Нина Ненова - Формула счастья

• Название: Формула счастья
• Автор: Нина Ненова
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2000
• ISBN: 5-224-01488-3

Долгожданный контакт состоялся. Загадочная раса юсов бескорыстно помогает землянам осваивать другие планеты. Но вскоре на одной из них начинаются таинственные убийства…

---

— Ты — страшный позер! — покачал головой Вернье. — : Я иногда думаю, что тебе наденут петлю на шею, а ты скажешь, что это шарфик и бантик на ней завяжешь… Ларсен оперся руками о стол и тяжело выпрямился.

— В последнее время ты что-то мрачен, Берг! — неожиданно вызывающим тоном обратилась к нему Элия. — У меня такое чувство, что ты предрекаешь нам какой-то провал. Или ты не хочешь, чтобы у нас получилось!

Он встретил ее взгляд и на губах его промелькнула понимающая и неожиданно мягкая улыбка.

— При определенных обстоятельствах успех тоже может быть провалом.

— Ага-а-а! Такая, значит, у нас альтернатива. Между двумя провалами!

— Вы давно уже сделали свой выбор.

— Но не ты! Ты стоишь посередине и пасуешь?

— Да, — сказал Ларсен.

Затем все переместились в гостиную. А там я отстегнул кобуру с пистолетом, подошел к большому буфету и открыл дверцы самого высокого отделения. Взял оттуда один из запасных флексоров и, не снимая чехла, повесил его на пояс. В этот вечер часто наступала тишина, что было нехарактерно для компании из пяти человек, но сейчас она была более глубока, более проникнута отчужденностью, чем всегда. Я приблизился к Ларсену и отдал ему свой пистолет.

— Оставь его где-нибудь, — сказал он мне небрежно. — Позднее я уберу его наверх, в свой сейф.

Я положил пистолет на табуретку рядом с ним. Потом устроился в кресле напротив. Одеста и Элия сидели рядом на диване в углу и были похожи на двух нахмуренных, обеспокоенных детей. Вскоре в салоне появился робот-официант, поставил на столик между нами поднос с кофе и быстро вышел.

— А мы, Симов, можем продолжить по-старому, — неискренне изображая оживление, Вернье постучал пальцем по бутылке, которую он принес из столовой. — Что скажешь?

И, не дождавшись ответа, он достал из бара в буфете две большие рюмки, не подходящие по размеру для вина.

— Как ты уже мог заметить, — подкинул он мне иронично, — этот буфет ни что иное, как наш эйренский ящик Пандоры. Мы собрали в него достаточно слуг зла, от бокалов для алкогольного яда и инструментов, годных для убийства, до даже вот этого! — он выдвинул ящик стола перед собой, двумя пальцами вынул оттуда какой-то небольшой продолговатый предмет, показал его на мгновение и опять убрал: это была энергетическая батарейка, такая же, как у уничтоженного мной робота.

И снова воцарилось молчание — очень долгое и очень неловкое. Наконец, Ларсен отодвинул в сторону чашку с недопитым кофе и, пожелав спокойной ночи, вышел из гостиной. Элия сейчас же вышла следом за ним с явным намерением догнать его в коридоре, а после ее ухода Вернье начал вздыхать, покашливать, вертеться на своем месте.

— У вас разговор, а я… — он глуповато улыбался то мне, то Одесте. — Очень нетактично, правда? Ну, вот, спокойной ночи, и я ухожу. Ухожу! — и выскочил, словно за ним кто-то гнался.

То, как неестественно удалились все, явно сконфузило Одесту.

— Вечер прошел несколько угнетающе, — выдавила она из себя, без всякой необходимости разглаживая на себе платье.

Я пренебрежительно пожал плечами:

— Для меня это обычно, Одеста. Такая у меня профессия. Мне показалось гнетущим совсем другое. Например, здешнее утро. Впрочем, не было ли твоей обязанностью предупредить меня о том состоянии, которое я должен буду пережить?

— Я долго колебалась, — поспешила она объяснить, — но в конце концов решила, что будет правильнее, если хотя бы в первый раз ты перенесешь эйфорию, не пытаясь ее преодолеть. Не испытав на себе совершенно незнакомое воздействие, человек склонен или недоооценивать, или переоценивать свои возможности для ответной реакции, а это неизбежно приводит или к предварительным, или к последующим компенсационным перегрузкам психики, которые со своей стороны…

— Хорошо, хорошо! Но, в сущности, чем вызвана эйфория?

— Влияние леса… и восход.

— Этот факт мне уже ясен, — сказал я. — Меня интересует конкретный механизм воздействия. Может быть, проклятые деревья выделяют какие-то вещества или создают вокруг себя поле…

— Не знаю.

— А не пытаешься узнать, Одеста?

— Штейн работал в этом направлении. Тебе, наверное, известно, что он был экзобиологом и биофизиком.

— И что? Что он думал по этому вопросу?

