Фредерик Пол - Человек Плюс

• Название: Человек Плюс
• Автор: Фредерик Пол
• Жанр: Космическая фантастика

Frederik Pohl. Man Plus. 1976.

Перед вами — знаменитая дилогия Фредерика Пола «Человек Плюс. Марс Плюс», первый роман которой был удостоен премии «Ньюбела». История колонизации Марса, выполняемой при помощи «киборгизации» добровольцев — потому что гаков единственный способ «приспособить» новых обитателей Марса под условия жизни на «красной планете». История тех, что обязаны ОСТАВАТЬСЯ ЛЮДЬМИ — даже если по сути ЛЮДЬМИ уже не являются!

---

— Но не предоставили доступ к компьютеру, — заметил Байрн.

— Не предоставили к большому, — поправил Скэньон. — У тебя есть свой настольный.

— Продолжайте, Скэньон, — кротко кивнул президент.

— Так вот, у него результаты получились другими. В соответствии с его интерпретацией, общественное мнение по всем вопросам, связанным с колонизацией Марса, было, ммм, безразличным. Вы помните, господин президент, еще в то время возникли некоторые сомнения в результатах? Ведь сырые данные были далеко не такими многообещающими? Но когда мы подвергли их анализу, они вышли положительными — как вы их назвали? — в квадрате. Я так и не понял, почему.

— Вы проверили?

— Конечно, господин президент! Правда, не я, — тут же добавил Скэньон. — Это не входит в мои обязанности. Но я проверил, чтобы результаты проверили.

— Три раза, на трех различных программах, — вмешался Байрн. — Были небольшие отклонения, конечно. Но во всех случаях уверенно получались положительные результаты. А когда я повторил расчеты на моей настольной машинке, ничего не получилось. И вот в этом все дело, господин президент. Если вы загоняете цифры в большой компьютер в сети, вы получаете один результат. Если работаете с ними на небольшой изолированной машине, получаете другой.

Президент забарабанил по столу подушечками пальцев.

— И к какому вы пришли выводу?

Байрн пожал плечами. Ему было всего двадцать три, и в этой обстановке он немного оробел. В поисках помощи покосился на Скэньона, но тщетно.

— Вам лучше спросить об этом у кого-нибудь другого, господин президент. Я могу изложить только мои собственные соображения. Ктото влез в нашу компьютерную сеть.

Президент машинально потер левую ноздрю и медленно покачал головой. Он на мгновение посмотрел на Байрна, а потом, не повышая голоса, окликнул:

— Каруссо, заходи. Мистер Байрн, все, что вы увидите и услышите в этой комнате, совершенно секретно. Когда мы закончим, мистер Каруссо позаботится, чтобы вас поставили в известность, что это для вас означает. Короче говоря, вы не должны говорить об этом никому, никогда и нигде.

Дверь приемной открылась, и вошел высокий, крепкий мужчина, старающийся казаться совершенно неприметным. Байрн изумленно уставился на него: Чарльз Каруссо, глава ЦРУ!

— Ну так что там, Чак? — спросил президент. — Что насчет него?

— Конечно, мы проверили мистера Байрна, — ответил глава ЦРУ. Слова звучали размеренно и бесстрастно.

— За ним не числится ничего особенно плохого — надеюсь, вам приятно будет услышать это, мистер Байрн. И то, что он говорит, подтверждается. Не только по части опросов общественного мнения. Прогнозы вероятности войн, расчеты стоимости/эффективности, если их проводить в сети, получается один результат, при выполнении на независимой машине — другой. Я согласен с мистером Байрном. В нашу компьютерную сеть кто-то проник.

Губы президента сжались так, словно он силой сдерживает то, что собирался высказать. Но все, что он себе позволил, было:

— Выясни, как это случилось, Чак. И теперь вопрос: кто? Азиаты?

— Нет, сэр! Мы проверили это. Невозможно.

— Хрен там невозможно! — взревел президент. — Они уже однажды подключались к нашим линиям, когда моделировали системы Роджера Торравэя!

— Господин президент, это совершенно другое дело. Мы нашли утечку и нейтрализовали ее. Это был наземный кабель и не имеющая большого значения линия. Но системы связи наших основных машин абсолютно непроницаемы.

Он покосился на Байрна и добавил:

— У вас есть доклад о используемых там методах защиты, господин президент, и мы с удовольствием обсудим это… в другой раз.

— Насчет меня можете не беспокоиться, — впервые усмехнулся Байрн. — Всем известно, что эти линии с многократной шифровкой. Если вы меня проверяли, вы наверняка знаете, сколько аспирантов развлекается, пытаясь туда проникнуть. Никому пока не удалось.

— Глава ЦРУ кивнул.

