Людмила Свешникова - Змея в норе

• Название: Змея в норе
• Автор: Людмила Свешникова
• Издательство: Кн. издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990

---

Вилли дал ему отплыть и спустил курок. Пилота словно подбросило, он показался по пояс из воды и рухнул под гребень набежавшей волны.

— У бедных рыбок будет чем пообедать, — сказал Вилли.

«Что-что, а это ничтожество отлично стреляет!» — подумал Гроте.

Они отошли за стволы пальм и подождали, пока прилив, выдернув самолёт из песка, покачивая, унёс его в море. Машина быстро набрала воды и затонула. Они пошли вдоль берега, всё время держась в жидкой тени деревьев, и набрели на лагуну, отгороженную от моря низким рифом. Зелёные волны перекатывались через него, разбиваясь о каменные зубцы и сверкая искрящимися на солнце брызгами. В лагуне стояли три рыбачьи лодки, но людей около не было.

— Хотелось бы знать, куда нас швырнуло! — сказал Гроте. — Хорошо, если в одну из колоний, а вдруг это цветная республика?! В таком случае запоминай: мы сбежали из Испании, антифашисты, понимаешь?

— Я бы эти вшивые республики!.. — Вилли похлопал себя по карману, оттянутому оружием.

Гроте порылся в портфеле и вытащил два паспорта, один отдал Вилли.

— Ты больше не Хозе. Ты Альваро Ренкоте, шофёр. Вот права. Жить будем отдельно — так безопаснее. Навещать меня изредка и в тёмное время. Надеюсь, скоро всё же переберёмся во Флориду.

Они сожгли старые паспорта в песчаной ямке, направились в сторону от побережья и скоро наткнулись на заасфальтированную дорогу. На придорожном столбике было написано на испанском и английском языках: «Республика Объединённых Островов».

— Ума не приложу, что это такое! — удивился Гроте. — Когда дикари успели объединиться — первый раз о таком узнаю!

В кювете валялась скомканная газета в масляных пятнах. Он поднял её, брезгливо держа двумя пальцами, просмотрел передовой лист, и лицо его побагровело.

— В чём дело? — спросил Вилли.

— Смотри!

На газетном листе стояла дата: 27 января 2000 года.

— Дьявольский треугольник, кажется, дал нам хорошего пинка под зад! — сказал Гроте.

— Ерунда какая-то! — не поверил Вилли. — Не бывает такого!

— Оказывается, бывает. Со вчерашнего дня прошло ровно тридцать три года! Если так, то Менгеле давно в аду, а деньги его кто-то прибрал к рукам…

— Интересно, можно ли найти в двухтысячном году приличный подвальчик с пивом, а заодно и пообедать — у меня брюхо подводит! — сказал Вилли.

Старый Рик сидел на складном стуле около своего дома, крытого пальмовыми листьями. К дому примыкал небольшой огород, за ним сразу начинались дикие заросли. Старику нравилось, что дом стоит на тихой улице, а за огородом начинаются заросли, в которых так весело поют птицы, хотя каждую весну приходится изрядно поработать мачете, чтобы остановить наступление на огород трав. Отсюда слышен шум моря, а сухие пальмовые листья шуршат под ветром, будто это тоже море.

С тех пор как Пуэрто-Рико вошёл в Республику Объединённых Островов, много людей переселились из хижин в высокие дома с крышами из шифера и железа. «Какая может быть в таких домах прохлада?» — думал старый Рик. Слава богу, пока строители не добрались до его тихой улицы, нет тут раздражающих ярких огней, редко проходят машины, так спокойно цветут гигантские магнолии и в тихие ночи светит большая луна. Тихим шагом Рик добирается за десять минут до моря — удобно быстро принести домой пойманную рыбу!

Внучка Рика, Карьята, тоже было получила квартиру от своей фабрики. Рик ходил смотреть квартиру. Оказалось, в неё не нужно подниматься по лестнице, а достаточно войти в кабину, похожую на телефонную будку, нажать на кнопку — и взлетишь прямо к небу. Карьята привезла Рика на самый верхний этаж высокого дома, и он всё там внимательно разглядел: пол, светлый, как тихая вода, большие окна и похожую на кусок льда ванну. Рик покрутил над ванной краны — из одного пошла холодная вода, из другого настоящий кипяток. Постоял Рик и на балконе. С него машины казались разноцветными жуками, а люди — крохотными карликами. Как тут узнаешь знакомого?

Рик сказал внучке: пусть она переезжает в красивую квартиру, а он останется доживать в доме с крышей из пальмовых листьев. Стены старого дома знают всю его жизнь, и бросать их — предательство. Он, старый Рик, знает, как быстро умирают дома, брошенные хозяевами, видно, не могут переносить одиночества.

Ох, как раскричалась Карьята! Подпёрла руками бока, забегала по красивой квартире, тряся пышной гривой жёстких волос — и ругала, ругала старого Рика. Пусть крыша его хижины обрушится, пусть вместе с гнилым домом его сожрут крысы! Пусть, пусть… Она пальцем не пошевельнёт, она сегодня же переберётся в новый дом!

