Анна Малышева - Обратный отсчет

• Название: Обратный отсчет
• Автор: Анна Малышева
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-047026-6, 978-5-271-18296-9

Размеренную жизнь молодой пары резко разрушает явившаяся из небытия старинная тайна – они напали на след богатого клада времен Ивана Грозного.

Искать ли его? У них нет сомнений.

Чем можно пожертвовать ради победы? Им ничто не кажется невозможным, но… В их союзе появляется некто третий, и становится ясно, что жертвовать придется одним из них.

---

Дима похолодел. Еще и Ирма! Это была ближайшая подруга матери, и надо сказать, мужчины – и отец, и сын – испытывали к ней смешанные чувства. Ирма имела громадное, почти неограниченное влияние на подругу. Она была безусловным авторитетом, которому мать охотно подчинялась. Нельзя сказать, что Ирма всегда и во всем оказывалась права, но если ее ошибки и становились очевидными, их не обсуждали – мать обиделась бы за подругу. Они дружили чуть не с детских лет, и уже тогда, в давние времена, установилось господство Ирмы над матерью, которая в ту пору еще ничьей матерью не была, а только репетировала эту сложную роль, укачивая дешевую лысую куклу.

– Погоди, мама, дай мне прийти в себя! – взмолился он. – На той неделе… Я постараюсь освободиться.

– Послушай, – ее голос снова стал тревожным, – я тебя тридцать лет знаю, а если считать еще и те девять месяцев, за которые ты меня тошнотой замучил и по зубным врачам загонял… У тебя что-то случилось, верно? Не говори «нет»! Я по голосу слышу!

Дима и не собирался отвечать. Он промолчал – мать действительно обладала особым чутьем во всем, что касалось его настроения. И вот сейчас безошибочно почуяла его растерянность.

– Ты не хочешь показывать мне дом! – твердо сказала мать. – Ты не хочешь, чтобы я возила туда Ирму! Ты что-то скрываешь!

– Ничего!

– Еще как «чего»! – оборвала она сына. – Сознавайся – тебя обманули, да? Подсунули гнилую развалюху?

– Мам, я могу перепродать эту развалюху за те же деньги хоть завтра, – солгал Дима. – За что меня на работе держат да еще премии в конвертике дают?

– Ну, тогда не знаю, – слегка стушевалась женщина. – Если со сделкой все в порядке и ты доволен, тогда… Ты поссорился с Людой?!

– С нею невозможно поссориться, – успокоил он мать. – Она тоже очень довольна, просто расцвела. Ты не переживай, все в свой черед, увидишь ты этот дом. Он тебе еще надоест.

«Надо как-то договориться с Людой, надо ее убедить, что родители должны там побывать хоть пару раз. А то получается какая-то дичь. В жизни не чувствовал себя такой сволочью. Мать места себе не находит, а я только и думаю, как половчее соврать!» Однако его довольно неуклюжая ложь все же принесла плоды – мать вздохнула и сказала, что он волен делать все, что хочет – квартира-то, в конце концов, была завещана ему и деньги от ее продажи Дима может девать куда угодно. Главное, чтобы он был счастлив.

Последние слова прозвучали как-то не очень оптимистично, и Дима понял – мать все же ему не поверила. Он повесил трубку с тяжелым сердцем и, вернувшись в постель, накрылся с головой, как в детстве, когда хотел забыть что-нибудь неприятное. В конце концов ему даже удалось задремать и увидеть нечто вроде сна. В этом зыбком, текучем сне все мелькало и путалось, как будто он видел наслоенные друг на друга разные изображения, но неизменным оставалось одно лицо, которое появлялось все чаще и приковывало к себе взгляд все настойчивее. Лицо принадлежало мужчине лет пятидесяти или чуть старше. Вытянутое, бледное, с шафранной желтизной под пронзительными светлыми глазами, очень подвижное и нервное лицо. Длинный крючковатый нос, чувственные, криво усмехающиеся губы с опущенными уголками, сдвинутые брови – кустистые, рыжеватые, местами вылезшие, словно от какой-то тяжелой болезни. Борода и усы тоже рыжеватые и тоже изрядно поредевшие, словно побитые молью. Высокий лоб, иссеченный морщинами, задумчивый, угрюмый и недобрый взгляд, искры, то и дело вспыхивавшие в его полуприкрытых припухшими веками глазах, – все это уже снилось Диме не раз, и это всегда были странные, тяжелые и тревожные сны. Он не рассказывал о них подруге. Она бы посоветовала принимать успокоительное, набрала бы ему перед сном ванну с травяным настоем, но это не смогло бы защитить Диму от этого сна. Чем больше он нервничал по поводу дома, тем чаще ему снился этот человек. Он даже начинал подумывать о том, чтобы обратиться к врачу – когда все кончится, конечно…

– Ты кричал. – Люда склонилась над ним, ее распущенные волосы свешивались Диме на лицо, щекотали ему шею и грудь. – Я ничего не разобрала. Вроде прогонял кого-то. Не меня, надеюсь?

