Лайон, Лин Картер Де Камп - Под знаменем Льва (=Конан-Освободитель)

• Название: Под знаменем Льва (=Конан-Освободитель)
• Автор: Лайон Лин Картер Де Камп
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0029-Х

Аквилония находится во власти безумного короля Нумедидеса, все мятежи давно подавлены, люди потеряли надежду. Киммерийский воин Конан, раздобыв сокровища Траникоса, собирает огромную армию и пытается свергнуть тирана с престола.

---

Конан его перебил:

— Вы, аквилонцы, готовы увидеть колдовство в любой неприятности. Наступили тебе на ногу — это проделка чародея, кого же еще! За свою жизнь я редко встречал волшебников, настолько грозных, чтобы… Что тебе, Просперо? — спросил он, повернувшись на звук шагов.

— Вернулись разведчики. Дороги непроходимы. В каждой трещинке кипит вода. Выходить бесполезно: войско увязнет на первой же лиге.

Киммериец выругался.

— В твоих рассуждениях о колдуне что-то есть, — признал он.

— А у нас гости, — добавил Просперо. — Это бароны с Севера. Они выехали домой еще до нашего появления, но буря заставила их вернуться.

Темное в шрамах лицо киммерийца просветлело:

— Благодарение Крому! Хоть одна хорошая новость. Веди их сюда!

Просперо ввел за собой пятерых гостей, одетых в дорожное платье добротной шерсти, промокшее и заляпанное грязью сверху донизу. В одном из них Троцеро сразу узнал барона Руальда из Имируса, что в северном Пуантене. Это был крепкий седой, благородного вида человек, не раз сопровождавший в Каларию своих соседей. Троцеро представил его киммерийцу.

Конан с любопытством рассматривал гостей. Они были все очень разные: один — крепкий, краснолицый, кажется, весельчак; другой — стройный и элегантный; третий — добродушный толстяк, который всем другим развлечениям явно предпочитал хороший обед; и еще двое — мрачные и неразговорчивые. Но какими бы разными они ни казались, все с одинаковой радостью приветствовали Конана и Троцеро. Их баронства давно страдали под бременем бесконечных податей, а дворянская гордость была уязвлена грубостью королевских солдат, обосновавшихся на их землях и тоже требовавших дани и с селян, и с баронов. Потому все они больше всего на свете желали гибели Нумедидесу и теперь изучающе поглядывали на троих военачальников, пытаясь угадать, кто из них преемник, дабы сразу же заручиться его симпатией и поддержкой.

Когда бароны переоделись и отдохнули, Конану с товарищами пришлось выслушать длинный перечень жалоб и пожеланий до конца. Варвар больше помалкивал, а вот его участливые друзья дали понять каждому, что ни один после победы не будет обижен.

— Но не забудьте, господа, — сказал Конан, — что Ульрик, граф Раманский, пройдет, чтобы перехватить нас, по вашим землям.

— Да разве же у него войско! — прорычал барон Руальд. — Жалкая горстка! Граница с Киммерией давным-давно одна из самых спокойных, и много не нужно, чтобы за ней присматривать.

— Не совсем так, — возразил граф Пуантенский. — Нам доносят, что войско Ульрика не меньше нашего, а кроме того, солдаты его участвовали во многих сражениях. Сам же граф Ульрик отличный стратег, и именно он вывел когда-то армию из Венарийского котла.

Конан мрачно улыбнулся. В той битве он сражался на стороне киммерийцев и был в крепости, когда Ульрик сдал город. Но говорить об этом не стал.

Вместо этого он сказал:

— Нумедидес наверняка снимет силы из Вестермарка и попытается задержать нас здесь до прихода Ульрика. Вам с соседями хорошо бы попытаться задержать его, пока мы не покончим с королевскими войсками в Боссонии.

Граф Троцеро внимательно наблюдал за баронами:

— Вы сумеете поднять людей, не насторожив части, что стоят в ваших землях?

На вопрос его первым ответил барон Аммиен из Ронды:

— Нашим-то кузнечикам дело только до плодов от работ наших. Они никуда не двинутся, пока не снят урожай.

— Но, — возразил барон Жюстин из Армавира, — если завяжется бой, мы разорим и себя, и своих людей. Может, нам и удастся задержать Ульрика, но тогда мы останемся и без урожая, и без подданных.

— А если господин Конан погибнет у стен Тарантии, мы окажемся нищими, — веско заключил краснолицый Руальд. — Король быстро узнает, что мы выступили против него. Лучше все-таки ставить на золотой, чем на медную монетку.

— Он верно говорит, — подхватил Аммиен из Ронды. — Тогда шеи нам либо укоротят, либо вытянут. Так что лучше уж сидеть тихо и не ввязываться в ненадежные игры.

В конце концов, остановились на следующем: едва погода прояснится, все пятеро отправятся домой, и когда Северная армия Ульрика войдет в их владения, они все-таки попытаются ей помешать.

