Евгений Зубарев - 2012 Хроники смутного времени

• Название: 2012 Хроники смутного времени
• Автор: Евгений Зубарев
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052649-9

Вы живете сегодняшним днем и не замечаете признаков надвигающейся катастрофы, которая уничтожит не только ваш привычный уклад жизни, но и всю вашу страну. Неожиданные и беспощадные социальные потрясения, описанные от лица обычного российского студента, волею обстоятельств вынужденного пересечь европейскую часть России в самый разгар Великой Смуты, изложены так достоверно и убедительно, что поневоле начинаешь вздрагивать, когда в реальных новостях дикторы вдруг озвучивают цитаты из этого романа. Будем надеяться, эти события так и останутся вымышленными. Но если все же авторский прогноз подтвердится, вы узнаете, что делать, вместе с главными героями романа - троицей обыкновенных питерских парней, победивших там, где отступило целое государство. Впрочем, победа ценой психического здоровья - слишком высокая цена, не правда ли?

---

Зато метров за сто до площади мы наконец увидели людей — и сколько людей! Тысячи или даже десятки тысяч горожан толпились на площади, завороженно слушая размеренную речь невысокого крепыша в поразительном для нынешней ситуации белом костюме и таких же белоснежных теннисных туфлях.

Щеголеватый гражданин стоял прямо на капоте «хаммера», вставшего посреди площади. На крыше

модного вездехода стояли еще двое мужчин, в камуфляже и с автоматами Калашникова наизготовку. Доморощенные секьюрити картинно жевали резинку, изо всех сил подражая своим голливудским прототипам — тревожно озирались по сторонам и яростно шевелили губами в «уоки-токи». Они так увлеклись этим выпендрежем перед многотысячной толпой, что их можно было бы снять даже без оружия, просто треснув бейсбольной битой по башке каждому, в порядке живой очереди — и сосед не заметил бы потери бойца.

Мы проложили себе дорогу прямо через расступающуюся толпу и притормозили возле «хаммера». Рядом стоял автобус с надписью «Третий канал» и легковушка без опознавательных надписей. Возле автобуса выстроилась шеренга операторов, человек пять, все с большими, профессиональными телекамерами на больших, тоже профессиональных, штативах.

— …экстремисты и бандитствующие элементы. Региональная власть на местах делает все, чтобы порядок и покой пришли в наши дома! Но мы не всесильны! Нас бросила федеральная власть! В Москве теперь думают только о себе! И вы это знаете лучше многих. Где федеральная милиция? Где внутренние войска? Где, наконец, армейские части, содержание которых оплачивали все российские налогоплательщики?! Все эти силы защищают только Москву и ее богатые пригороды. А до нас, простых каширцев, Кремлю дела нет! Нам остается одно — выживать! Если будем делать это вместе — мы победим!..

Вокруг одобрительно захлопали и засвистели, но наше появление все-таки внесло некоторое беспокойство в ряды митингующих — каширцы старались отойти подальше от наших непонятных машин, и очень быстро мы оказались на островке чистого асфальта среди огромной массы людей, настороженно разглядывающих нас и медведей на корпусе «форда».

Когда оба автобуса наконец заметили бдительные охранники на «хаммере», они испуганно уставили автоматы в наше лобовое стекло.

Валера недовольно буркнул:

— Тошка, блин, сходи разберись…

Я нащупал куртку и, на ходу цепляя на голые плечи, выбрался из машины.

Крепыш в белом костюме опустил мегафон и уставился на меня. Я успокаивающе помахал ему рукой и полез на капот «хаммера» — а как еще с ним разговаривать, снизу вверх, что ли?

Толпа притихла, а охранники начали от усердия чавкать так лихорадочно, что им сделал замечание сам господин мэр.

Я залез на капот джипа и, показав на «Икарус», как будто это все объясняло, протянул руку за мегафоном. Мэр безропотно отдал его мне и даже сделал шаг назад, освобождая место на импровизированной трибуне.

Я нажал на кнопку мегафона и сказал:

— Господа! Леди и джентльмены!

Толпа недовольно взревела, и я тут же поправился:

— Товарищи! Россияне! Граждане великой страны!

Ропот прекратился, и я продолжил:

— Мы приехали сюда из Петербурга. Это было не просто.

По толпе прошла рябь, которая вдруг взорвалась криками и аплодисментами:

— Привет, Питер!

— Даешь Петроград!

— Ура!

— Революцию давай!

Я опешил от этих неожиданных эмоций, но потом собрался и продолжил:

— Мы должны ехать дальше. У нас задание государственной важности. Но вчера мы отбили у мародеров автобус с маленькими детьми. Я хочу спросить вас —

можете ли вы помочь нам? Этих детей надо устроить до

тех пор,, пока воспитатели или родители не смогут забрать их к себе. Или пока мы не вернемся. В общем, на пару недель.

Боковым зрением я заметил, как вытаращил на меня глаза мэр и даже охранники перестали чавкать, вытягивая шеи, чтобы разглядеть, кто там такой важный сидит в «Икарусе».

— Откуда дети? — услышал я громкий женский выкрик и, пожав плечами, ответил:

— Дети из Москвы. Из детдома. Их отправили в пионерский лагерь, но вот забрать не смогли. Сами знаете, что сейчас вокруг Москвы творится…

Мои слова потонули в яростных возгласах;

— Своих детей кормить нечер!

