Георгий Полонский - Роль в сказке для взрослых или "Таланты и Полковники"

• Название: Роль в сказке для взрослых или "Таланты и Полковники"
• Автор: Георгий Полонский
• Жанр: Драматургия

---

- Как думаете: привыкнет она? Поймет человеческое отношение?

- Не слишком надейтесь на это, - вздохнул Филипп. - По крайней мере, всякую мысль о дрессировке я бы отбросил сразу: она взрослая.

Мария-Корнелия выслушала это и приостановилась, переплетя голые худенькие руки на груди:

- О, я поняла! Это вы не только про нее сказали - да? Это вы и про себя заодно!

Филипп посмеялся невесело:

- Упаси Бог… где мне сравниваться с пантерами! Я просто хотел предостеречь… - И после паузы он решился. - А про себя я, честно говоря,хотел бы понять одно: для чего я вам понадобился.

- Я слишком легкомысленно начала? Но я еще буду, буду деловая… Вы торопитесь? Вам нехорошо у меня?

- Напротив, здесь превосходно.

Ей не просто надо было, - ей пламенно хотелось, чтобы он расслабился, чтоб ушла его настороженность, чтобы поддался он вину, обжираловке, солнцу, бассейну, - чтобы ему стало по-настоящему хорошо у нее…

- А скоро поужинаем, Вы что больше любите - утку по-пекински или жаркое из козленка?

- Не помню, признаться… Это опять из другой жизни. Виноват, сеньорита, мы тогда отвлеклись: где же все-таки были те молоденькие поклонницы? Те танцы?

Она поглядела с укором:

- Господи, да Женский же лицей! Позапрошлый год. Воскресенье. Последнее воскресенье перед сезоном дождей… Вы так рассказывали про театр… так рассказывали, что целый месяц после этого никто не хотел смотреть кино!

У Филиппа прояснилось лицо: да, было, было такое…

Большая круглая комната напоминала зимний сад; Филипп стоял, опираясь на спинку стула, в центре, в светлом твидовом костюме (теперь - проданном на толкучке), а вокруг сидело не менее полусотни нарядных девочек. Старшие очень старались, чтобы гость помнил: когда вокруг столько хорошеньких, - по меньшей мере странно отдать все внимание и весь пыл абстрактным дамам - Талии и Мельпомене…

- Я пишу сказки для взрослых, - говорил Филипп. - Зачем, почему я это делаю? Вот попытка объяснения. Маловразумительная, должно быть, но все-таки… Песня из спектакля "Фея и Фармазон". - И он ударил по струнам гитары, которую передали ему…

Чуда!

Людям чуда не хватает!

Оно в глупых сказках обитает, -

Разве что обратно в детство впасть?

Скудно, серо,

Пусто без чудес нам,

Чахнет вера

На пайке на пресном, -

Бьет Всевышний собственную масть!

Боже, улыбнись, смени пластинку…

Это воззвание к Богу прервалось - не тогда, а сейчас: на красноватой дорожке стоял легионер, тот самый "добрый громила", который привез Филиппа сюда.

Впечатление такое, будто только что он догонял их… но каким образом можно, догоняя, очутиться впереди?

- Сеньорита, там ожидают к столу. Клара выкликает вас по селектору! Такое, говорит, мясо, как сегодня, ждать не может, я, мол, уже не отвечаю тогда…

- Мы идем назад, спасибо, капрал, - благосклонно, но с важностью сказала Инфанта, а Филиппу объяснила: - Клара - это повариха, лучший человек в доме… Нет, правда! А ее темперамент - это… вот если взять пантеру мою и поменять знак - не минус, а плюс, не злость, а добро такой же точно силы, - это и будет Клара!

Теперь они шли к дому.

- Да, сеньор Филипп, надо как-то окрестить эту кошку… И поручается это вам! Придумайте! Зверь живет без имени - ни у кого фантазии не хватает…

- И впрямь, задачка, - Филипп так улыбнулся, что следовало бы сказать: оскалился. - Назвать такую бестию… причем в доме, где пса кличут Вергилием… И где пьют "Слезу Христа"…

- Вы немножко ханжа, сеньор Филипп? - сочувственно спросила девочка.

- Гм!… А вы - прошу прощения - за свободу без берегов?

- А я первая спросила! - огрызнулась она совсем по-детски. - И потом, это уже политика, кажется? - Гримаса, как от лимона. - Без нее мы перебьемся… о'кей?

…Где сидела, что произносила, как смотрела на него тогда нынешняя Инфанта? В Женском Лицее? Вероятно, там начало интереса к нему, объясняющего эту теперешнюю аудиенцию? Но, черт возьми, ей же было 12 с половиной, не больше, в позапрошлом-то… "кот наплакал". Конечно, такую мелкоту перекрывали девицы со старших курсов, 16-18-летние. Он отвечал на их записки, помнится. И огласил очередную - довольно коварную:

"Всем известно, что главные роли актрисы получают из-за сексуальных предпочтений автора или режиссера. А вы - и то, и другое, Вы - султан у себя в театре! Конечно, актриса Кора Д. - талантливая, даже очень… Но только ли поэтому достаются ей почти все ваши героини? Если намерены финтить, то лучше не отвечайте."

