Лоис Буджолд - Барраяр

• Название: Барраяр
• Автор: Лоис Буджолд
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 5-88196-670-8

Удостоенный премии «Хьюго» как лучший роман 1991 года «Барраяр» продолжает цикл романов Лоис Макмастер Буджолд о Майлзе Форкосигане. В книге рассказывается о заговоре Вейдла Фордариана, приведшем к кровопролитной гражданской войне, которая, благодаря Корделии Нейсмит – Форкосиган, получила неожиданную развязку.

---

Они свернули в переулок, спускавшийся к самой воде, и Ботари постучал в дверь аккуратного двухэтажного домика. Им открыла улыбающаяся пожилая женщина.

– Доброе утро, сержант. Входите, все готово, миледи. – Она приветствовала Корделию неловким книксеном.

– Доброе утро, мистрис Хисопи. Как у вас приятно!

Внутри все сверкало чистотой: вдова военного, мистрис Хисопи прекрасно знала, что такое инспекторский смотр. Корделия понимала, что в обычные дни обстановка в доме нянюшки более непринужденная.

– Ваша малышка ведет себя прекрасно, – сообщила мистрис Хисопи, поворачиваясь к сержанту. – Утром она выпила всю бутылочку. И мы только что искупались. Вот сюда, доктор. Надеюсь, вы найдете, что все в порядке…

Она провела их наверх по узенькой лестнице. Одна из двух спален на втором этаже принадлежала ей, другая, выходившая окном на озеро, была превращена в детскую. В колыбельке ворковал темноволосый младенец с огромными карими глазами.

– Вот и умница, – улыбнулась мистрис Хисопи, беря девочку на руки. – Ну-ка, поздоровайся с папой! А, Элен? Лапочка моя.

Ботари остановился в дверях, опасливо глядя на малышку.

– У нее сильно выросла голова, – наконец выговорил он.

– Так обычно и бывает между двумя и тремя месяцами, – подтвердила мистрис Хисопи.

Доктор Генри разложил свои инструменты на пеленке, а мистрис Хисопи снова уложила девочку в колыбельку и начала ее раздевать. Они с доктором завели разговор о молочных смесях и младенческом пищеварении, а Ботари прошелся по тесной комнате, все рассматривая и ни до чего не дотрагиваясь. Здесь он выглядел вопиюще неуместным – огромная мрачная фигура в темном мундире. Голова сержанта коснулась наклонного потолка, и он осторожно попятился к двери.

Корделия с любопытством заглядывала через плечо доктора. Младенцы. Очень скоро и у нее будет такой. Словно в ответ ее живот затрепетал. Их сын, Петер Майлз, пока еще очень слабенький, но если он и дальше будет развиваться теми же темпами, то последнюю пару месяцев ей придется провести без сна. Она жалела, что не прошла в Колонии Бета курс подготовки родителей – пусть даже и не имея перспектив получить лицензию. Впрочем, на Барраяре все женщины как-то ухитряются рожать и без научно обоснованных методик. Мистрис Хисопи обучалась на собственном опыте – и вот сейчас у нее трое взрослых детей.

– Удивительно, – заметил доктор Генри, качая головой и записывая какие-то данные. – Совершенно нормальное развитие, насколько я могу судить. Никаких признаков того, что она вышла из маточного репликатора.

– Я тоже вышла из репликатора, – скромно призналась Корделия, и доктор невольно осмотрел ее с головы до пят, словно ожидая увидеть незамеченную им прежде пару щупалец. – Бетанский опыт свидетельствует, что важно не столько то, каким образом вы появились на свет, сколько то, кем становитесь по прибытии.

– Вот как? – Он задумчиво нахмурился. – И у вас нет генетических дефектов?

– Ни малейшего, – заверила Корделия.

– Нам необходима эта технология. – Он вздохнул и принялся собирать инструменты. – Девочка в полном порядке, можете ее одеть, – добавил он, обращаясь к мистрис Хисопи.

Ботари шагнул вперед и навис над колыбелькой. Между бровями у него пролегли глубокие складки. Он осторожно прикоснулся пальцем к младенческой щечке, а потом потер большой и указательный пальцы друг о друга, словно проверяя их чувствительность. Мистрис Хисопи искоса посмотрела на него, но ничего не сказала.

Ботари задержался, чтобы уплатить мистрис Хисопи по счету за месяц, а Корделия и доктор прошли к озеру в сопровождении Друшикко.

– Когда к нам в госпиталь привезли семнадцать эскобарских маточных репликаторов, присланных из военной зоны, – сказал Генри, – я, честно говоря, просто ужаснулся. Зачем сохранять эти никому не нужные эмбрионы – и с такими затратами? И зачем сваливать их в мою лабораторию? Но с тех пор я с ними свыкся, миледи. Я даже нашел для них применение – в терапии ожогов. Проект был утвержден неделю назад, и сейчас я над этим работаю.

И он начал с увлечением излагать свою теорию, которая, на взгляд Корделии, была вполне здравой.