— Москалей — на хрен!

— Пусть сами забирают!

— Хорошо устроились — жируют на Рублевке и еще деток своих нам подкинули!.. На хрен!

Мэр тут же решительно забрал у меня мегафон и сказал, даже не глядя в мою сторону:

— Ну, с этим вопросом все понятно! Мы будем заботиться прежде всего об интересах коренных жителей!

Так что всякие варяги могут ехать себе дальше! У нас, в Кашире, дураков нет!..

Толпа радостно захлопала и засвистела оратору, и один из охранников сверху бросил мне:

— Хули встал?.. Не понял, что ли? Проваливай, покане наваляли.

Я поднял голову, пытаясь разглядеть его лицо на фоне яркого солнца. Впрочем, ничего я там, конечно, не увидел, поэтому молча спрыгнул с капота и пошел к «форду», с любопытством оглядывая стоящихвокруг людей. С виду люди каклюди, разве что одеты слишком небрежно—так ведь и я был не в смокинге.>

— Эй, ты! Подожди! — ко мне пробилсяоператорскамерой

на плече.— Чего у тебя там за дети?

Я покосился на его подозрительно знакомую манерную косичку, которая ужасно глупо, на мой консервативный взгляд, смотрелась на фоне трехдневной щетины.

— Ты кого представляешь? — Я ткнул пальцем в объектив.— Суверенную Каширу?

Оператор в ответ понимающе оскалился:

— Ладно тебе. А чего ты ждал? Сейчас человек человеку волк. Короче, давай уже пару слов в камеру — что да как. Я фрилансер, мои сюжеты пол-Европы покупает — так что вдруг помогу…

Он протянул мне свободную руку и представился:

— Иван Сыроежкин. Между прочим, известный репортер.

Я пожал плечами и повел его к «Икарусу». Палыч с водительского места недобро покосился на оператора, но открыл нам дверь, и я вошел в автобус первым, сразу объяснив ситуацию сидевшему в первом ряду Олегу Мееровичу:

— Москалей здесь, оказывается, не любят, так что облом. Зато есть телевидение. Вот этот крендель обещает сюжет на пол-Европы. Говорит, что может помочь.

Психиатр обернулся к детям и громко сказал:

— Ребята, к нам явилась «скрытая камера»' Давайте покажем телезрителям, какие мы хорошие и послушные детки!

Эффект, разумеется, оказался обратным — дети тут же начали прыгать на сиденьях, скакать в проходе, петь песни и корчить рожи. В общем, Иван за минуту набрал столько видеоматериала, сколько не набрал бы в зоопарке и за сутки.

Я с интересом смотрел на его лицо, но никаких эмоций там не увидел — похоже, этот парень видел в России и не такое…

Потом слово дали психиатру. Олег Меерович долго усаживался перед камерой, принимая разнообразные позы, пока оператор не рявкнул, что «яйца можно не чесать, в кадре все равно одна башка», и тогда доктор

расправил плечи, поднял благородную седую голову и начал свою речь:

— У детей аффективно-шоковые реакции возникают вследствие любого сильного испуга. Сильная психическая травма, особенно в сочетании с реальной угрозой жизни, приводит к одному из трех типов аффективно-шоковых реакций. Первый тип — сумеречное состояние с резким двигательным возбуждением, второй — реактивный ступор, ну а третий тип — эмоциональный ступор —

встречается уже только с подросткового возраста…

Иван решительно содрал с головы наушники:

— Бля, сначала в мэрии «грузили», потом на митинге, а теперь и вы туда же!.. Дедушка, наш зритель знает только три слова, и все они — матерные! — кричал он,потряхивая в такт словам сальной косичкой. — Пожалуйста, будьте попроще, и люди к вам потянутся,— сказал Иван, снова нацепляя наушники.

Психиатр нахмурил кустистые брови и, усмехнувшись, возразил в камеру:

— Если вы будете проще, к вам потянутся те, кто попроще. Что касается состояния детей, то они пережили тяжелую психическую травму и сейчас нуждаются в особом внимании и человеческом отношении.

— Отлично! Снято! — кивнул оператор и нацелился объективом на меня: — Давай теперь ты, только по делу. Что за проблема, как решить и все такое.

Я показал ему на выход:

— Не здесь. Дети же услышат.

Дети действительно поутихли и столпились в проходе перед камерой, пытаясь потрогать ее или хотя бы оператора.

Я вышел первым и встал возле автобуса. Иван выбрался следом, отошел на пару шагов, насколько позволяли толпившиеся вокруг горожане, и крикнул:

— Давай!

— Уважаемые телезрители! — начал я в полный голос, злобно зыркая по сторонам.— Мы находимся в некогда славном городе Кашира. С нами тридцать пять маленьких детей, чудом уцелевших после нападения мародеров на автобус, который перевозил их из пионерского лагеря домой, в Москву. К сожалению, мы, представители охранной фирмы «Ист Пойнт», вынуждены ехать дальше, поскольку обязаны выполнить важное государственное задание. Но в некогда славном городе Кашира перевелись приличные люди и остались одни жлобы. Их вы и видите вокруг. Эти жлобы всерьез считают, что дети москвичей не заслуживают сочувствия и помощи. Так что придется нам ехать на свое опасное задание с целым автобусом детишек. Пожелайте нам удачи — она нам всем очень пригодится…