Рик раскурил трубочку и сел у стены на корточки, пережидая, пока Карьята перестанет кричать и прыгать, как разъярённая кошка. Она и правда скоро устала и тоже села на корточки, глядясь в светлый пол, как в зеркало. И тогда Рик сказал ей, что крыша на его доме прочная и он думает давно завести молодого кота — старый совсем обленился и не ловит крыс.

Карьята расхохоталась и вдруг заявила, что ей плевать на эту квартиру. Она любит перед работой поплавать в море, а фасоль в их огороде вкуснее, чем покупная.

«Неугомонная кровь! — подумал тогда Рик. — То ругается, то хохочет — настоящая испанка, хотя на самом деле креолка, потому что прабабка была индианкой, молчаливой и сдержанной».

Сосед Рика, синьор Почако, тоже каждый вечер сидит у дома с любимым котом на коленях. Рик жалеет соседа: одинокий, старый человек! Вся родня погибла в фашистских застенках, один остался. У Рика же целый выводок двоюродных внуков и внучек. Когда приходят они поздравить с праздником, весь дворик приходится устилать циновками, хорошо что Карьята всегда наготовит кучу угощений. Весёлая, ловкая красавица Карьята! Рик знает: из-за него не пошла жить в новый высокий дом, целыми днями напевает, и кажется ему, что в доме поселилась звонкая птица. Внучка осталась на руках Рика совсем малышкой — зятя и дочь убили наёмники с континента во время борьбы за воссоединение островов в республику.

Одинокий синьор Почако и сегодня сидит со своим котом у дома.

— Старина, — спрашивает он Рика, — прогнали жуков со своего огорода? Говорят, изобрели такой яд, что сразу их потравит.

— Зачем яд? Обобрал руками и сжёг в печке. Как здоровье, уважаемый синьон Почако?

— Одышка замучила. Жарко сегодня.

— Пейте холодный сок апельсина.

— Благодарю за совет.

К дому Рика подошёл высокий парень:

— Здравствуйте, отец, как ваш здоровье?

— Думается мне, Лопе, ты пришёл не потому, что беспокоишься о моём здоровье, — хитро прищурился Рик и крикнул в дверь, завешенную москитной сеткой: — Карьята, эй, выходи!

Внучка, словно стояла в ожидании за сеткой, выскочила из дома — лучшее золотистое платье на ней, в волосах красный цветок.

— Вечер добрый, Лопе. Что ты делаешь на нашей улице?

— Проходил мимо и подумал, может, ты захочешь посмотреть новый фильм. У меня как раз есть лишний билет.

— Ну и притворщики! — пробормотал Рик.

— Спасибо, Лопе, — сказала Карьята. — Слышала: фильм интересный и собиралась сегодня сходить.

— Ох, Карьята, — вздохнул старик. — Хуже нет бродить по ночам, мало ли что случается в тёмное время!

— Синьор Рико, наша полиция умирает от безделья, а я тоже защита для Карьяты, — засмеялся Лопе. — Право, зря вы тревожитесь! Давно никакой опасности в городе нет, народ у нас мирный.

— Так-то оно так, но я всё помню прежние времена и думается, что зло может ужалить, как змея, затаившаяся в норе!

Карьята прижалась губами к щеке старика:

— Я скоро вернусь, спи спокойно.

И они ушли — оба такие стройные и красивые.

Рик поглядел вслед и сказал соседу Почако:

— Здоровых детей нарожают!

— Хорошая пара, — согласился тот. — Пойду прилягу, что-то поясницу ломит.

— Приложите горького перца — верное средство.

— Надо будет попробовать. Спокойной ночи. — И он ушёл в дом, неся на руках своего откормленного, широкомордого кота — кот был такой тяжёлый, что синьор Почако сгорбился.

Старый Рик ещё глянул в ту сторону, куда ушла Карьята со своим парнем, и тоже отправился спать. Перед сном он немного подумал о внучке, о том, что скоро будет весёлая свадьба и он будет сидеть по правую руку от Карьяты во главе стола.

Синьор Почако не лёг спать и не стал прикладывать горький перец к больной пояснице. Отодвинув на стене циновку, он отпер скрытую за ней дверь в маленькую заднюю комнату без окошек. Там стоял стол, обтянутый клеёнкой, в стекляном шкафчике сверкал хирургический инструмент и лежал обруч из лёгкого металла. Из того же шкафчика он достал тёмную бутылку с готическими буквами на этикетке и шёпотом сказал:

— Ты выпьешь сегодня, Карл Гроте, если первый опыт будет удачен!

Гроте тоже думал в этот поздний час о Карьяте: «Наглая дикарка. Место её в прежние времена на плантациях или в солдатском кабаке, а теперь, видишь ли, этой девке дают квартиру с удобствами, словно она важная персона. Все эти цветные недавно дохли с голода, понятия не имели о мыле…» Как давно он не имел возможности понежиться в ванне и едва ли будет иметь когда-нибудь. Он больше не войдёт в свою виллу под Дрезденом, где красивые и душистые клумбы с розами и так тенисты старые буки. Никогда!