– Что ты, – пробормотал он, прижимаясь к ней – такой милой, теплой, своей. «В моем возрасте глупо бояться снов! Разнюнился, как мальчишка, стыдно!» На самом деле стыдно ему не было. Тепло и уютно – да. Спрятаться вот так, под одеялом, рядом с тем, кто тебя любит и защитит от… «Плохих снов, договаривай уж! Ты боишься, что он снова тебе приснится, вот тебя и знобит, вот и кричишь не разбери что, а потом слушаешь, как колотится сердце – будто стометровку пробежал. Ты трус, нет – хуже. Ты боишься того, чего даже последний трус не стал бы бояться. Боишься несуществующего!»

– Я сейчас встану, приготовлю завтрак, – потянулась было девушка, но Дима остановил ее, обнял, спрятал лицо в ее спутанных волосах:

– Брось, я не голоден. Побудь со мной, просто побудь!

– Да я здесь, – проговорила она чуть удивленно. – Ты не выспался? Плохие сны?

«Ах, как она права! Почему бы не рассказать? Рассказала же она мне о том, во что далеко не всякий поверит, а уж тем более – квартирой пожертвует! А я поверил! Не испугалась же она, что я приму ее за идиотку!» Но рассказывать очень не хотелось. Просто как-то не моглось – он чувствовал, что человек из сна не хочет этого. «Вот это точно бред! И нормальному человеку об этом говорить нельзя. Люда-то рассказывала о вполне земных вещах!»

– Не помню. – Он слегка отстранился, закрыл глаза. – За эти дни я так устал! Как подумаю, что завтра рано вставать на работу – тело немеет.

– Немеет? – серьезно переспросила она. – Надо показаться врачу.

– Надо отдохнуть, вот что! Поехать на море, на юг, туда, где нет гнилых болот, дождей, слякоти и сырости…

– Ничего невозможного тут нет. – Она говорила спокойно и взвешенно, игнорируя его нервную, почти истерическую интонацию. И это, как всегда, успокаивало взвинченного приятеля. – Вот управимся с делами и поедем. И не в Сочи, не в Крым, а куда-нибудь в такое место, где отдыхают очень богатые люди. Где песок на пляже просеивают через сито и в умывальнике есть третий кран – для родниковой воды. И там я уже буду не совсем я, а ты – не совсем ты. Потому что мы тоже станем очень богатыми людьми.

Последние слова она проговорила почти шепотом.

Дима открыл глаза. Да, это, во всяком случае, не было сном. Спальня, выдержанная в красных тонах, любимых тонах загадочной Марфы, женщина рядом, которая шепотом обещает ему богатство, и главное – вчерашняя сделка на его имя.

– Мне пока не верится, – тоже шепотом сказал он. – Так не бывает. Во всяком случае, не со мной. Не с такими, как я.

– А какой ты?

– Я обычный человек. Не гений, но и не тупица, что-то знаю, что-то умею… И все. Чудес в моей жизни не предусмотрено.

Она рассмеялась – негромко, но сочно. Встала с постели, набросила на плечи короткий халатик, пригладила перед зеркалом волосы.

– Не бывает? Ты все решил за Господа Бога? Или когда-то ходил к хорошей гадалке? И потом, какое же это чудо? У меня была информация, но не было нужных денег. Взять негде, да еще надо торопиться… И как раз ты согласился помочь. Как же я не возьму тебя компаньоном? И потом… – Она задумчиво посмотрела на Диму, который ловил каждое ее слово. – Потом, одной было бы трудно. Я бы не справилась.

И Люда отправилась на кухню. Вскоре оттуда раздался скрежет кофейной мельницы – электрических она не признавала, молола зерна вручную. Дима сел на кровати. Голова немного кружилась. «Весна, нужно принимать витамины. И я совсем измотался, пора идти к врачу. Эти сны меня изматывают. Какой там отдых!»

Чашка кофе привела его в себя, и он поведал Люде о разговоре с матерью. Та выслушала с небрежной улыбкой, допила кофе и сказала, что ни о чем волноваться не надо. Она все устроит.

– Если ей хочется съездить в Александров – пусть едет, хоть с десятком подруг. И даже лучше, если поскорее, пока мы ничего не начали. Пусть посмотрит, покритикует – ей легче станет. А дальше уж мое дело, как ее отстранить.

– Ты думаешь, получится?

– В таких случаях лучше всего упирать на свое слабое здоровье, – авторитетно сказала Люда. – Совру, что доктор прописал мне свежий воздух и полный покой. Мама поверит – она сама всегда замечала, что я очень бледна. Кстати, почему бы не свозить ее туда прямо сегодня?

Дима аж подскочил:

– Сегодня?! Ты как хочешь, а я не поеду! У меня все тело ломит, а голова такая, будто я вчера напился!

– А ты и выпил немного. – Люда уже мыла посуду. Ее светлые, чуть влажные после умывания волосы светлой волной лежали на спине, и Диме, как всегда по утрам, захотелось поиграть ими, сжать в кулаке, почувствовать, как между пальцами льется их чистый тяжелый шелк. Он любил эту утреннюю, чуть сонную Люду и именно утром чаще всего желал ее. Но сейчас желание не просыпалось. Все заслонял дом – он разрастался в сознании чудовищной опухолью, мешал думать о другом, мешал жить.