— Он все еще не в состоянии был дать какой-нибудь конкретный ответ. Или не хотел… Он говорил только, что хорошее настроение часто бывает заразительно. «Особенно, когда оно накоплено в течение тысячелетий».

— Хорошее настроение… Но чье? Леса, что ли?

— Да, — смущенно подтвердила Одеста. — Да, он имел в виду это. В том смысле, что восходы, наверное, его стимулируют.

— Ага, «наверное», — пробормотал я. — Но меня удивляет другое: почему вы не принимаете более серьезных мер против эйфории? Например, не принимаете сизорал или хотя бы почему не завтракаете в одиночку, раз это помогает преодолеть первые приступы.

— Не забывай, Тервел, что мы здесь, чтобы испытать на себе влияние этой планеты: доказать свои возможности адаптироваться к ней.

— А какая от этого польза? Ведь ваши возможности адаптации значительно-больше, чем у будущих переселенцев. Как ты знаешь, они вовсе не будут принадлежать к элитной части человечества.

— О, будут и из элиты, — уверила меня Одеста. — Будут! И вообще, я верю в спасительную миссию Эйрены!.. А что касается «неэлитных», им эйфория только поможет, она даст им возможность почувствовать себя счастливыми уже с первого дня.

— А если она — средство, созданное юсами для манипулирования человеческой психикой?

— Она — только одно из средств, — коротко уточнила Одеста. — Другие или пока еще не проявились, или мы не ощущаем их. Не исключено, однако, что эти манипуляции по своим целям вполне бескорыстны и почтенны.

— Никакая манипуляция над чужой психикой не может быть почтенной, когда совершается без согласия или даже без ведома того, над кем производится!

— Не будь столь категоричен, Тервел, — ее слова прозвучали нравоучительно. — Юсы намного сильнее нас, они несравнимо дальше ушли вперед в своем развитии, Разве плохо, если окажется, что они хотят приобщить нас к себе? При этом безболезненно, безвредно, умело подобранными способами.

Я посмотрел на нее с удивлением:

— Ты…это серьезно говоришь?

— Может быть, — она безвольно развела руками. — Ты мне скажи, как иначе мы войдем в контакт с этими существами? Десять подготовительных к контакту лет — слишком долгий срок, больше терпеть невозможно!

— Не знаю, как мы достигнем контакта, Одеста, но знаю, каким он должен быть: свободным. Между свободными личностями и на свободных территориях. То есть без угроз, принуждения, махинаций, недоверия и страха… Еще перечислить?

— Свободным, — тихо повторила она. — А осуществимо ли это?

— Пока никто не может сказать, что осуществимо, — вздохнул я.

— Но, слава богу, что никто не может утверждать обратное. Так что работу нужно продолжать. Или точнее, начать с нашей стороны, потому что до сих пор, мы, в сущности, только выжидаем. Выжидаем, и куда юсы нас поведут — а может быть и подведут? — туда и идем. Как будто мы марионетки!

Одеста склонила голову и запустила пальцы в волосы. Откинутые назад этим произвольным движением пряди открыли у нее на висках два неясных бледно-голубоватых пятна. А утром их вроде бы не было…

— Я хотела бы тебе сообщить, что у меня есть алиби, — резко сменила она тему. — Достаточно просмотреть электронный журнал масс-спектрометра, чтобы убедиться, что на нем работали именно в часы убийства двадцать шестого прошлого месяца с семи до двенадцати часов. Дискета с журналом находится у меня, я тебе ее дам прямо сегодня вечером. И второе: сама суть задачи, которой я занималась в то время, делает невозможным ее выполнение роботом, и данные в журнале невозможно фальсифицировать. Просто такого способа нет.

— А как ты его взяла? — спросил я. — И зачем тебе было нужно его скрывать?

— Масс-спектрометр нам прислали недавно, и я случайно оказалась первой, кто им пользовался. Поэтому я и подменила дискету, сохранив предыдущие данные. А скрывала я его, потому что ни у кого, кроме меня, нет алиби… И решила, что, если другие узнают о моем алиби, это помешает моей работе. Потому что, чтобы делать ее как следует, я всегда должна быть как они, иначе мне не будут доверять.

Заговорив о работе, Одеста словно бы потухла. Лицо ее состарилось, морщины около губ углубились и придали ему измученный страдальческий вид.

— У тебя есть здесь с кем-нибудь проблемы? — спросил я.

— Нет. Ни с кем никаких проблем, — ее ответ прозвучал откровенно. — У всех безупречное психическое здоровье. Но для меня важно знать точно, почему оно безупречно. Этот вопрос тесно связан с исследованиями, ради которых я послана на Эйрену. Не говоря уже о том, что в любой момент может произойти какой-нибудь срыв. Я должна быть подготовлена ко всяким неожиданностям, а на практике это невозможно. Потому что здесь на Эйрене, Тервел, возможны любые случаи.