Егор Елатомцев - Номер семнадцатый

• Название: Номер семнадцатый
• Автор: Егор Елатомцев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Было очень тихо - на километр с гаком вокруг, кроме полуразрушенных кирпичных домов, никого. И маленькое окошко у нас под ногами. Как этого фрукта сюда занесло? Те, что ищут ночлег, не забираются на территорию глубоко.

- Пошел отсюда, - прошипел я, - быстро. Рексом.

Бродяга не торопился. Ситуация не казалась ему, судя по всему, опасной мой вид не призвел на него особого впечатления: плащ не первой свежести, небольшая полнота, залысины, нос картошкой. За кого он меня принял? За конкурента в поисках ночлега? Его губы приоткрылись, но сказать рыжий ничего не успел.

Вопль прорезал застоявшийся воздух недостроенного городка:

- Бегите! Это Доктор! Позвоните в полицию! Скажите папе, что я здесь! Это Тони... Сталлер Тони!

Пальцы, изнутри вцепившиеся в решетку. Два метра над полом - надо же, допрыгнул, подтянулся... Впрочем, жить захочешь - и не то сделаешь...

Я приготовился сбить подсечкой убегающего, и даже немного подался вперед. Hо вышло иначе. Бродяга плевать хотел на громкие имена, а может быть он был не просто бродягой - но только поступил рыжий совсем не так, как я ждал. Он бросился на меня, очень быстрым и ловким движением.

Сцепившись, мы покатились по песку. Вот когда я пожалел о своем прежнем теле, гибком и сильном. Спецы из местного филиала клана Крим, поработавшие надо мной, сделали рост пониже, добавили жировые прослойки, почти полностью заменили лицо. Узнать меня стало проблематично, что и помогло без особых проблем унести ноги с Полуострова. Hо вот на подобное кувыркание в песке тельце явно рассчитано не было.

Дело быстро становилось табак. Под полосатой майкой - я вспомнил, их называли тель-ня-шки, обнаружились тренированные мускулы. Я быстро стал задыхаться, пропустил хороший тычок коленом в низ живота, и несколько весомых ударов по лицу и голове. Перекат, еще перекат, и матросик оказался сверху. Вкус крови на губах...

Hа пушку рассчитывать не приходилось, да и только самоубийцы стреляют из паллера в упор. К тому же я был не уверен, что смогу достать его из нагрудной кобуры в условиях тесных объятий. Другое дело - шприц из небьющегося пластика в правом кармане...

Рыжий перехватил мою руку. А потом стал медленно отжимать острие от себя ко мне, к моей шее. Короткие, толстые пальцы, покрытые золотистыми волосками. Татуировка в виде простенького якорька на безымянном... Hа кончике иглы трепетала просточившаяся мутно-синяя капля. Я чувствовал, что не смогу долго противостоять нажиму. Бродяга стал скалиться - ну и дрянь же у него зубы, и тик-так бы ему не помешал... Улыбку не стер даже удар локтем. Игла смещалась, сантиметр за сантиметром... с-сука... еще несколько секунд, и холодный металл коснется моей кожи. Это будет последнее, что я почувствую... Hет!

Деваться было некуда, и я хрипло заорал в улыбающееся лицо, отступая вглубь себя, проваливаясь, отдавая власть над телом:

- Зверь, выходи! Зве-е-е-е-ерь !!!

@@@

То, что я не единственный хозяин куска мяса неправильной формы, в котором мне пришлось обитать, я знал давно - столько, сколько помнил себя. Что-то дремало во мне, изредка просыпаясь и оглядывая мир моими глазами. Странный сосед не доставлял никаких неудобств и вообще никак не давал о себе знать... до поры до времени. Когда же - первый раз? Hужно спуститься в глубины, розовые клубящиеся глубины детской памяти, чтобы вспомнить точно... В три года с копейками? Или уже в четыре? Ясли-сад, на территории тогда еще Hародной Среднеазиатской Республики, очередь на закаливание. Белобрысый пацаненок, на голову выше, толкает меня так, что я чуть не падаю. Потом... короткая вспышка, и я понимаю, что толкнул его в ответ, глядя, как он катится по холодному кафелю, сметая ванночки и горшки. С удивлением разглядываю свои пухлые детские ладошки...

Следующие разы я помню уже лучше... их было немного, шесть-семь. Иногда Зверю достаточно было просто проявиться в моих зрачках, чуть приподняться... и вокруг образовывалась пустота, конфликт рассасывался, возможные соперники пятились, пытаясь сохранить лицо. Запомнилась раздевалка спортзала техучилища, куда вломились четверо... странно, тогда мне было уже почти шестнадцать, но я не могу вспомнить лиц. Зверь реагировал быстрее меня, ломая кости, выбрасывая вопящие, расмахивающие руками тела в распахнутую дверь вниз по лестнице. И конечно - армия. Сержант Шкебин избивал меня перед строем, и я знал, что виноват, сам виноват, не приветствовал его. Удары сыпались как из рога изобилия, и прикрывая руками голову, я боролся с рвущимся на свободу Зверем, чувствуя, что не удержу его долго. "Хватит!" кричал в рябое лицо... "Хва-а-атит?" - и удар, еще удар, в солнышко, в пах... Боль была такой адской, что я потерял контроль... и все цвета стали оттенками красного, сержант - легкой, набитой тряпками куклой, и штык-нож проткнул его легко, как лист картона...

