Линкольн Чайлд - Книга мертвых

• Название: Книга мертвых
• Автор: Линкольн Чайлд
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-054729-6, 978-5-9713-9029-9

Проклятие египетских гробниц существует?!

В это уже готовы поверить сотрудники Нью-Йоркского музея, ставшие свидетелями серии загадочных смертей во время подготовки к выставке сокровищ из гробниц Сенефа, регента фараона Тутмоса IV.

Безумие и смерть настигают режиссера светозвукового шоу, его помощника, а затем – известного египтолога…

Полиция и ФБР теряются в догадках. Однако лейтенант Винсент д'Агоста и журналист Уильям Смитбек подозревают: к убийствам в Нью-Йоркском музее причастен Диоген Пендергаст, одержимый идеей «идеального преступления».

Единственный, кто способен справиться с Диогеном, – его брат, специальный агент ФБР Алоиз Пендергаст, но он попал в тюрьму по ложному обвинению в убийстве…

---

Перестав дрожать, свет замигал: это было приветствие, передаваемое простым монофоническим шифром и для удобства предельно сжатое. Приветствие было передано четыре раза – для верности. Затем последовали недолгая пауза и, наконец, само сообщение.

Сообщение принято.

Продолжаем анализировать оптимальные маршруты выхода.

Вы можете потребовать изменения места слушания дела.

Сообщим свое мнение, как только представится возможность.

Вам будут заданы вопросы – ответы передайте обычным способом.

Сообщите график прогулок заключенных.

Раздобудьте образцы формы охранников – брюк и рубашек.

Далее следовало несколько вопросов – некоторые из них показались Пендергасту странными или слишком прямыми. Он не сделал попытки их записать, целиком полагаясь на свою память. Последний вопрос поверг его в недоумение:

Вы готовы пойти на убийство?

На этом зеленая точка пропала. Пендергаст сел на койке и, пошарив рукой под матрасом, вытащил из-под него обрывок грубого потертого холста и ломтик лимона, оставшийся от ужина. Сняв один ботинок, он поднес его к раковине, включил воду, капнул несколько капель в пустую мыльницу, затем выжал в нее лимон. Намочив ботинок, он начал куском холста счищать с него обувной крем. Вскоре жидкость в эмалированной мыльнице приобрела достаточно темный цвет. Пендергаст замер в темноте, прислушиваясь, затем приподнял матрас, оторвал от простыни длинную полоску и разложил ее на краю раковины. Вытащив из ботинка шнурок, обмакнул его предусмотрительно расплющенный и отточенный конец в самодельные чернила и начал писать мелким аккуратным почерком, оставляя на ткани едва заметные цепочки слов.

Без четверти пять Пендергаст закончил писать и положил ткань на батарею. Он держал ее там достаточно долго, чтобы текст как следует просох, потом начал сворачивать. Внезапно он остановился и добавил к написанному еще одну строчку: «Продолжайте пристально следить за Констанс. А вы, мой дорогой Винсент, не унывайте».

Подержав «письмо» на батарее, он туго скатал его и опустил в канализационное отверстие. Затем набрал в мусорное ведро воды из-под крана и вылил туда же, повторив эту процедуру не менее десяти раз.

До подъема оставался всего час. Пендергаст лег на койку, сложил руки на груди и моментально заснул.

Глава 21

Мэри Джонсон распахнула огромную дверь, ведущую в Египетскую галерею, и, переступив порог, пошарила по холодной мраморной стене в поисках выключателей. Она знала, что в последнее время работа здесь продолжалась допоздна, но к шести утра обычно все уходили домой. В ее обязанности входило отпирать двери для нанятых музеем специалистов, включать освещение и следить за порядком.

Нащупав коммутационный блок, она поочередно нажала на выключатели пухлым указательным пальцем, и ожившие старинные стеклянные и бронзовые светильники залили ярким светом еще не полностью отремонтированный зал. Уперев кулаки в крутые бедра, Мэри на минуту остановилась и окинула взглядом помещение, проверяя, все ли в порядке, после чего направилась дальше. Тихонько напевая старую мелодию в стиле диско, она крутила на пальце связку ключей, и ее огромная задница покачивалась в такт шагам. Звяканье ключей, стук каблуков и фальшивое пение эхом разносились по просторному залу, создавая привычный звуковой фон – своего рода защитный кокон, которым она обзавелась за тридцать лет ночных дежурств в Нью-Йоркском музее естественной истории.

Войдя в пристройку, Мэри и здесь включила свет, пересекла гулкое пустое пространство и приложила магнитную карточку к двери, ведущей в гробницу Сенефа. Замок, последнее слово электронных охранных технологий, щелкнул, и дверь с тихим жужжанием открылась, явив взгляду просторную усыпальницу. Мэри нахмурилась: в это время гробница должна быть еще погружена в темноту, однако сейчас, несмотря на ранний час, она оказалась ярко освещенной.