Когда бароны удалились на ночлег, Просперо сказал Конану:

— Ты думаешь, они успеют вовремя?

— И сдержат ли обещание, — добавил Троцеро, — если Нумедидес окажется поначалу сильнее нас?

— Я не пророк. — Киммериец пожал плечами. — Только боги умеют читать в сердцах.

* * *

Экипаж Зуландры грохотал по мостовым улицам Тарантии. Кхитаец правил, а колдун, завернувшись в накидку с капюшоном, полулежал на подушках. Горожане, заметив приближение экипажа, торопливо отводили глаза, не желая привлечь к себе внимание. Ибо не было в городе человека, не слышавшего о проклятом колдуне и пропавших девочках.

Огромные бронзовые створы Южных ворот открылись и вновь сошлись, пропустив карету. По пустынным сельским дорогам странный конь несся раза в два быстрее обычного. В день он проходил около сорока лиг, и ни дождь, ни жара, ни ночная мгла — ничто не мешало ему мчаться к назначенной цели. Когда Хиау уставал, вожжи брал сам хозяин. Во время этих коротких передышек желтолицый слуга наскоро проглатывал что-нибудь из запасов и мгновенно проваливался в сон. Когда спал волшебник, Хиау не знал.

После нескольких дней пути вдоль берега Хорот экипаж подъехал к огромному мосту, который велел построить здесь еще Вилерус Первый. Мост, стоявший на шести каменных опорах, высоко поднимался над извилистой рекой.

Смотритель, увидав украшенную гербами карету, свернувшую на мост с Королевской дороги, низко поклонился. Одолев крутой въезд, Зуландра остановился и оглядел окрестности. Невдалеке над дорогой он заметил облако пыли, и мрачная улыбка тронула его тонкие губы. Если эту пыль подняли всадники герцога Нумитора, значит, колдун правильно вычислил время и место, и пути их пересекутся там, где сходятся дороги на Боссонию и Пуантен.

Колесница скатилась с высокого моста, и не прошло и часу, как Зуландра увидел колонну всадников. Когда он приблизился, замыкающий узнал расписной возок. От одного к другому полетела команда, и ряд сдвинулся, уступая дорогу советнику короля. И стоило черному жеребцу поравняться с очередным всадником, лошадь шарахалась, рвалась прочь, и, чтобы успокоить ее, требовалось немало усилий.

Во главе колонны он увидел герцога Нумитора, который ехал на крупном спокойном мерине. Герцог внешне был похож на своего царственного кузена сложением и рыжиной в волосах и густой бороде. Но впечатление производил прямо противоположное: от голубых глаз и всего загорелого лица его веяло бесхитростностью и простодушием.

— Смотрите-ка — маг Зуландра! — в изумлении воскликнул Нумитор, когда увидел на козлах кхитайца. — Что тебя привело сюда? У тебя послание от короля?

— Чтобы остановить мятежников, тебе, герцог Нумитор, понадобится моя помощь.

Светлые глаза герцога потемнели от негодования:

— Я не прибегаю в бою к помощи колдунов, честные люди так не дерутся. Но если тебя прислал мой брат, делать нечего.

Из-под нависших бровей сверкнул злобный взгляд.

— Да, это приказ истинного правителя Аквилонии, — сказал колдун, — и ты обязан повиноваться каждому моему слову. Если поторопиться, мы достигнем Имировых Хребтов раньше мятежников. У тебя только эти два отряда всадников?

— Нет, за нами идут четыре когорты пехоты. Но они движутся медленней.

— Негусто, — сказал колдун. — Хотя там нас встретит просто толпа бродяг. Если мы удержим их у подножия скал до прихода Ульрика Раманского, мы свернем им шею, не сходя с места. Когда поднимемся наверх, дай мне пять человек — опытных охотников, — у них будет свое задание.

— Какое?

— Об этом я скажу позже. Пока тебе достаточно знать, что они мне нужны.

* * *

Дождь в Каларии, наконец, стих. Пятеро баронов вместе со свитой отправились на север по раскисшей дороге, над которой от жаркого солнца курился пар. Немного погодя, держа курс сначала на Хорот, а потом прямо на Тарантию, двинулась и Освободительная армия.

И где бы она ни проходила, в каждом городке, в каждой деревушке, к Конану шли все новые и новые люди: старые рыцари, пожелавшие украсить конец своих дней участием в славном сражении; бывшие солдаты, помнившие киммерийца по войне с пиктами; лесники и охотники, видевшие в нем вольного своего собрата; сосланные и разбойники, прослышавшие про указ о прощений всякого, кто встанет под Знамя Золотого Льва; торговцы, лудильщики, дровосеки, кузнецы, углежоги и менестрели — все, кто устал жить под властью тирана. В конце концов запасы оружия в войске истощились настолько, что Конан отдал приказ брать только тех, кто придет хотя бы с топором.