Тишина была мертвая.

Отшутиться не получалось, гневаться было глупо, и Филипп постарался помягче, посердечнее накрутить этим соплячкам уши:

- С первых минут этот вопрос был написан на некоторых лицах! А все же храброй сеньорите следовало воздержаться…не писать его. Ведь объектом ее жадной любознательности не я один становлюсь, - так? А наши актрисы не давали мне полномочий откровенничать с вами на их счет - ни Кора и никакая другая… Видно, придется автору записки и дальше гадать… если не скучно. И если не обидно - свое впечатление о театре унижать до сплетни. Что же касается моего "султанства"… Вот не чувствую пока, чтобы труппа или зрители хотели свергнуть меня. Пока… Клянусь: когда почувствую, - уйду сам.

Две педагогини, до жалости некрасивые, тогда зааплодировали ему. И вежливые ученицы - тоже. Одна из старших девиц шептала подруге что-то в высшей степени саркастическое. И вдруг - реплика:

- Если б ничего не было, вы так прямо и сказали бы! А когда что-то есть, - всегда усложняют…

Это с гневом и с пристрастием сказала, помнится, как раз одна из младших. Отчего все и засмеялись. Не Инфанта ли сказала? Ох, кажется, она… только причесана была по-другому. И сидела там не принцессой нынешней, а дочкой одного из генералов, чей диктат распространялся на одну его дивизию…

12.

Сдержанное великолепие, с которым был сервирован ужин на двоих, пьянящий вкус еды, от которой и после сытости нельзя оторваться, свечи и музыка Генделя - ради чего это все? Что нужно от него Инфанте? Может быть, все это померкнет и протухнет для него, как только он узнает суть дела?

- Я вам еще положу, можно? А то Клара будет страдать, что она оплошала…

- Оплошала? Да у меня мозг - и тот сейчас вырабатывает желудочный сок!… и ничего больше. Если правители так едят каждый день - это, знаете, тревожно!…

Она не улыбнулась, а он быстро добавил:

- Шучу, конечно. Но из-за гурманства я от своей задачи отвлекся: пантере имя не придумал. Я для этого вам понадобился? Тогда я лучше попрошу еще денек и покумекаю дома…

- Вы смеетесь? - возмутилась Мария-Корнелия. - Я для такой ахинеи вас позвала?! Да меня ваше имя волнует, ваше, я не звериное!

(Наконец что-то выяснится; он нарочно так построил фразу, чтобы уязвить ее и "расколоть").

- Я не согласна видеть, как его заклеивают другими афишами! Знаете, во что хотели переделывать ваш театр? В офицерское варьете! И уже начали даже! А я сказала: нет! Меня же не было в стране десять месяцев, я провела их за границей у тетки. Так что все заварушки здешние мимо меня прошли, папа так и хотел… Оторвалась от Лицея, всех растеряла… Теперь вот начинаю собирать по крохам… Да вы ешьте, ешьте! А я буду рассказывать. Все как-то переменилось, но я сразу увидела: не все к лучшему, далеко не все!

- В самом деле? - с дурашливо-серьезным видом спросил он.

- Да, черт возьми, в самом деле! Но я сказала уже: нам с вами политика ни к чему. У меня аллергия на нее! Слава богу, что я не в Лицее сейчас: там должны юриспруденцию читать… и еще "Философию истории"… а для меня все это - гроб.

- Бедные девочки, - посочувствовал Филипп. - Да не может быть… это по старой программе… новая-то попроще, я думаю: теперь-то к чему этот хлам?

Но с этой девочкой следовало обращаться осторожнее: услышав иронию, она дерзко вздернула подбородок.

- Не надо так со мной, сеньор Филипп, - сказала она с упреком. - Это не хлам, но меня это не волнует, только и всего.

Филипп прикрыл глаза и упрямо повторил:

- А я думаю: хлам.

Лицо Бруно они разбивали о подоконник тычками… Господи, к чему это сейчас? К философии истории? К тихой музыке Генделя? К жаркому из козленка? К смакованию "Лакрима Кристи" - "Слезы Христа"? Да, именно к этому память подмонтировала те кадры - приятного аппетита, сеньор Филипп! Как рубщик мяса, легионер хакал при каждом тычке… Летал левый рукав окровавленного пуловера - Бруно не успел тогда надеть его целиком…

- Так вы говорите: не все переменилось к лучшему?

- Говорю! И папе сказала. Что убрать с телевидения такого комика, как Себастиан-Ушастик, - это идиотство! Что переделывать в Офицерское варьете такой театр, как ваш, - до этого только вредители могут додуматься!

- И что же папа?

- Вы бледный, сеньор Филипп… Вы жутко бледный! Вам нехорошо?…