Чингиз Абдуллаев - Зло в имени твоем

• Название: Зло в имени твоем
• Автор: Чингиз Абдуллаев
• Жанр: Шпионский детектив

В арсенале спецслужб есть одно удивительное и опасное оружие — женская красота. Она сама по себе способна творить чудеса. А если к ней прибавить хладнокровие, мгновенную реакцию, аналитические способности… Именно таким суперпрофессионалом и является Марина Чернышева. Но как далеко может зайти женщина, чтобы, используя свою красоту, достичь цели? Ведь женское тело быстрее пистолета развязывает языки мужчинам.

---

Марина почувствовала радость за подругу. Она спокойно ждала третью фамилию, не сомневаясь в результатах этого конкурса. Сейчас Зотов назовет ее. — …и, — действительно сказал Зотов, поднимая голову, — …Людмила Старцева.

Мила даже не обрадовалась. Она только коротко кивнула головой. Марине показалось, что она ослышалась. Лена испуганно оглянулась на нее. И Зотов закончил свое выступление:

— В распоряжение резерва переводятся Чернышева и Яковлева. — Полковник сел.

И только теперь вдруг Марина поняла, кто именно не прошел испытания. Кто вхолостую потратил эти три года. Кто не сумел закрепиться в их группе. Поняла, и дикая несправедливость случившегося ударила ей в голову. Лена растерянно смотрела на нее. Мила взглянула с каким-то злорадством, как всегда радуются поражению столичных жителей провинциалы, сумевшие закрепиться в городе. Во взгляде Азизовой было недоумение.

— Чернышева и Яковлева, — сразу поднялась Аркадия Самойловна, — идемте со мной.

Марина не видела уже ничего вокруг. Она только чувствовала взгляды присутствующих. И поэтому, подняв голову, заставила себя спокойно встать и даже выдавить улыбку для Лены.

— Все в порядке, — чудовищно спокойно произнесла она, сама удивляясь своей выдержке.

Таня Яковлева, не выдержав, расплакалась. Прямо на глазах у всех. К ней подошла Аркадия Самойловна и, взяв ее за плечи, повела к дверям. Марина без лишних напоминаний поднялась и, громко стуча каблуками, прошла к двери. И, не обернувшись, вышла.

— У этой девочки неплохое самообладание, — кивнул Лев Григорьевич.

— Умеет держать удар, — угрюмо произнес генерал. — Разбирайтесь со своими клиентками без меня.

И, поднявшись, тоже вышел из зала.

В другой комнате Аркадия Самойловна успокаивала Таню.

— Не нужно так переживать, Яковлева. Может, это и к лучшему. Выйдешь еще замуж, у тебя семья будет, дети. Чего ты так убиваешься?

— А мужу она расскажет про ваши экзамены, — не удержалась от язвительной насмешки Марина.

— Что ты сказала? — не поняла Аркадия Самойловна.

— Ничего, — махнула рукой Марина. — Что нам нужно делать?

— Идите собирать свои вещи, — безжалостно произнесла Аркадия Самойловна, — вы едете в Москву сегодня вечером.

— Хорошо. — Она повернулась, чтобы уйти.

— Вы ничего больше не хотите мне сказать? — удивилась Аркадия Самойловна.

— Ничего. Хотя нет. Я вам все равно благодарна, Аркадия Самойловна. Спасибо.

— За что? — не поняла строгая наставница.

— За учебу, — объяснила молодая женщина, выходя из комнаты.

Таня вытерла слезы.

— Может, там ошибка? — с надеждой спросила она.

— Нет, — жестко отрезала Аркадия Самойловна, — у нас не бывает ошибок. Иди, собирай свои вещи.

Таня с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать еще раз. Когда она наконец ушла, Аркадия Самойловна взглянула наверх, где была установлена скрытая камера. Затем вышла в соседний кабинет, где перед камерами сидел генерал.

— Вы все видели? — спросила она.

— Конечно.

— Вы знаете, мне даже жаль Чернышеву, — призналась Аркадия Самойловна, — она так здорово держится.

— Так решили психологи, — недовольно заметил генерал, — из нее не получится хорошего разведчика.

— Это странно, — призналась Аркадия Самойловна. — Я ведь здесь работаю уже много лет. Мне казалось, что она как раз подходит нам больше всех остальных. Немного характер был дерзкий, но девочка умная, толковая.

— Видимо, характер и сказался. — Генерал видел, как Чернышева собирала свои вещи. Яковлева, напротив, сидела в полной прострации на своей кровати.

— Помогите Яковлевой, — попросил он Аркадию Самойловну, отключая микрофоны.

Через полчаса женщины вышли во двор со своими чемоданами.

— Они нам не разрешат попрощаться с девочками? — спросила Яковлева. Глаза у нее были красные.

— Не знаю, — сквозь зубы ответила Марина, — может, и не разрешат.

К ним вышли Зотов и Аркадия Самойловна.