«Чертовы электрики не выключили свет!» – подумала Мэри. Еще немного постояв в дверях, она тряхнула головой и поморщилась, недовольная собственной нерешительностью. В последнее время некоторые охранники, особенно те, у кого имелись родственники, работавшие в музее в тридцатые годы, начали шушукаться, что гробница якобы проклята и ее открытие – большая ошибка. «Не зря же в свое время ее замуровали», – говорили они. Но разве есть хоть одна египетская гробница, над которой не тяготело бы проклятие? Мэри Джонсон всегда гордилась собственной практичностью и умением быстро принимать решения. «Скажите, что нужно делать, и я сделаю это без нытья и отговорок» – таков был ее девиз.

Проклята! Черт, и придет же такое в голову! Тяжело дыша, Мэри стала спускаться по широким каменным лестницам. «Надо жить, надо жить», – напевала она себе под нос, и ее голос гулко отдавался в замкнутом пространстве.

Подойдя к колодцу, она ступила на мостик, и тот задрожал под ее огромным весом. Преодолев хлипкий настил, Мэри вошла в следующий зал. Идиоты компьютерщики везде понаставили столы с оборудованием, и ей приходилось проявлять чрезвычайную осторожность, чтобы не наступить на змеившиеся по полу кабели. Джонсон неодобрительно посмотрела на промасленные коробки из-под пиццы, небрежно брошенные на один из столов, на пустые банки из-под кока-колы и валявшиеся повсюду обертки от шоколадных батончиков. Уборщики появятся только в семь, но это не ее проблема.

За три десятка лет, проработанных в музее, Мэри Джонсон повидала всякое. Она помнила не только как приходили и уходили сотрудники. На ее памяти произошли так называемые музейные убийства и убийства в подземных помещениях. Можно упомянуть еще исчезновение доктора Фрока и убийство мистера Пака, а также покушение на убийство Марго Грин. Музей естественной истории был крупнейшим в мире, и работать в нем по ряду причин оказалось нелегко. Однако платили здесь хорошо, да и отпуск был вполне приличный. Опять же престиж…

Войдя в Зал колесниц, Мэри бегло осмотрела его, потом пошла дальше и заглянула в погребальную камеру. Все здесь, как ей показалось, было в порядке. Она уже собиралась уходить, как вдруг почувствовала слабый запах сырости. Инстинктивно сморщив нос, огляделась в поисках источника запаха и заметила, что одна из ближайших к ней колонн забрызгана чем-то густым и темным.

Поднеся к губам рацию, Мэри произнесла:

– Мэри Джонсон вызывает диспетчерскую. Вы слышите меня?

– Диспетчерская слушает. Мэри, это десять-четыре.

– Необходимо прислать уборочную команду в гробницу Сенефа. В погребальную камеру.

– Что случилось?

– Рвотные массы.

– Господи! Неужели опять ночная охрана?

– Кто знает? Может, электрики решили повеселиться.

– Сейчас пришлем.

Джонсон выключила рацию и решила обойти всю погребальную камеру. По собственному опыту она знала, что блевотина редко встречается в одном-единственном месте, и лучше уж сразу все проверить, чтобы избежать неприятных сюрпризов в дальнейшем. Несмотря на внушительные формы, ходила Мэри быстро. Пройдя больше половины пути, она вдруг поскользнулась, потеряла равновесие и упала, больно ударившись о гладкую каменную плиту. «Черт!»

Мэри сидела на полу – испуганная, но, похоже, целая. Она поскользнулась, наступив левой ногой в лужу какой-то темной, пахнущей медью жидкости, и, падая, выставила вперед обе руки. Теперь же, подняв ладони, сразу поняла, что этой жидкостью была кровь.

– Боже всемогущий! – воскликнула Мэри. Она осторожно поднялась, машинально оглянулась, отыскивая, обо что бы вытереть руки, и, ничего не найдя, решила обтереть их о штаны, поскольку они и так уже были испорчены. Потом достала рацию.

– Джонсон вызывает диспетчерскую. Слышите меня?

– Слышу вас хорошо.

– Здесь еще лужа крови.

– Что вы сказали – кровь? И много ее?

– Достаточно.

Последовала тишина. От того места, где поскользнулась Мэри, кровавые следы вели к огромному открытому гранитному саркофагу в центре комнаты. Один его край был испачкан запекшейся кровью, словно через него что-то перетаскивали. Меньше всего на свете Джонсон хотелось туда заглядывать, но что-то – вероятно, присущее ей чувство долга – заставило ее подойти поближе.

Рация, о которой она совсем забыла, вдруг запищала.

– Достаточно? – раздался в ней голос диспетчера. – Что вы хотите этим сказать?

Мэри подошла к саркофагу, заглянула внутрь и увидела тело, лежащее на спине. Она поняла лишь, что тело принадлежит человеку – сказать больше не представлялось возможным, поскольку кто-то изуродовал лицо несчастного до неузнаваемости. Грудина его была раздроблена, и ребра торчали наружу, словно створки открытой двери. На месте легких и других органов зияла кровавая пустота. Но что поразило Мэри больше всего и что преследовало ее в кошмарных снах в течение всех последующих лет, так это ярко-голубые бермуды, в которые была одета жертва.