Александр Маркьянов - Агония

• Название: Агония
• Автор: Александр Маркьянов
• Жанр: Полицейский детектив

Интриги, заговоры и предательство в высших эшелонах власти СССР - вот о чем эта книга. Эта книга - о нашей беде. Хочу напомнить всем - все персонажи и события описанные в этом романе являются вымышленными, возможные совпадения случайны. Образы и действия названных в романе политических деятелей и сотрудников спецслужб, чьи имена совпадают с реальными персонами также являются чистым вымыслом автора.

---

— Хорошо — сказал Калинин — продолжай, Сергей

— Видимо в тот момент, когда полковник Комаров находился вне дома — вышел куда-то, в квартиру проникли одно или несколько неизвестных нам лиц.

— Один или несколько? — задал вопрос шеф

— Скорее всего, несколько

— Почему?

— Вряд ли один преступник мог бы справиться с полковником — мужчиной он был физически крепким.

— Но ведь у преступника был пистолет, из которого он в конечном итоге Комарова и застрелил!

Задачка… Мы помолчали, обдумывая диспозицию. Первым заговорил Константин Иванович

— Первый вопрос, на который мы должны будем найти ответ — зачем преступник вообще проник в квартиру? У кого какие мысли?

— Чтобы убить? — неуверенно предположил я

— Скорее всего, нет — задумчиво сказал Глазко — если ты хочешь убить человека — какой смысл проникать в его квартиру? Почему нельзя убить его на улице в темном переулке? Почему нельзя убить в подъезде или лифте? Существует много способов убить человека и скрыться, для этого совершенно не нужно проникать в квартиру. Ведь при проникновении в квартиру и на замке и в самой квартире могут остаться следы, которые помогут криминалистам выйти на след преступника. В квартире бывает ограниченное число людей, всех их можно установить, сделать сравнительный анализ отпечатков и прочего. А если убить, к примеру, в темном переулке — там столько самых разных следов, что если даже убийца и оставит следы, вряд ли криминалист сможет их опознать среди десятков других. Зачем же убийца проник в квартиру?

— Тогда чтобы ограбить?

— И опять не получается. Время было уже нерабочее, все были дома. Если преступник хотел что-то украсть, что-то конкретное — то зачем пошел на дело с пистолетом? И что может быть такого конкретного в квартире сотрудника милиции? Или он залез в первую попавшуюся?

— Тоже не получается — сказал шеф — если мы имел дело с обычным грабителем, то он во-первых не возьмет на дело пистолет, отвечать за убийство ему явно не нужно, кражи со взломом для него будет достаточно. Во-вторых — почему тогда он не полез воровать в то время, когда все на работе — ведь тогда шанс встретиться с хозяином квартиры, внезапно вернувшимся в разы меньше!

— Кроме того — продолжил я — судя по всему, ничего не пропало

— Это ты так думаешь — осадил меня шеф — если в квартире нет бардака, телевизор и прочие относительно ценные вещи на месте — то это еще не значит, что ничего не пропало. Может быть, к примеру, у хозяина квартиры были ценные монеты и приходили за ними. Или элементарно — где то в заначке хранилась толстая пачка денег на черный день, ее и взяли.

Да, шеф все-таки голова…

— Еще вопрос — сказал Глазко — интересен сам механизм преступления. Хозяин квартиры вернулся, обнаружил грабителей, и они его убили? Почему тогда выстрел был не в грудь, а в спину — что, Комаров повернулся к грабителям спиной? Или, может быть хозяин квартиры только что пришел с улицы, не успел раздеться, как в дверь позвонили? Или убийца пришел вместе с ним? Кстати, у Комарова на постоянном ношении было оружие — я изъял его из ящика письменного стола. Комаров им не воспользовался.

— Тогда может быть интересный вывод — сказал я — Комаров знал убийцу, настолько хорошо знал и доверял ему, что открыл дверь, впустил в квартиру и повернулся к нему спиной.

— Да, это вполне возможно — кивнул шеф — тогда раскроем быстро. Ты не видел, Костя следов ударов на теле Комарова не было?

— Без экспертизы конечно точно не скажешь, но на первый взгляд нет — сказал Глазко

— Ладно — подвел итог размышлениям Александр Владимирович — бери листок бумаги и ручку, Сергей, записывай план следственных и оперативных мероприятий по делу

Первое. Майору Глазко вместе с МУРом сделать поквартирный обход во всем доме, где проживал Комаров — не морщись, Костя — и выяснить, кто что видел и слышал, не замечали ли они посторонних людей у дома, кто ходил в квартиру к Комарову, когда Комаров обычно уходил на работу и возвращался с нее.

Второе. Тебе, Сережа, выяснить, кто еще проживал с Комаровым, есть ли вообще у него родственники и если есть то где они.