— Вас посадят на поезд, — сказал полковник, — в Москве явитесь по известному вам адресу, доложите, что прибыли в их распоряжение. Все ясно?

— Ясно, — за свою подругу и за себя ответила Чернышева.

— Поедете в разных вагонах, — хмуро добавил полковник, — и на вокзале, если даже увидите друг друга, не подходите с расспросами. Вы офицеры КГБ, не забывайте об этом. Просто теперь вас будут использовать несколько по другому направлению.

Подошла машина. Это был обычный крытый грузовик. Пожилой прапорщик-водитель поднял их чемоданы в кузов.

— До свидания, — сухо сказала Аркадия Самойловна.

— До свидания, — также без эмоций произнесла Чернышева и первой полезла в грузовик. Таня всхлипнула, кивнула всем и полезла следом. Когда машина выехала со двора и дежурный офицер бросился закрывать ворота, Марина чуть нахмурилась. Она не думала, что все может закончиться так. Но всю дорогу до вокзала молчала. На вокзале строгий прапорщик выдал им билеты в разные вагоны и даже не помог нести чемоданы. Марине пришлось тащить свой тяжелый чемодан одной. На вокзале маленького городка не было привычных столичному жителю носильщиков.

Она вошла в вагон. К ее удивлению, место у нее оказалось в купе, где, кроме нее, уже сидела какая-то семья — отец, мать и их любознательный сын-пионер. Марина еще умудрилась поднять свой чемодан наверх, переговорить с будущими соседями по купе и выйти в туалет. И только запершись там, она расплакалась. Это был какой-то выстраданный плач, короткий и злой, будто прорвавшийся внезапно гнойный чирей, за которым обычно идет кровь. Проплакав так полминуты, она наконец успокоилась, вымыла лицо, вытирая его полотенцем до боли.

Вечером соседи вышли, и вместо них в вагон сели двое молодых ребят и одна девушка. Шумная компания праздновала защиту кандидатской диссертации, и ребята весело обсуждали подробности поведения диссертанта и его оппонентов. Марина поневоле втянулась в дискуссию. Поздно вечером она снова вышла в тамбур постоять у раскрытого окна. Мимо мелькали огни. Она стояла так минут двадцать, пока не почувствовала, что рядом с ней стоит незнакомец. Просто стоит и курит, также глядя в окно. Она обернулась к нему.

— Вы Чернышева? — спокойно спросил мужчина.

— Да. — Она не удивилась, откуда он знает ее фамилию. Просто привычно ответила утвердительно.

— Сейчас вы сойдете на станции, — сказал незнакомец, — так нужно.

— Хорошо. — Она ни о чем не стала расспрашивать. Просто вернулась в свое купе и быстро собрала вещи. Через пятнадцать минут она вышла на пустынной станции. Когда поезд ушел, она вдруг обнаружила, что стоит на перроне совсем одна. Марина удивленно оглянулась, и в этот момент в нескольких метрах от нее остановился автомобиль.

— Вы Чернышева? — спросил другой незнакомец. Даже не спросил, а скорее уточнил и добавил: — Садитесь в машину.

И снова, не задав ни одного вопроса, она села в машину. Было удивительно, что рядом нет Тани. Ехали они долго, около часа. И за все время она не проронила ни слова. Наконец они подъехали к какому-то небольшому дому.

— Чемодан можете оставить в машине, — сказал водитель, — а сами идите туда. Ничего не бойтесь.

— Я и не боюсь, — уверенно сказала она, входя в дом.

В холле на первом этаже никого не было. Она уже собиралась подняться наверх, когда заметила две работающие по сторонам камеры, фиксирующие каждое ее движение. Заметила и замерла в ожидании. Затем, подумав немного, прошла к дивану и села около столика, приготовившись ждать. И она не ошиблась. Через пять минут послышался знакомый голос:

— Как доехали, Чернышева?

Сверху по лестнице спускался бывший знакомый ее отца. Тот самый лысый генерал, который не сказал ни слова, когда утром ее изгоняли из школы.

— Спасибо, — поднялась она, — кажется, неплохо.

Он спустился вниз, подошел к ней вплотную и посмотрел в глаза.

— Вы здорово держитесь, Чернышева. Можете садиться.

Она села лишь после того, как он опустился в стоявшее напротив кресло.

— И что вы обо всем этом думаете? — внезапно спросил генерал.

— Пока ничего не понимаю, — честно призналась она, — зачем меня сняли с поезда?

— А почему вы не задали этот вопрос своему водителю? — спросил генерал. — Ведь вы ехали с ним достаточно долго.

— Он исполнитель, — ответила она, — а в таких вопросах исполнители могут не знать всех подробностей операции.

— Хорошо, — кивнул генерал, — у меня к вам еще один вопрос. Как сами считаете, вы были подготовлены хуже остальных или произошла ошибка?

Она инстинктивно почувствовала ловушку в его словах.

— Думаю, что психологи не ошибаются, — медленно произнесла она, — может, я действительно в чем-то хуже других. А в чем-то лучше.