Роберт Говард - След Гунна

• Название: След Гунна
• Автор: Роберт Говард
• Издательство: ТЕРРА—Книжный клуб
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-275-00863-5 (т. 4) ISBN 5-275-00830-9

Роберт Говард (1906–1936) — один из самых талантливых писателей-фантастов Соединенных Штатов Америки, чье творчество было очень ярким, а жизнь — очень короткой.

В четвертый том вошли произведения, где благородные пираты, воюющие с работорговцами и жаждущие испанского золота, величайшие авантюристы прошлого, необузданные воины варварских племен, ищущие славы на службе у заморских владык, познали глубины человеческого коварства и ярости разбушевавшихся стихий…

---

Кормак от души рассмеялся.

— Жди меня до рассвета, но не дольше, — сказал он напоследок.

Скользнув по борту драккара, кельт с головой ушел под воду, вынырнул и, несмотря на тяжелые доспехи, тянувшие его ко дну, быстро поплыл к берегу. Он какое-то время плыл вдоль скал, высматривая удобное место для того, чтобы выбраться на берег. Наконец, он нашел такое местечко. Правда, не всякий горный козел решился бы взбираться на скалы в этом месте, однако у Кормака не было ни времени, ни желания искать дорогу полегче. Призвав на помощь всю свою сноровку и опыт, он выбрался из воды и вскарабкался на вершину скалы. Вглядевшись в темноту, он направился по камням туда, где скалы становились более пологими. Вскоре он уже шагал на юг, туда, где горели вдалеке тусклые огоньки костров дальриадийского города Ары.

Заслышав сзади осторожные шаги, он мгновенно повернулся, выхватив из ножен меч, готовый встретить врага лицом к лицу. Перед ним возник силуэт великана.

— Грат! Какого дьявола…

— Вулфер боялся, как бы с тобой чего не случилось, и послал меня следом.

Кормак взорвался. Он долго на разные лады клял и Грата, и Вулфера. Грат невозмутимо выслушивал брань, и Кормак прекрасно знал, что спорить с ним бесполезно. Огромного роста ют был беззаветно предан Вулферу и слепо выполнял любые его приказы. Он был немного не в себе с тех пор, как в одной из схваток его ранили в голову. Однако он был отчаянно смел, и на него всегда можно было положиться, а его опыт лишь немногим уступал опыту самого Кормака.

— Ладно уж, делать нечего, идем дальше, — сказал великану Кормак, отведя душу. — Однако запомни: в деревню со мной ты не пойдешь. Спрячешься где-нибудь, понял?

Грат кивнул и последовал за кельтом. Кормак быстро пошел вперед, Грат не отставал и двигался почти неслышно, что было удивительно для такого гиганта.

Кормак надеялся на то, что благополучно выполнит задуманное и к рассвету вернется на драккар, однако шел осторожно, внимательно вслушиваясь в ночную тишину, готовый к неожиданной встрече с целым отрядом воинов, которые могли выйти из Ары или, наоборот, возвращаться по домам. Но пока все было спокойно, им с Гратом сопутствовала удача, и вот уже Ара была перед ними на расстоянии полета стрелы.

— Укройся здесь под деревьями, — прошептал Кормак великану, — и что бы ни случилось, не вздумай и близко подходить к городской стене. Если услышишь, что началась свалка, дожидайся утра, а если я не вернусь за час до рассвета, беги к Вулферу. Ты все понял?

Грат, как обычно, кивнул и исчез за деревьями, а Кормак направился к стене.

Ара стояла на берегу небольшого сильно вдававшегося в сушу залива. На берегу Кормак увидел несколько грубых дальриадийских лодок. Такие лодки служили скоттам для вылазок против бриттов и саксов, а также для поездок в Ульстер за припасами. Ара была скорее военным лагерем, чем мирным поселением, настоящая Дальриадия начиналась довольно далеко отсюда.

Впечатление Ара производила достаточно убогое — несколько сотен жалких хижин, окруженные невысокой стеной из грубо обтесанных камней. Однако Кормаку был хорошо известен неукротимый нрав здешних жителей. Каледонские кельты, конечно, не славились ни богатствами, ни хорошим оружием, однако это с лихвой восполняла их звериная свирепость. Сотня лет, проведенная в постоянных стычках с пиктами, бриттами и саксами, не слишком способствовала развитию культуры, и жителей Ары можно было считать настоящими дикарями, однако им удалось сохранить боевой пыл своих предков. То же самое можно было сказать и обо всех каледонских кельтах. Многие их поколения десятилетие за десятилетием теряли достижения своих ирландских соплеменников в науках и искусствах, однако унаследовали от прадедов первобытную ярость в битвах.

Их предки пришли в Каледонию из Улада, откуда их вытеснили более сильные южные ирландские племена. Кормак по своей крови принадлежал к тем завоевателям: он родился в Коннахте и теперь не испытывал никаких теплых чувств по отношению к каледонским кельтам, как, впрочем, и к своим сородичам в северной Ирландии. Вместе с тем, он жил среди них достаточно долго, чтобы сохранить уважение к их бойцовским качествам.

