Теодор Старджон - Больше чем люди (More Than Human)

• Название: Больше чем люди (More Than Human)
• Автор: Теодор Старджон
• Жанр: Научная Фантастика

Лучший и самый известный роман Старджона — «Больше чем люди» — More Than Human 1953 г. (Международная премия по фантастике-54) — классическая иллюстрация НФ гештальт-психологии; пятеро сверходаренных детей с помощью телепатии, телекинеза и других форм экстрасенсорного восприятия образуют симбиотическое целое (Homo gestalt), что помогает им выстоять во враждебном по отношению к «выродкам» мире.

---

— Мириам! — Сказано это было гусиным голосом. Я застыл, а женщина впала в истерику.

— О, мисс Алишия, вы только посмотрите! Он убьет нас всех. Вызовите полицию! Вызовите…

— Мириам! — снова послышался гусиный возглас, и Мириам замолчала.

На верху лестницы стояла женщина с красным лицом, в платье с кружевами. Она выглядела старше своего возраста, может, потому, что слишком плотно сжимала губы. Я подумал, что ей тридцать три года — тридцать три. У нее были злые глаза и маленький рот.

Я спросил:

— Вы мисс Кью?

— Да. Что значит это вторжение?

— Я должен поговорить с вами, мисс Кью.

— Не говори «должен». Выпрямись и расскажи, в чем дело.

Служанка сказала:

— Я вызову полицию. Мисс Кью повернулась к ней.

— Это успеется, Мириам. А теперь, грязный маленький мальчик, что тебе нужно?

— Я должен поговорить с вами наедине, — ответил я.

— Не позволяйте ему, мисс Алишия, — воскликнула служанка.

— Тише, Мириам. Маленький мальчик, я велела тебе не говорить «я должен». Можешь сказать, что хочешь, в присутствии Мириам.

— Какого дьявола! — Они обе ахнули. Я сказал:

— Лоун велел мне говорить только с вами.

— Мисс Алишия, не позволяйте ему…

— Тише, Мириам! Молодой человек, ты будешь вести себя вежливо… — Тут глаза ее округлились. — Кто тебе велел?

— Лоун.

— Лоун. — Она стояла на лестнице, глядя себе на руки. Потом сказала:

— Мириам, ты можешь идти. — И сказала это как совсем другой человек.

Служанка открыла рот, но мисс Кью указала на нее пальцем, как будто палец заканчивался стволом оружия. Служанка пошла.

— Эй, — сказал я, — ваша метла. — Я уже собирался бросить ее, но мисс Кью подошла и взяла у меня метлу.

— Сюда, — сказала она.

Она заставила меня пройти перед собой в комнату, большую, как наша нора. По стенам шкафы с книгами, на столах кожаная обивка, в углах по коже вышиты золотые цветы.

Женщина указала на стул.

— Садись здесь. Нет, подожди минутку. — Она подошла к камину, достала из ящика газету, принесла и расстелила на стуле. — Теперь садись.

Я сел на бумагу, а она подтащила другой стул, но не стала закрывать его газетой.

— В чем дело? Где Лоун?

— Он умер, — сказал я.

У нее перехватило дыхание, она побледнела. Смотрела на меня, пока на глазах не навернулись слезы.

— Вы больны? — спросил я. — Давайте, пусть вас вырвет. Почувствуете себя лучше.

— Умер? Лоун умер?

— Да. На прошлой неделе нас затопило, а потом он вышел в сильный ветер. Большое старое дерево подмыло наводнением. И оно упало прямо на него.

— Упало на него, — прошептала она. — О, нет., это не правда.

— Нет, правда. Мы закопали его сегодня утром. Не могли больше держать его. Он начал во…

— Перестань! — Она прикрыла лицо руками.

— В чем дело?

— Я сейчас приду в себя, — негромко ответила она. Встала и постояла перед камином, повернувшись ко мне спиной. Ожидая, когда она вернется, я снял один ботинок. Но она заговорила со мной со своего места. — Ты маленький мальчик Лоуна?

— Да. Он велел мне прийти к вам.

— О, мое бедное дитя! — Она подбежала ко мне, и я на секунду подумал, что она собирается схватить меня или что-нибудь такое, но она остановилась и немного сморщила нос. — К…как тебя зовут?

— Джерри, — ответил я.

— Ну, Джерри, не хочешь ли пожить со мной в этом красивом большом доме? У тебя будет чистая одежда… и все остальное.

— Ну, в том-то и дело. Лоун велел мне прийти к вам. Он сказал, что у вас столько денег, что вы не знаете, что с ними делать, и еще он сказал, что вы у него в долгу.

— В долгу? — Это, казалось, ее встревожило. Я попытался объяснить.

— Ну, он говорил, что когда-то сделал для вас что-то, а вы сказали, что когда-нибудь отплатите ему, если сможете. Вот что.

— Что он об этом сказал? — К ней вернулся трубный гусиный голос.

— Да ни черта не говорил!

— Пожалуйста, больше не пользуйся такими выражениями, — сказала она, закрыв глаза. Потом снова открыла и кивнула. — Я ему обещала. Отныне можешь здесь жить. Если… если хочешь.

