Ирина Пигулевская - Подлинная история графини де Ла Фер

• Название: Подлинная история графини де Ла Фер
• Автор: Ирина Пигулевская
• Жанр: Исторические любовные романы

События книги «Три мушкетера» А. Дюма рассказанные от имени милледи, видение событий её глазами. К тому же в книге немного изменены события, Констанцию она не отравит, да и с дʼАртаньяном они в конце концов помирятся.

Читается легко, захватывает с первых страниц.

---

Анна тоже старалась не вспоминать о жизни во Франции, ведь там у нее остались только две могилы — Жана-Батиста и Антуана, — двух мужчин, которых она любила и потеряла. И оба умерли из-за нее — повторяла Анна по вечерам, стоя на коленях перед распятием и моля Господа простить ее и принять их души в свое лоно.

Между тем наступила осень. Луи-Гийом чувствовал себя превосходно и, по-видимому, не горел желанием ехать в город. Да и зачем он маленькому мальчику, когда гораздо интереснее привольная деревенская жизнь? Так что даже известие, что мамочка скоро уезжает, ненадолго опечалило малыша, тем более, что она пообещала часто-часто навещать его и присылать подарки. Луи кивнул, поцеловал маму и умчался в парк, охотиться за кроликами.

Между тем в эти последние дни в поместье Анну ожидало немалое потрясение: лорд Винтер предложил ей стать его женой и, мало того, обвенчаться немедленно, прямо здесь, в поместье, с тем, чтобы вернуться в Лондон уже как лорд и леди Винтер.

— Я уверен, графиня, — сказал милорд, целуя ее руку, — что вы будете прекрасной хозяйкой в моем доме, тем более, что у вас уже есть такой опыт. И, согласитесь, это лучший выход для вас, чтобы избежать неопределенности и сомнительного положения в глазах слуг, моей семьи, да и света, ибо я не намерен скрывать вас в задних комнатах и прятать от друзей и знакомых. Вы порадуете их своей красотой и умом, а мои любовь и покровительство будут вам надежной защитой.

Говоря все это, лорд Винтер нежно сжимал руку Анны и смотрел ей в глаза таким взглядом, от которого молодая женщина вспомнила, что есть счастье. Неужели ей послана награда за страдания? И она сказала «да», закрасневшись, как в первый раз.

Следующие дни показали, что лорд Винтер привык быстро получать желаемое. Венчание Джоржа-Генри-Александра, графа Винтер, и Анны де Бейль состоялось через два дня в местной церковке, и свидетелями были мелкопоместные дворяне, которым показалось чрезвычайно лестным, чтобы их имена в светских сплетнях упоминались в соединении с именем могущественного соседа. Буквально через неделю эти свидетели отбыли с дочерьми в Лондон, чтобы извлечь все возможные выгоды из этого необычайного происшествия. Примерно тогда же в столицу вернулся и лорд Винтер с молодой женой.

Начало сезона в Лондоне было ознаменовано небывалым событием, даже с оттенком скандала. Лорд Винтер представил обществу свою жену — никому доселе не известную красавицу, которая держалась с достоинством королевы и ничуть не смущалась изысканным обществом. Ходили слухи, что граф привез ее с собой из Алжира, что она была его рабыней, что с ними был ребенок — но определенно никто ничего сказать не мог, и постепенно сплетни утихли, точнее, перешли на других лиц. Анна очаровала мужчин и подружилась с женщинами и почти не приобрела врагов.

Ее красотой был сражен даже герцог Бэкингем и предпринимал немалые усилия, добиваясь ее благосклонности, но не добился. Анна достаточно повидала приключений за свою жизнь и отнюдь не стремилась к новым.

…Два года пролетели незаметно. Зимой — сезоны в Лондоне, летом — поместье и ненаглядный Луи-Гийом, который рос и все больше напоминал ей Антуана. Часто муж заставал Анну смотрящей на сына с отсутствующей улыбкой на губах и знал, что она вспоминает Францию. Но они никогда не говорили об этом.

С родственниками мужа она встречалась достаточно редко и в основном на светских мероприятиях. Они смирились с ее существованием, а кузины Джорджа даже стали ее подругами. Однако ее пугало отношение младшего брата мужа — Джозефа. Его взгляды выдавали скрытую неприязнь, и Анне не удавалось изменить это. Мать Джорджа, ее строгая свекровь, постепенно примирилась с невесткой, особенно после рождения внука. Ибо на третий год замужества леди Винтер подарила мужу наследника. Джон-Александр-Эдуард стал любимцем и кузин, и вдовствующей графини, и только во взглядах Джозефа Анна замечала тщательно скрываемую ненависть — и постаралась как можно реже встречаться с деверем. Он, видимо, тоже не горел желанием лицезреть родственников.