Кельт бесшумно подошел к воротам и окликнул стражей, не дожидаясь, пока они заметят его первыми. Часовые спокойно сидели возле костра в полной уверенности, что вокруг все тихо — типично кельтская беспечность. Чей-то хриплый голос приказал Кормаку стоять на месте. Зажегся факел, и в его неверном свете Кормак увидел над воротами суровые, заросшие кудлатыми волосами лица и пристально вглядывавшиеся в него холодные серые и голубые глаза.

— Кто ты такой? — спросил один из воинов.

— Парта Мак Отна из Улада. Хочу поступить на службу к вашему вожаку Ихейду Мак Эйлайбу.

— Ты промок насквозь.

— Было бы странно, если бы я умудрился выйти сухим из воды, — отвечал Кормак. — Прошлым утром я и еще несколько человек вышли на лодке из Улада.

В море мы встретились с саксами, и похоже, только мне одному удалось избежать их стрел и не пойти на дно. Я доплыл до берега, вцепившись в обломок мачты.

— А саксы куда подевались?

— Я видел, как их парус исчез на юге. Должно быть, хотели столкнуться с бриттами.

— Как же случилось, что береговая стража не заметила тебя, когда ты выбрался на сушу?

— Я вышел на берег почти в миле отсюда к югу, увидал огоньки за деревьями и пошел сюда. Мне приходилось бывать здесь раньше, и я знал, что это Ара, — сюда-то мы и собирались.

— Похоже, что он не врет, — проворчал один из дальриадийцев. — Впустите его.

Ворота распахнулись, и спустя мгновение Кормак оказался в стане своих заклятых врагов. Возле хижин горели костры, у ворот собралась толпа зевак, прислушивавшихся к разговору между стражниками и незнакомцем. При взгляде на этих людей можно было судить и обо всем населении этой дикой суровой земли. Среди любопытных было довольно много женщин мощного телосложения, но порядком растрепанных. Чумазые полуголые ребятишки со спутанными грязными волосами во все глаза смотрели на Кормака. Он обратил внимание на то, что у каждого в этой толпе имелось какое-то оружие, даже едва научившиеся ходить несмышленыши тискали в ручонках камни или палки. Такой готовности к схватке требовала от этих людей их полная опасностей жизнь. Кормак отлично знал, что в случае опасности даже самые маленькие дети будут драться, как дикие котята. Он и сам когда-то был таким же. Ничего удивительного, что римлянам так и не удалось покорить этот народ.

С тех пор, как Кормак дрался бок о бок с этими свирепыми воинами, прошло пятнадцать лет. Он не боялся быть узнанным кем-нибудь из прежних товарищей. Благодаря своей густой короткой бороде не боялся он и того, что в нем узнают соратника Вулфера.

Один из стражников велел кельту следовать за ним и повел его к самой большой хижине. Кормак не сомневался в том, что это и есть резиденция вождя и его приближенных. В Каледонии никогда особенно не заботились о роскоши. Дворец короля Гола оказался обыкновенной избой, разве что чуть более просторной, чем остальные. Кормак усмехнулся себе поднос, сравнив это поселение с великолепными городами, в которых ему приходилось бывать. Однако главное в городе все же не башни и стены, а люди, которые в нем живут, — подумалось ему.

Его ввели в просторную комнату. Здесь несколько десятков воинов сидели вокруг огромного грубо сколоченного стола, большинство из них то и дело прикладывались к кожаным бурдюкам. Во главе стола восседал сам вождь, которого Кормак знал издавна, а возле его ног валялся полупьяный менестрель. Кормак невольно сравнил это всклокоченное существо с бессмысленной улыбкой на испитом лице с подтянутым изящным Доналом. Да, ничего не скажешь, нравы кельтского двора были просты, даже, пожалуй, слишком.

— О, сын Эйлайба, — почтительно произнес сопровождавший Кормака часовой, — к нам из Ирландии прибыл воин, который хочет поступить к тебе на службу.

— Кто твой вождь? — прохрипел Ихейд, и тут Кормак понял, что дальриадиец совершенно пьян.

— Сейчас я свободный воин, — отвечал Волк. — Но раньше я служил в дружине Донна Руат Мак Фина, короля Улада.

— Садись и пей с нами, — приказал король и подкрепил свое приглашение неверным взмахом волосатой руки. — Потом поговорим.

На Кормака больше никто не обращал внимания. Двое скоттов подвинулись, чтобы он смог сесть за стол, кто-то подал ему кубок, до краев наполненный излюбленным напитком кельтов — обжигающим ирландским самогоном. Быстрым взглядом Кормак окинул пирушку дальриадийских воинов и обратил внимание на двоих, сидевших почти напротив него. Одного из них он хорошо знал — это был Сигрел, норвежский изгой, нашедший убежище здесь, среди злейших врагов своего народа. Кровь бросилась Кормаку в голову, когда его взгляд встретился со злобным взглядом северянина, устремленным прямо на него. Однако взглянув на соседа Сигрела, кельт забыл обо всем.