– Моя мать работает в больнице Силики инженером по оборудованию, – сообщила она, когда доктор замолчал, чтобы перевести дух и услышать ее одобрение. – Она занимается как раз такими вещами.

Генри опять пустился в объяснения, но тут Корделия отвлеклась, чтобы поздороваться с двумя женщинами, шедшими им навстречу.

– Жены вассалов графа Петера, – пояснила она, когда те прошли.

– Я думал, они увозят свои семьи в столицу.

– Некоторые уезжают, другие остаются здесь. Жизнь здесь намного дешевле, а платят этим людям гораздо меньше, чем я думала. К тому же провинциалы с подозрением относятся к столичной жизни. – Она слегка улыбнулась. – У одного из охранников две жены – одна здесь, вторая в городе. И никто из товарищей пока его не выдал. Надежные люди.

Генри поднял брови:

– Ловко устроился.

– На самом деле – нет. Ему хронически не хватает денег, и он всегда выглядит озабоченным. Но никак не может решить, от которой жены отказаться. Похоже, любит обеих.

Доктор Генри, который собирался порыбачить, извинившись, отошел договориться об аренде лодки. В это время к Корделии подошла Друшикко и, понизив голос, спросила:

– Миледи… Каким образом у сержанта Ботари появился ребенок? Он ведь не женат, правда?

– Ты поверишь, если я скажу, что его принес аист? – весело спросила Корделия.

– Нет.

Дру нахмурилась – по-видимому она не одобряла такого легкомыслия. Корделия не могла ее винить. Она вздохнула. «Как мне вывернуться?»

– Но дело было почти так. Маточный репликатор прислали с Эскобара на курьерском корабле. Малышка дозрела в лаборатории госпиталя под присмотром доктора Генри.

– И она действительно дочь Ботари?

– О да. Генетически проверена. Именно так они определили…

Корделия оборвала фразу, не договорив. «Осторожно…»

– Но что такое эти семнадцать репликаторов? И как младенец попал в репликатор? Это… это серия каких-то экспериментов?

– Перенесли плаценту. Тонкая операция, даже по галактическим стандартам, но вполне освоенная, не на уровне эксперимента. Послушай… – Корделия замолчала, быстро соображая. – Я расскажу тебе правду. – «Только не всю». – Маленькая Элен – дочь Ботари и молодой эскобарианки по имени Элен Висконти. Ботари… любил ее… очень сильно. Но после войны она не захотела лететь с ним на Барраяр. Ребенок был зачат… э-э… в барраярском стиле, и потом, когда они расстались, помещен в репликатор. Подобных случаев было несколько. Все репликаторы прислали в госпиталь, который был заинтересован в том, чтобы получше ознакомиться с новой технологией. После войны Ботари находился… на лечении – довольно длительном. Но выздоровев, он взял на себя заботу о девочке.

– А другие тоже забрали своих детей?

– Большинство других отцов к тому времени погибли. Младенцы попали в приют для детей военнослужащих.

Вот так. Официальная версия, все в полном порядке.

– Как-то странно… – Друшикко хмуро смотрела в землю. – Трудно представить себе Ботари… По правде сказать, – выпалила она с внезапной откровенностью, – я вовсе не уверена, что поручила бы Ботари заботиться даже о кошке. Разве он не кажется вам немного сумасшедшим?

– Мы с Эйрелом присматриваем за ним. По-моему, Ботари пока прекрасно справляется. Он самостоятельно нашел мистрис Хисопи, исправно платит ей и следит за тем, чтобы у девочки было все необходимое. А что, он тебя как-то волнует?

Друшикко кинула на Корделию взгляд, полный изумления и как бы говоривший: «Вы что, шутите?»

– Он такой огромный. И уродливый. И он… иногда что-то бормочет себе под нос. И так часто болеет – по нескольку дней подряд не встает с постели. Но у него нет ни жара, ни чего-либо подобного… Командир людей графа Петера считает, что Ботари – симулянт.

– Он не симулянт. Но я рада, что ты об этом сказала. Надо будет Эйрелу побеседовать с командиром и объяснить, что к чему.

– Но разве вы его не боитесь? По крайней мере в его плохие дни?

– Глядя на него, мне хочется плакать, – медленно проговорила Корделия, – но я его не боюсь. Ни в плохие, ни в хорошие дни. И тебе тоже не следует бояться его.

– Извините. – Друшикко чертила носком туфля по гравию. – Это очень печальная история. Неудивительно, что он не рассказывает об эскобарской войне.

– Да. Я… была бы очень признательна, если бы ты с ним об этом не заговаривала. Ему это очень тяжело.

Короткий перелет через узкую часть озера – и они оказались в поместье Форкосиганов. Сто лет назад дом был форпостом крепости, расположенной на мысу, а теперь, когда надобность в наземных укреплениях отпала, старинные каменные казармы были переделаны под более мирные цели. Доктор Генри, по-видимому, ожидал чего-то более внушительного и был слегка разочарован.