Сергей Конарев - Балаустион

• Название: Балаустион
• Автор: Сергей Конарев
• Издательство: Константа
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2008
• ISBN: 99965-27-296-4

Первый век до рождения Христа. Греция переживает период мира — выстраданного, постыдного мира, купленного поражениями, кровью и унижением. Македония и Рим, на словах объявив Элладу свободной, бесстыдно грабят древнюю и некогда славную страну, попирают ее законы, наказывают неугодных. Пирр, сын царя Спарты, города суровых воинов, и его друзья — из тех немногих, кто не склонил головы перед могучими врагами и роком. Беспощадная ненависть, страдания и горе ждут тех, кто дерзнул подвигнуть эллинов к новой войне — гибельной? Или священной?

---

— Она самая, — как ни в чем ни бывало продолжал старый мечник. — Повелась с вашим проклятым племенем, и испортилась вконец. Работать не хочет, одни парни на уме. Теперь вот трется вокруг этого однорукого. Ну, я ему шепнул, что ежели он ее изнасилует и убьет, то я его за яйца к воротам прибью. Перед тем, как распилить пилой на небольшие кусочки.

— Учитель! — возмутился Галиарт.

— Шучу, шучу! — захихикал старик. Он и раньше любил поиздеваться, и с годами эта «милая» черта его характера только усилилась. Не исключено, что именно она сыграла злую роль в жизни мечника, не позволив ему ужиться с командирами элитных отрядов Спарты — Священной Моры и Трехсот, — в которых Поламах, по слухам, некоторое время служил. Впрочем, доподлинно ничего известно не было.

Дом учителя гопломахии Поламаха стоял на пологом склоне горы чуть в стороне от Амикл, крепкого спартанского поселка, что находился в десяти стадиях к югу от Спарты. Сюда, к своему участку земли и хозяйству, старый мечник удалился, когда ему надоело учить воспитанников агелы искусству владения клинком. И именно в дом Поламаха, верного друга царя Павсания, «спутники» царевича Пирра переправили раненого товарища вечером того же дня, как царь Эвдамид приказал передать афинянина в руки «правосудия».

Друга Галиарт нашел в квадратной, жарко натопленной по случаю холодного дня комнатке на женской половине дома. У постели Леонтиска сидела на стуле ладная девушка лет пятнадцати и жадно внимала его рассказу. Увидев Галиарта, она вскочила, опустила глаза, нервно поздоровалась и, покраснев, выскользнула из комнаты. Еще дитя, а не женщина.

— Галиарт, забери тебя демоны! — вскричал Леонтиск. — Три дня! Три дня тебя не было!

— Всего три дня, и ты уже соскучился? — усмехнулся Галиарт, падая на освобожденный Ариадной стул. Теплый после ее кругленькой попки.

— Издеваешься, гад? Я тут чуть с ума не сошел от тревоги! — Леонтиск и впрямь выглядел неважно: красные глаза, впалые щеки, заросшие щетиной. Повязка на руке, однако, была свежая и чистая.

— Терпи. Лучше мучаться от тревоги, чем на дыбе в подвале Агиадов, — хмыкнул Галиарт.

— Что, за мной… приходили?

— Приходили, — кивнул сын наварха. — Причем номарги, не какая-нибудь шваль. Других мы, может, и не впустили бы, а этих пришлось. Обошли весь дом, требовали подать тебя, потрясали царским указом. Царевич вышел к ним и спокойно так объяснил, что вчера, вернувшись с собрания, объяснил тебе суть дела, и ты тут же ушел. Куда, он не знает, а и знал бы — не сказал. Злые они были, как некормленые псы, но ушли несолоно хлебавши.

— Будут искать?

— Будут, конечно. Но сюда вряд ли заявятся, если только выдаст кто. Будем надеяться, что никто не видел, как мы тебя сюда привезли. Ночка была облачная, безлунная… А домашние Поламаха тебя не сдадут, можешь не беспокоиться. Да и сам он такой человек, что чужак десять раз подумает, прежде чем придти в его дом незваным.

— Да уж, старина не изменился. Каждый день заходит ко мне на часок, веселит, подъелдыкивает….

— А остальное время у тебя сидит его дочурка?

— Ариадна? Да, она частенько заходит. Если честно, она мне сильно помогает: забываюсь, болтая с ней, и время проходит быстрее… Но иногда… смотрю на нее и вижу Софиллу, — Леонтиск посерел, закусил губу. — Мне это не дает покоя, не отпускает ни на миг.

Галиарт сглотнул, опустил голову.

— Позавчера… их хоронили. Корониду задушили удавкой, а Софилле сломали шею. На телах — царапины и следы побоев….

— Боги… — простонал Леонтиск.

— Родственники очень злы на тебя и Эвполида, считают виноватыми, — глухо добавил Галиарт, глядя в пол.

— Правы они, — скрипнув зубами, выдохнул афинянин. — Но Эвполид… ни при чем. Я познакомил его с девушками, и только я виноват в их смерти. И поэтому я, Леонтиск, сын Никистрата, беру тебя, друг Галиарт, в свидетели, и клянусь именами светлых богов: я не успокоюсь, покуда не отомщу ублюдкам, которые это сделали.