— Более того, мы смотрим на это сквозь пальцы, господин президент. Это хорошая проверка наших систем безопасности в деле. Если такие люди, как мистер Байрн, не могут выдумать способ, чтобы обойти блокировку, то я сомневаюсь, чтобы это смогли азиаты. И блокировка непроницаема. Она обязана быть такой — ведь эти линии соединяют Военный Компьютер в Батти, Статистическое Бюро, ЮНЕСКО…

— Минуточку! — рявкнул президент. — Ты что, хочешь сказать, что наши машины напрямую связаны с компьютером ЮНЕСКО, которым пользуются азиаты, и с компьютерами военных?

— Здесь нет абсолютно никакой возможности утечки.

— Здесь есть утечка, Каруссо!

— Во всяком случае, не к азиатам.

— Ты только что сам сказал мне, что один провод идет от нашей машины к военным, а второй — прямиком к азиатам, через ЮНЕСКО!

— И тем не менее, господин президент, я даю вам абсолютную гарантию, что это не азиаты! Мы бы знали об этом. Все крупные компьютеры до определенной степени взаимосвязаны. Точно так же можно сказать, что дорога приведет куда угодно. Действительно, дорога может быть. Но есть и шлагбаумы. ННА никак не может получить доступ к военным компьютерам, или к большинству наших программ. Даже если бы они совершили это, мы бы узнали об этом из своих источников. Но они этого не делали. И в любом случае, господин президент, вы не задумывались, зачем ННА подтасовывать результаты, чтобы подтолкнуть нас к колонизации Марса?

Президент снова забарабанил пальцами, глядя по сторонам. В конце концов он вздохнул.

— Я согласен последовать твоей логике, Чак. Но если в наши компьютеры влезли не азиаты, то кто тогда?

Шеф ЦРУ хранил угрюмое молчание.

— И ради Бога, зачем? — фыркнул Дэш.

Глава 17. ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ МАРСИАНИНА

Роджер не видел ласковый микроволновый дождик с Деймоса, но он чувствовал его, как блаженное тепло. Попав в луч, он пошире распускал крылья, впитывая энергию, частью — унося ее с собою в аккумуляторах. Теперь у него не было причин экономить силы. Энергия сама текла с неба, стоило Деймосу подняться над горизонтом. Лишь несколько часов в сутки на небе не было ни Солнца, ни дальнего из спутников Марса, но емкости его батарей с многократным избытком хватало, чтобы пережить эти краткие периоды «засухи».

Антенны из фольги, установленные на куполе, крали энергию, прежде чем она попадала к Роджеру, и поэтому он проводил в обществе Брэда и Каймана все меньше времени. Он не имел ничего против, его это вполне устраивало. Так или иначе, разрыв между ними с каждым днем становился все шире. Они вернутся на свою родную планету, а Роджер — останется на своей. Он еще не говорил им об этом, но уже решил. Земля все чаще казалась ему лишь забавным дальним местечком, где он когда-то побывал, и где ему не очень понравилось. Страхи и заботы человечества, оставшегося на Земле, его больше не занимали. Даже если когда-то это были его личные заботы и его личные страхи.

Внутри купола, между участками сибирского овса, Брэд сажал рассаду моркови. Он разделся до узеньких плавок, на спине висел баллон с кислородом.

— Помочь не хочешь, Родж?

В разреженной атмосфере его голос пищал, как флейта. Он то и дело прикладывался к кислородной маске, висевшей на шее; на выдохе, после глотка, голос становился немного ниже, но все равно звучал непривычно.

— Не могу. Дон попросил собрать для него еще немного образцов. Уйду на всю ночь.

— Как знаешь.

Кажется, его драгоценная рассада интересовала Брэда больше, чем Роджер. Да и Торравэя теперь не очень интересовал Брэд. Иногда он напоминал себе, что этот человек когда-то был любовником его жены. Чтобы это хоть что-нибудь значило, приходилось вспоминать, что когда-то у него была еще и жена. Стоило ли вообще об этом вспоминать? Куда интереснее была высокая котловина за той далекой грядой, куда он еще не забирался, или его собственный огородик. Уже несколько недель он таскал Дону Кайману образцы марсианской флоры. Их было немного — кучками по два, три, а вокруг на несколько сот метров пусто. Но искать их было нетрудно — для него, во всяком случае. Как только он запомнил их спектральный цвет — жесткое ультрафиолетовое излучение, которое отражали хрустальные шапочки, позволявшие им выжить в среде с высокой радиацией — достаточно было простым желанием сузить диапазон зрения до длины этих волн, и тогда «грибы» было видно за километр.

Сначала он носил их десятками, потом — сотнями; их оказалось всего четыре разновидности, и вскоре Кайман сказал, что хватит. У него было достаточно образцов для полевых исследований, и по пять штук каждого вида в формалине, приготовленных к отправке на Землю. Пекущийся о всякой живой твари добряк Кайман был искренне опечален таким вторжением в экологию Марса, и Роджер принялся высаживать лишние образцы возле купола. Себе он объяснил это желанием проверить, повлияет ли переизбыток энергии, излучаемой генератором с орбиты, на местные формы жизни.