Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства

• Название: Сезон ведьмовства
• Автор: Наташа Мостерт
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-32408-8

Габриель Блэкстоун, компьютерный взломщик, наделен тайным даром — способностью к дальновидению, то есть проникновению в мысленное пространство других людей. Когда-то он состоял в секретной группе «Глаз бури» и при помощи дистанционного видения участвовал в поисках пропавших людей, но после того, как по его вине погибла девушка, порвал все связи с группой. Габриель не хочет вспоминать прошлое, но к нему неожиданно обращается бывшая возлюбленная Фрэнки и просит разыскать ее пасынка Роберта, исчезнувшего несколько месяцев назад. Габриель совершает «скачок» в сознание Роберта и убеждается, что тот мертв. Фрэнки рассказывает, что в последние месяцы перед исчезновением Роберт много общался с сестрами Монк — Морриган и Минналуш, интеллектуалками и красавицами, увлекающимися магией и алхимией. Габриель решает завязать дружбу с сестрами, поскольку подозревает, что одна из них убила Роберта.

---

Очертания темных контуров вдоль стены. Маски. Габриель чувствовал на себе их взгляд.

Он подошел к длинному столу, где стояли компьютеры, и нажал «пробел» на клавиатуре «Макинтоша». На дисплее появились значки рабочего стола. Габриель щелкнул по иконке единственного документа: «Ключ Прометея». Экран моргнул, программа предложила ввести пароль. Не колеблясь, Габриель набрал два слова: «Гермес Трисмегист». Несколько мучительно долгих секунд курсор оставался на месте, а потом… Сезам, откройся!

На дисплее отобразилось меню. «Ключ Прометея» состоял из четырех разделов: «Восток: Разум», «Запад: Тело», «Север: Дух» и «Юг: Портал — Ци». Габриель навел курсор и выделил все четыре файла. Загрузив в дисковод чистый компакт-диск, который принес с собой, Габриель дал команду на копирование. Огонек дисковода замигал, послышалось легкое жужжание — загрузка началась.

Он крутнулся во вращающемся кресле и оказался перед дисплеем второго компьютера. Нажал клавишу ввода. «Дневник».

С тех пор как Морриган и Минналуш вышвырнули Габриеля из Монк-хауса, он не имел доступа к дневнику, так как сестры уничтожили «троянский» вирус. Но в эту самую минуту он непосредственно сидел перед машиной, подключенной к Интернету, и, стало быть, мог реактивировать программу, так сказать, воскресить павшего воина.

Пальцы забегали по клавишам. Габриель ни словом не обмолвился другу, что в его план входило напоследок еще раз открыть дневник. Исидор наверняка обвинил бы его в том, что он решил забраться в дом не ради «Ключа Прометея», а только из-за дневника. Габриель лихорадочно нажимал кнопки. «7 октября. Предательство — самое страшное слово…» На миг он зажмурился. Есть.

Предательство — самое страшное слово. Доверять человеку, и потом обнаружить, что он лгал… Вероломство.

Он злоупотребил нашим радушием. До чего же мы были наивны! Пустили в дом профессионального хакера и ни на секунду не задумались о собственной безопасности. Какая самонадеянность. Какое тщеславие. И заподозрить не могли. А почему? Потому что были уверены, что правила игры определяем мы. На самом деле это он играл с нами. За дружелюбной улыбкой скрывался холодный, расчетливый ум. Проклятый шпион!

Мне следовало бы прийти в ярость, узнав, что он читал мой дневник. Но мной владеет не гнев, а тоска. Я скучаю по нему. С одной стороны, я чувствую себя оскорбленной, но с другой… Всякая женщина мечтает поделиться тайнами своей души с мужчиной, которого любит, целиком и полностью раскрыться перед ним.

М. вне себя от бешенства. Мне страшно. Злость и разочарование — гремучая смесь, а М. буквально кипит. Я боюсь за Г. Боюсь того, что М. способна с ним сделать.

О чем я?

Г. считает, что Р. убили. Прав ли он?

Наконец я нашла в себе силы признать то, о чем не смела думать. Р. покинул нас не по собственной воле. С ним случилось что-то плохое. Возможно, это дело рук М.

М. — убийца?

Мне очень неспокойно. Г. тоже в опасности. Я боюсь, что она причинит ему вред и скроет это от меня. А вдруг М. решит нанести удар, когда меня не будет рядом с Г., когда я не смогу его защитить?..

На бедре внезапно завибрировал мобильник. Габриель приложил трубку к уху, накрыл ее ладонью и шепотом спросил:

— Что такое?

— Выметайся, — напряженным голосом проговорил Исидор. — Она проснулась.

Габриель повернул голову и взглянул на лестницу, хорошо различимую в темноте.

— Света не видно.

— Она зажгла его на пару секунд и опять потушила. Тысяча чертей, Гейб, ты еще споришь! Быстро сматывайся!

Габриель запихал телефон в карман и вновь устремил взгляд на дисплей «Макинтоша». Загрузка еще не кончилась. «Восток», «Запад» и «Север» уже переписались на диск, но копирование файла под названием «Юг» только началось.

Терзаясь сомнениями, Габриель то и дело бросал взгляд на лестницу. Чтобы спуститься с третьего этажа на первый, много времени не понадобится. Но кто сказал, что она пойдет именно сюда? Может, она просто выпила воды и вернулась в постель. На лестнице было темно. Дисковод тихонько урчал. И вдруг она появилась. Из ниоткуда, словно привидение.