— Я с тобой, — не раздумывая, проговорил Галиарт, протянул руку, положил другу на плечо. — Пусть не мне, а Эвполиду привелось сойтись с Софиллой, но она нравилась мне. Ни она, ни ее сестра не заслужили того, что с ними сделали. И коли Эвполид не может мстить, я заменю его.

Леонтиск коротко кивнул, закрыв глаза и стиснув челюсти.

— Тело Эвполида, кстати, залили медом и отправили в Афины, к отцу. Люди Эвдамида будут свидетельствовать перед Тераменом против тебя, — осторожно проговорил сын наварха.

Леонтиск резко открыл глаза.

— Терамен никогда не поверит этому. И никто не поверил бы, клянусь Меднодомной. Я бы мог выступить перед Эвдамидом, перед эфорами….

— Ну и глуп же ты, клянусь богами, — покачал головой Галиарт. — Думаешь, тебе дадут выступить? Только попадись номаргам — и сгинешь в подземелье агиадова дворца. Тебе отрежут голову, а скажут, что она сама отпала. Нет, в Спарте тебе показываться нельзя. Пока не разрешится вопрос с твоим обвинением.

— Интересно, каким образом он может разрешиться?

— Когда в Спарту вернется царь Павсаний, Агиады не смогут огульно обвинить тебя и засудить втихую. Сомневаюсь, что они вообще что-нибудь смогут.

— Но вернется ли он? Горгил с такой уверенностью говорил, что Эврипонтидам конец… Я боюсь за них.

— Напрасно, друг мой. Теперь государь Павсаний в большей безопасности, чем когда-либо — вчера Эпименид с эномотией номаргов отправился на Крит. Триста будут охранять царя днем и ночью — уж старина Эпименид об этом позаботится. А через восемь дней заседание синедриона геронтов — и все говорят о том, что мы его выиграем. Уже, в общем-то, известно, как проголосует каждый из геронтов. Вряд ли Агиады смогут что-то изменить за оставшееся время. Так что уже совсем скоро государь Павсаний вернется на родину. Эх, дружище Львенок, какие перемены тогда начнутся, какая жизнь!

— Знаешь, после встречи с Горгилом я стал смотреть на жизнь более мрачно. Ставлю вторую руку, что Агиады тоже все понимают и предпримут какую-нибудь подлость. Я испытал их методы на собственной шкуре. К тому же нельзя забывать, что подлюга Горгил все еще жив и плетет свою сеть. Скверно, что вам не удалось схватить его тогда, — говоря это, Леонтиск прикрыл веки, стыдясь глянуть в глаза товарищу.

— Кто ж спорит, — вздохнул Галиарт. — Но есть и положительные моменты. Во-первых, Эвдамид выдал себя с головой, когда принялся столь поспешно выгораживать Горгила, выдавая его за некоего «дознавателя». Ситуация заставила нашего дорогого государя открыться, и теперь мы точно знаем, что он завязан в этом деле по уши. Для многих из наших это стало откровением — до сих пор Эвдамида считали кем угодно, но не кознодеем.

— Странно — получается, Агиады не знали, что я видел Горгила только в маске и не смогу с уверенностью опознать его! — потупив взгляд, выдавил Леонтиск.

— Да, и поторопились поставить тебя вне закона. Очень скоро во всем этом начнут копаться суровые и беспристрастные люди эфора Фебида, или же пристрастные и оттого еще более суровые люди царя Павсания. Думаю, они без труда привяжут сей факт к тайным сношениям Агиадов с наемными убийцами. И плохо от этого будет скорее Агиадам, чем наемным убийцам.

— ???

Галиарт хитро улыбнулся.

— Есть сведения, что наш дорогой мастер смерти после неудачи с тобой «дунул» из города. Наверное, опасаясь, что из-под маски извлекут его обезображенное прыщами лицо. И станут лечить прыщи, прижигая каленым железом.

— Откуда сведения? — взволнованно спросил Леонтиск. Галиарт понял, что другу не давала покоя мысль, что Горгилу заплатили за его смерть.

— Один из управляющих Персики, «друг» нашего Антикрата, сообщил ему, что в покоях ахейца Стесагора, в свите которого, как мы подозревали, скрывается Горгил, не хватает как минимум одного человека. Кое-какие личные наблюдения управляющего, плюс косвенное доказательство — уже два дня в покои заказывают пищи меньше, чем прежде.

— Ты думаешь, Горгил действительно смазал пятки?

— Я бы на его месте так и сделал, — пожал плечами Галиарт.

— Хм… Но как он будет оправдываться перед людьми, что заплатили ему за смерть Эврипонтидов? И перед тем же Демолаем, что «заказал» нас с Эвполидом?

Галиарт зло расхохотался.

— А вот это, дорогой друг, должно волновать тебя меньше всего. Я бы с большим удовольствием сам вырвал сердце у подлой гниды, но не возражаю, если это сделают другие. Главное — что убийца постарается держаться как можно дальше от Спарты и от нас всех.

— Да, новость действительно приятная, — теперь улыбнулся и Леонтиск. — Ты не представляешь, как я испугался, когда этот урод поднес нож к моему хрену. Хотя до этого у меня почти получалось быть героем. Кхм, будь добр, подай воду.