Третье. Майору Глазко прошерстить работу Комарова — чем занимался, имел ли доступ к секретным документам и материалам, забирал или нет работу и документы домой, как отзываются о нем руководство и подчиненные

Четвертое. Нам всем вместе — надо выяснить, чем жил Комаров и чем увлекался, были ли у него друзья, где они и кто такие. Если найдем друзей, которые часто бывали в квартире — надо будет вывезти их на место происшествия и попытаться определить, не пропало ли чего из квартиры.

Наконец пятое. Экспертизы по самому трупу, по пуле и гильзе, по одежде и ковру на котором лежал убитый, трассологическая чтобы определить положение стрелявшего в момент выстрела, экспертиза замка, чтобы выяснить вскрывали его или нет. Постановления о назначении экспертиз оформишь ты, Сергей, я подпишу.

На этом все товарищи. Больше не задерживаю — можете спокойно догуливать свой законный отгул. До встречи в понедельник.

Добрый все-таки у нас шеф…

На обратном пути я и Константин Иванович все время посматривали в зеркало заднего вида. Победы больше видно не было, зато появился белый Москвич, почти такой же, как и у майора Глазко. Довел нас почти до самого моего дома, потом, куда-то исчез. Сбросить хвост на сей раз, мы не пытались.

Москва Вечер 31 января 1971 года

Отец снова пришел поздно, уже после восьми и мы всей семьей сели ужинать. Уже в самом конце ужина отец как бы невзначай спросил:

— Ну как практика проходит, сын?

— Интересно, па! Правда, тяжко…

— Ну, ничего. Тяжело в учении — легко в бою, как говаривал известный русский полководец Александр Васильевич Суворов — назидательно промолвил отец

— Сегодня утром ездил в прокуратуру, составляли план следственных мероприятий. По дороге за нами вроде как даже следили.

— Глупости — нахмурился отец — какой смысл за тобой следить? Наверное, тебе показалось.

— Да не только мне показалось — ответил я — вместе со мной был майор Глазко, опытный сыщик из МУРа, слежку он обнаружил. Но мы от них оторвались — по дворам ушли.

— Бред какой то — отец нахмурился еще сильнее — У тебя ведь нет никакой секретной или опасной информации. С чего за тобой следить и кому это надо?

Мне стало обидно, и я сказал

— В конце концов, я следователь прокуратуры (не следователь, а стажер конечно…) и за мной могут следить в связи с моей служебной деятельностью. Пару дней назад, например мы на убийство одно выезжали в центре Москвы — может из-за него за мной следят?

Мне показалось или отец вздрогнул?

— А кого там убили — как бы невзначай поинтересовался отец

— Да полковника одного милицейского, фамилия кажется Комаров. Ты его знал? — как бы невзначай в свою очередь поинтересовался я

— Нет — медленно ответил отец — не встречались

И вот теперь вздрогнул я. Отец явно лгал — фотографию, на которой был изображен отец вместе с убитым, я прекрасно помнил.

— Точно не знал — усилил нажим я

— Точно, точно — вдруг вспылил отец — хорош уже отца допрашивать! Доедай котлеты — а то мать обидится.

Место, координаты которого неизвестны Подмосковье, 40 километров от Москвы 02 февраля 1971 года

Генерал милиции Соболев Владимир Михайлович приехал на объект уже в семь часов вечера, когда рабочий день закончился и совслужащие в общей своей массе обедали дома, в кругу семьи. Однако были и те, у кого с наступлением темноты рабочий день только начинался.

Черная Волга генерала Соболева, за рулем которой сидел он сам, свернула с Минского шоссе на неприметный, заметенный снегом проселок. Проселок этот знали очень немногие — он был очень узким, к тому был скрыт лесным массивом и резким поворотом. Случайный человек вряд ли мог на него попасть — для этого надо было прямо перед поворотом снижать скорость километров до тридцати в час и съезжать, считай, в кювет. Этого проселка не было ни на одной карте, он не был обозначен каким-либо дорожными знаками, ни он, ни то, что за ним находилось. Проселок зимой чистили только тогда, когда наметало столько снега, что проехать по нему становилось решительно невозможно.

Отчаянно буксуя Волга пробиралась по глубоким сугробам, генерал Соболев давил на газ матерясь сквозь зубы и вспоминая, как дней десять назад его машина здесь же застряла и ему пришлось по морозу идти около километра за тягачом чтобы вытащить машину к объекту. Только после этого Горин распорядился немного почистить проселок — "конспирация, батенька, превыше всего". Дорогу Соболев помнил наизусть, ездить приходилось часто — неопытный водитель рано или поздно просто врезался бы в дерево — проселок был извилистый и содержал немало опасных поворотов. Даже летом ехать по нему можно было со скоростью тридцать километров в час максимум, зимой же эта цифра в лучшем случае опускалась до десяти.