Она стояла на площадке между пролетами, слегка опираясь о перила. Лицо оставалось в тени, светлая ночная сорочка, свободная и длинная, усиливала сходство с бесплотным призраком.

Габриель среагировал инстинктивно: нажал на клавишу отмены и почти одновременно ткнул пальцем кнопку извлечения компакт-диска. Подвижная часть дисковода плавно выехала вперед. Женщина в легкой ночной рубашке уже спускалась по ступеням.

Габриель сгреб диск и метнулся к створчатым дверям, в спешке налетел на скамеечку для ног и взвыл от боли, когда острый угол воткнулся ему прямо в голень. На бегу он лихорадочно шарил глазами по комнате. Туфли, куда подевались его туфли?

Все, поздно. Габриель рванул дверную ручку, выбежал под проливной дождь, пронесся через весь сад и наконец оказался у калитки, ведущей в проулок. Тяжело дыша, чувствуя прилив адреналина, он оглянулся на дом.

Сначала он ее не заметил, но затем, всмотревшись в косые струи дождя, различил фигуру в проеме окна. Габриель не видел ни глаз, ни лица, однако ощущал незримую силу ее присутствия, острую, как лазерный луч. Сквозь темноту и дождь они глядели друг на друга; казалось, прошла целая вечность. Наконец он шмыгнул в калитку и растворился во мгле.

* * *

Исидор налил горячую воду из чайника в пластиковый тазик и скомандовал:

— Ставь ноги.

Габриель осторожно попробовал воду кончиком большого пальца и чуть не взвизгнул:

— Подлей холодненькой!

— Храбрец, — усмехнулся Исидор, но добавил в таз прохладной воды из-под крана. — Так лучше?

Габриель пробормотал что-то неразборчивое. Его ступни превратились в настоящие ледышки и приобрели странный аквамариновый оттенок. На правой подошве виднелись потеки крови — в саду он порезался о пустую консервную банку. Голень на месте ушиба о скамейку заметно посинела и распухла. Он чувствовал себя ветераном нескольких войн. Исидор откуда-то притащил склянку с «Деттолом» и принялся лить густую янтарную жидкость в тазик, отчего вода стала похожа на молоко.

— Для дезинфекции, — пояснил Исидор. — Мало ли, вдруг банка была грязная.

Габриель опустил промерзшие ноги в воду и тихонько охнул. Горячо!

— Это уже вторая пара туфель, которую ты оставил в Монк-хаусе, — констатировал Исидор, помешивая воду в тазу деревянной ложкой.

— Угу.

— И на этот раз тебе вряд ли их вернут.

— Плевать.

— Важно другое: теперь убийца точно знает, кто вломился в дом посреди ночи и рылся в компьютере.

Габриель мысленно вернулся к тому мигу, когда они вслепую смотрели друг на друга сквозь тьму и ливень, когда невидимая ниточка протянулась между их разумами.

— Она и без туфель поняла, что это я.

— А ты ее не узнал?

— Нет. Она все время оставалась в тени, да еще в бесформенной рубашке, поэтому очертаний фигуры было не различить. И все-таки… — Габриель расцвел, — кое-что я сегодня выяснил. — Он помолчал и снова улыбнулся. — Пока перекачивался «Ключ», я залез в дневник.

— Не слабо. И что?

— Одно ясно как божий день. Хозяйка дневника не убивала Робби Уиттингтона и не знает, что с ним произошло, однако начинает что-то подозревать. Она опасается сестры, точнее, того, что сестра может совершить. Она написала об этом совершенно недвусмысленно.

Исидор дружески ткнул Габриеля в плечо.

— Молоток, братишка! Скажу тебе честно, я серьезно за тебя опасался. Я понимаю, ты без ума от автора, но на меня эти записи нагнали немало страху. Что за удовольствие — читать и думать, а вдруг та, что пишет, способна на убийство?

— Что ж, теперь мы знаем — неспособна. Более того, она неравнодушна ко мне.

— Какое счастье. Если бы ты еще догадывался, как ее зовут…

— Да уж, не помешало бы. — Габриель вздохнул.

— Ладно, у меня тоже есть новости. Помнишь Дерека, моего двоюродного брата? Он работает фармацевтом. В прошлом году вы еще встречались на конференции в Нортгемптоне.

— Помню, но весьма смутно.

— Короче, я отдал ему на анализ бутылку с остатками ягодного вина, которое ты принес от сестер — ну, тогда, когда они тебя выгнали.

— Зачем? — удивился Габриель.

— Адское зелье, старик. В состав входят белладонна, болиголов, ашваганда и черт знает что еще. У Дерека волосы встали дыбом. Он сказал, не будь тот, кто приготовил эту смесь, великолепным химиком, ты бы давно помер.

— Приятно слышать.

— Подобная рецептура вызывает изменение сердечного ритма, головокружение, галлюцинации, чувство падения или полета и, разумеется, ослабляет деятельность центров самоконтроля. Кроме того, напиток вызывает привыкание и обладает кумулятивным эффектом. То есть чем дольше ты его употребляешь, тем сильнее он на тебя действует. Ты ведь довольно долго угощался этим вином?