— Мое желание к делу не относится. Так сказал Лоуп.

— Тебе здесь будет хорошо, — сказала она. И осмотрела меня снизу доверху. — Я об этом позабочусь.

— Ладно. Привести остальных ребят?

— Остальных ребят? Детей?

— Да. Это не только для меня. Для нас всех. Она откинулась на стуле, достала глупый маленький платочек, промокнула губы, все это время глядя на меня.

— Теперь расскажи мне об этих… о других детях.

— Ну, во-первых Джейни. Ей, как и мне, одиннадцать. Бонни и Бинни восемь, они близнецы. И Бэби. Бэби три года.

* * *

Я закричал. Стерн мгновенно оказался рядом с кушеткой, прижал ладони к моим щекам, удерживая голову. Голова у меня дергалась вперед и назад.

— Хороший мальчик, — сказал Стерн. — Ты нашел. Ты еще не знаешь, что это, но знаешь где.

— Еще бы, — хрипло ответил я. — Вода есть? Он налил мне воды из термоса. Она была такой холодной, что заныло во рту. Я снова лег и отдыхал, словно после подъема на гору. Потом сказал:

— Я больше такого не выдержу.

— Хочешь кончить на сегодня?

— А вы?

— Я буду продолжать, пока ты хочешь.

Я подумал.

— Хотелось бы продолжать, но не так тяжело. Пока.

— Если хочешь еще одну приблизительную аналогию, — ответил Стерн, психиатрия подобна карте дорог. Всегда существует множество путей, чтобы добраться с одного места на другое.

— Я лучше пойду кружным путем, — сказал я ему. — По дороге восьмеркой. А не в грузовике через холм. У меня сцепление отказывает. Где же мне повернуть?

Он усмехнулся. Мне это понравилось.

— Поезжай по дороге из гравия.

— Я там уже был. На ней размыт мост.

— Ты здесь на всех дорогах был, — сказал он. — Начни по другую сторону моста.

— Никогда об этом не думал. Мне казалось, что нужно пройти все заново, каждый дюйм.

— Может, так и придется, а может, нет. Но мост легче будет перейти, если побываешь в других местах. Этот мост может иметь значение, а может и не иметь, но ты не узнаешь, пока не побываешь повсюду.

— Пошли. — Я снова был полон желания.

— Можно сделать предложение?

— Нет.

— Просто поговорим. Не углубляйся слишком в то, что говоришь. Первая часть — когда тебе восемь — ты ее по-настоящему пережил. Вторая — с этими детьми ты просто рассказывал о них. Третья — это посещение в одиннадцать — ты чувствовал. А сейчас снова просто рассказывай.

— Ладно.

Он подождал, потом негромко сказал:

— В библиотеке. Ты рассказал ей об остальных детях.

* * *

Я рассказал ей о… и тогда она сказала… и что-то произошло, и я закричал. Она успокаивала меня, а я бранил ее.

Но мы сейчас не говорим об этом. Мы идем.

В библиотеку. Кожа, столы, могу ли я договориться с мисс Кью, как велел Лоун.

А Лоун сказал вот что:

— Там на вершине холма живет женщина, ее зовут Кью. Она будет о вас заботиться. Пойди и скажи ей об этом. Делайте все, что она говорит, только оставайтесь вместе. Не разрешайте ни одному из вас уходить от остальных, слышите? А в остальном пусть мисс Кью будет довольна, и вы будете довольны. Делайте, что я велю. — Вот что сказал Лоун. Все его слова связаны стальным тросом, и все в целом превращается в нечто неуничтожимое. Я во всяком случае сломать это не могу.

Мисс Кью сказала:

— Где твои сестры и младенец?

— Я их приведу?

— Это близко?

— Достаточно близко. — Она ничего на это не ответила, и я встал. — Скоро вернусь.

— Подожди, — сказала она. — Я., на самом деле мне нужно подумать. Я хочу сказать… ну, нужно же подготовиться, понимаешь?

Я ответил:

— Думать вам не нужно, и вы готовы. Пока.

У двери я услышал, как она говорит все громче и громче:

— Молодой человек, если хочешь жить в этом доме, у тебя должны быть хорошие манеры… — и много еще такого же.

Я крикнул в ответ:

— Ладно, ладно! — И вышел.

Солнце грело, небо ясное, и очень скоро я снова оказался в доме Лоуна. Огонь погас, от Бэби несло. Джейни уронила свой мольберт и сидела на полу, положив голову на руки. Бонни и Бинни обнявшись сидели на стуле, они как можно теснее прижимались друг к другу, словно в комнате холодно. Но холодно не было.

Я ударил Джейни по руке, чтобы она пришла в себя. Она подняла голову. У нее серые глаза — а может, зеленые, — но сейчас они выглядели странно, как вода в стакане, в который накапали молока.

Я спросил:

— Что тут происходит?

— А что? — переспросила она.

— Все. Она сказала:

— Нам все равно, вот что.

— Хорошо, — ответил я, — но мы должны сделать, что сказал Лоун. Идемте.

— Нет.

Я посмотрел на близнецов. Они повернулись ко мне спинами. Джейни сказала: