно в рюкзак и поужинать консервами, но неожиданно на крючок попались один за другим три крупных леща. Он выпотрошил и вычистил их на плоском камне, омываемом водой, и сложил костёр из плавника. От неумения костёр долго не разгорался, ел дымом глаза, а когда наконец разгорелся, Михайлов засунул в огонь рыбу. Она быстро обуглилась снаружи, внутри же была сыроватой и горчила. Он съел её, ощупывая каждый кусочек языком и беспрестанно выплёвывая тонкие косточки.

С вечерней прохладой закурился туман, деревья на круче проступали сквозь него слившейся тёмной стеной, и Михайлову стало казаться, что оттуда кто-то наблюдает за ним, недоброжелательный и опасный. Ощущая тоскливую заброшенность, он заперся в избушке и проверил ещё раз, заряжено ли ружьё.

Ночь прошла беспокойно. Он накрылся с головой одеялом — под ним было душно и неприятно пахло, — комары опять занудливо пищали, стараясь пробраться под одеяло. Под утро приснилось: они с Игорьком сидят в ресторане, официант торопливо ставит перед ними тарелки с бифштексами, благоухающими жареным мясом и луком, но оказывается, что бифштексы изготовлены из костистой сырой рыбы. Михайлов ругает официанта, а тот, вдруг обернувшись Лазарем — Лаврентием, ласково говорит: «Сам захотел пообщаться с Природой, а она такая, с ней надобно на «вы»!»

…Тихо в ночном лесу для несовершенного человеческого слуха. Для неясыти же ночь наполнена многими звуками: вот в папоротниках прокрался ёж, вот в неопрятном гнезде на верхушке старой липы завозился сонный ворон — наглая, скандальная птица. Неясыти не боятся целой их крикливой стаи. А вот вдали раздался хохот — вопль совина. Видно, выследил в куче прелых листьев мышь или поймал зайчонка и торжествует удачу. Человек, за которым она следила весь день и вечер, бесцельно бродил и сидел на берегу, не искал корма — непонятное и опасное существо! С темнотой он спрятался в своё жилище, и неясыть спустилась в глубину дупла к птенцам. Они тихо запищали и зарылись в мягкие перья матери. Сова твёрдо знала смысл жизни: искать пищу для трёх беспомощных её детей, защищать от бесчисленных врагов и учить стать со временем самостоятельными…

Проснувшись утром, Михайлов глянул на Гаргантюа, всё пожиравшего свою корову, и погрозил ему кулаком: «У, жирная морда, чтобы тебе подавиться!»

Сегодня должна обязательно причалить здесь какая-нибудь лодка или он уйдёт пешком через лес… Но как такое будет выглядеть в глазах Игорька и Лазаря — Лаврентия? Михайлов представил: Игорёк понимающе закивает лысой головой: «Ничего не поделаешь, старик, урбанизация, мы порождение её, езжай-ка на курорт, там, знаешь, все удобства…» Любитель же «земных красот» станет с оскорбительно ласковым сочувствием взирать на «порождение урбанизации».

Михайлов решил остаться ещё на сутки.

Днём он тщательно обшарил избушку и обнаружил под топчаном неполное ведро привядшей картошки в лиловых прыщиках ростков и несколько пыльных журналов за прошлый год. Картошку он испёк на костре да ещё поставил на угли котелок с родниковой водой и заварил чай — он показался необыкновенно вкусным, должно быть, оттого, что припахивал дымком. Старые журналы Михайлов прочитал от корки до корки, сидя на «кости монстра», поужинал же остатками картошки и холодным чаем, решив, что завтра утром уйдёт пешком. Лазарь — Лаврентий говорил, что до шоссе немногим больше десяти километров — не так и много для молодого мужчины.

Утром в дверь избушки тихо поторкались, и Михайлов обрадованно вскочил, думая, что приехал Лазарь — Лаврентий, но сразу двери не открыл, собираясь изобразить перед ним восторг от общения с природой, а в городе непременно уговорить Игорька тоже поехать сюда: пусть, идиотик, тоже покормит комаров.

За дверью стоял маленький серый лосёнок и глядел на Михайлова золотистыми глазами. Он даже не попятился перед распахнутой дверью, словно заранее ожидал встретить здесь человека.

— Ты зачем припёрся?! — со злостью закричал Михайлов и замахнулся на зверёныша. — Не хватает мне ещё пообщаться с твоими предками.

Он где-то читал, что лоси бывают очень агрессивными, когда у них появляются детёныши, и был разочарован, что Лазарь — Лаврентий не приехал.

Лосёнок отбежал, неуклюже вскидывая длинными ногами с утолщёнными коленками, и опять остановился, с детским любопытством глядя на Михайлова.

— Чёрт с тобой, пасись, — разрешил тот и пошёл умываться.

Нагнувшись над тихой водой, он ополоснул лицо, а распрямившись, загляделся вдруг на реку, переливающуюся голубыми и розовыми красками утреннего неба. Сбросив одежду, он вошёл в парную воду, а когда дно ушло из-под ног, поплыл, и река понесла его, оглаживая тело, словно бы многими осторожными и влажными ладонями. Он плавал, пока не устал, а выбравшись на берег, лёг на не остывшие за ночь камни лицом к воде. На светлом мелководье быстрыми штришками суетились мальки, у самого лица кудрявилась яркая ползучая, скромного цветения травка в жёлтых шариках. Она ухитрилась жить и цвести среди голых камней. Михайлов погладил её рукой — ладонь слабо запахло мёдом. Днём по сухому руслу он влез на крутизну и понял, что шелест древесных вершин сродни умиротворяющему шелесту речных волн. Лес, насквозь прогретый солнцем, курил густые ароматы смолы и трав. С колючих кустов ежевичника Михайлов набрал крупных тёмно-лиловых ягод. Они приятно освежали рот сладостью и кислинкой. Этот день стал для него днём открытий, и, сидя под сосной на скользком коврике прошлогодней хвои, он вдруг с жалостью подумал о жене и дочери: на загородной даче заведён строгий порядок прогуливаться по дорожкам, обозначенным гравием… Сегодня вечером он долго будет сидеть у костра, без раздражения размышляя о жизни.

Вечером он поймал несколько рыбёшек, сварил уху и, наевшись, курил, наблюдая, как от костра отскакивают искры и отражаются в спокойной воде. О жизни не думалось — пришло сытое удовлетворение и сонный покой.

Лосёнок не ушёл с берега. Днём он щипал редкую травку меж камней, несколько раз входил в реку и, широко расставив тонкие ноги, шумно пил, а с темнотой лежал недалеко от костра, словно страшился одиночества.

— Растерял предков? — спросил Михайлов. — Иди, поделюсь хлебом насущным.