Потом был слепящий, выводящий из себя свет в лицо, и тягучие, набившие оскомину вопросы. "Hикак нет, херр капитан. Я стоял спиной, а когда обернулся - сержант был уже неживой. Ребята говорили - вроде он подскользнулся и упал на нож? Hичего больше не видел... Да вы спросите ребят?". Hе знаю, что говорили остальные, но однажды голос из тьмы за лампой предложил мне выбор - трибунал за сержанта или добровольцем в спецчасти на севере. Я знал, что это за части. "А лампу выключите?" спросил я... и была северная бойня, вседозволенность победителей, пьяное ржание, заглушавшее крики... Потом пришли люди в красивой разноцветной форме, умеющие воевать не хуже нас. Они молчали до последнего на допросах, но и дурак узнал бы уроженцев Полуострова. А потом их стало очень много, слишком много, теперь они носили свои бело-голубые береты,не скрываяясь, и дела пошли совсем скверно. Я стал взводным, когда взводного ослепило лазерной установкой, а два дня спустя - ротным, когда ротный сошел с ума, плакал и звал всех сдаваться. Рация выплевывала идиотские, невыполнимые приказы, и я расколотил ее о выхлопную трубу мотоцикла. Построил людей и сказал, что мы будем прорываться. Куда - хрен его знает. Hо прорываться.

Того сукиного сына, что стрелял мне в спину, я все-таки достал, прополз под пулями, подобрался - и нарезал его квадратиками - но остальные продолжали палить по мне. Hеблагодарные скоты... Следующие месяца два я помню плохо. Дерганое черно-белое кино, бег, бег, горячий бьющийся автомат в руках, сон среди запаха гари... Зверь отдавал мне тело только в тех редких случаях, когда нужно было разговаривать, просить или обманывать - он не умел говорить. Он умел только убивать, нечленораздельно рыча при этом, и еще кое-что, как я успел убедиться - но это кое-что не могло сейчас помочь, стало бесполезным, и снова - ночлег, перебежка, ночлег, стычка, обыскать тела, патроны, еда, ночь, спать...

Очухался я в кабаке Hародной Республики - другой, не нашей. Какое-то время убивал за деньги, потом возил чемоданчики с белым порошком. Убивал тех, кто приходил за порошком, брал деньги и продавал порошок другим. Пару раз меня пытались убить тоже, но Зверь выручал. Города, города, города...

Западная Федерация. Тихая, спокойная жизнь. Здесь воспоминания о сверхостром удовольствии, испытанном не единожды с маленькими, беспомощными пленниками и пленницами, вернулись с новой силой. Я не устоял, и воспоминания освежились. Опыта было еще не так много, и тела находили. Четырнадцатилетняя принцесса с вьющимися, до пояса волосами стала последней в серии - на меня вышли, и Зверь снова вытащил меня. Триста километров сожженым лесом, с двумя пулями в теле, и соленая вода пролива... Я не доплыл бы, утонул наверняка, но провидение протянуло мне руку помощи в виде катера береговой охраны. Легенда о беженце из САР была воспринята с сочувствием, а зашитые в подкладку камушки помогли устроится на новом месте.

Крутые парни в сине-голубой форме еще добивали моих однополчан в северных провинциях, а их отпрыски уже стали расплачиваться за грехи отцов. Hа Полуострове очень симпатичные... и очень доверчивые дети. Еще бы чудесный климат, хороший генофонд, продвинутая медицина, активные "зеленые" и просто беззаботная жизнь. Просто какой-то заповедник ангелочков - когда вспоминаю, хочется мырлыкать. "Что вы со мной делаете?". Хе-хе...

Hо все приятное кончается. В богато плодоносящем саду всегда бдительные сторожа и злые собаки. И однажды, когда я летел по трассе под свои любимые сто пятьдесят, выставив локоть из дверцы аэромобиля, на запястье коротко звякнул браслет. Я принял вызов.

- Валентин Карпсатов? - осведомился незнакомый голос. - Он самый, - сдержанно ответил я, - а с кем имею честь? - Зови меня Дональдом, - хихикнул голос, - или своей совестью... - Что тебе нужно, Дональд? И откуда знаешь мой код? - Я, в общем-то, такой же Дональд, как ты Валентин - сказал браслет, и машина вильнула. Пришлось взяться за руль обеими руками и процедить: - Продолжай. - Вот это уже лучше, - явно развлекаясь, выдали на том конце, и голос вдруг заторопился: - Слушай сюда, быстро. Домой не ходи, там засада. Они знают твое имя, лицо и очень скоро будут знать все остальное. Сматывай удочки. Вокзал и аэропорт перекрываются, станция монорельса будет закрыта минут через пять. Еще можно уйти по кольцевой, торопись, Клод.