Между тем Луи-Гийому было уже почти семь лет, и Анна решила пригласить учителей. Она посоветовалась с мужем, и лорд Винтер поддержал ее намерения. Мальчик был развит не по годам и сам тянулся к знаниям, надоедая всем вокруг. Проще было нанять специальных людей, чтобы они занимались с ним. Графиня хотела, чтобы сын вырос достойным своего отца, и лично поговорила с каждым из преподавателей. Таким образом, Луи-Гийом остался в поместье, а Джон-Александр находился в Лондоне с родителями. Анне очень не хотелось разлучаться со старшим сыном, но она боялась, что он не очень уютно будет себя чувствовать в городском доме, полном любопытных гостей и не менее любопытной прислуги.

Это был ее последний безмятежно-счастливый сезон в Лондоне. Следующим летом, когда они готовились уже отбыть в деревню, Джорджа поразила внезапная хворь. За несколько часов молодой, полный сил мужчина стал бледным призраком, покрытым синими пятнами. Его постоянно рвало, и врачи только разводили руками. Ночью он умер. Анна в тот день потеряла сил больше, чем за неделю на пиратском корабле. К тому же у нее самой кружилась голова, и Джон-Эдуард капризничал не переставая, и даже как будто заболел. Кормилица утверждала, что у него появились синяки под глазами и губы стали синеватые, но Анна была в таком состоянии, что ничего не понимала. Она только приказала привезти свежего молока и поить им мальчика, ничего не принося ему с кухни, и сама тоже выпила его много. Утро она встретила совершенно измученная. Слезы уже не появлялись на глазах, и ей казалось, что все затянуто черной пеленой. Она с трудом различала предметы, и ей хотелось одного: проснуться и узнать, что все это — ночной кошмар. И чтобы Джордж обнял ее, прижал к себе и успокоил, как она успокаивала детей.

Но вместо этого явился Джозеф. Он ворвался в дом, как бы ожидая чего-то, и в недоумении остановился в гостиной, увидев полулежащую в кресле невестку.

— Что с вами, миледи? — осведомился он, ощупывая Анну цепким взглядом. — Вам плохо? Почему вы не в постели? Неужели случилось нечто ужасное?

— Случилось… — через силу ответила Анна. — Мой муж умер…

— А сын?

— Что сын? Почему вас интересует мой сын?

— Просто… Ну, я подумал, что если вы не с ним…

— Я не с ним, потому что ему ничего не угрожает, — с яростью сказала Анна. — И я позабочусь, чтобы ему и далее ничего не угрожало. Вам понятно?!

— Господь с вами, миледи! — воскликнул Джозеф. — Вы как будто подозреваете кого-то в чем-то страшном!?

— Не знаю. — Внезапно Анна почувствовала себя абсолютно обессиленной. — Мне некого и не в чем подозревать. Но я потеряла мужа и не могу вести с вами светскую беседу. Прошу вас, сообщите родственникам о случившемся и оставьте меня одну.

С блеском в глазах Джозеф вышел.

…Похороны мужа Анна помнила плохо. Все было как в тумане, и в поместье она прибыла почти бесчувственная. Несколько месяцев уединенной жизни с детьми, с редкими визитами соседей привели ее в чувство и поселили покой в душе. В то лето она много молилась.

Луи-Гийом проводил с ней много времени. Он почти не играл в обычные игры и мало занимался, но действовал на Анну лучше всяких лекарств и молитв. Он был похож на Антуана, а малыш Джон-Эдуард — на Джорджа, и Анна часто плакала, глядя на двух детей и вспоминая их отцов.

Тогда же преподаватель латыни сказал Анне, что у ее старшего сына упорно сохраняется странное французское произношение, как будто он говорит на родном языке с акцентом, и, кроме того, время от времени он вставляет в речь арабские слова. Анна ему не поверила — ведь дети быстро забывают, но это оказалось правдой, и она наказала учителю всеми силами искоренять у мальчика акцент и запретила ему говорить по-арабски. Но, как потом оказалось, учитель тоже знал арабский, так что хотя мальчик и избавился от акцента, язык он не только не забыл, но стал знать еще лучше.

С началом сезона Анну под опеку взяли свекровь и кузины. Они не оставляли ее одну и очень мило следили, чтобы она как можно меньше чувствовала ужасающую потерю. Анна еще больше сблизилась с ними, а Джозефа велела не принимать и очень холодно обходилась с ним на балах и раутах. Он тоже не очень общался с ней, и тогда же леди Винтер услышала, как его именуют лордом Винтером.

— Милая моя, — сказала ей свекровь умоляющим тоном, — только, ради бога, не обижайтесь. Мальчик хочет казаться значительнее, чем он есть. Ваш сын еще так мал, пусть Джозеф позабавится, может быть, это прибавит ему ответственности.

Анна не стада возражать, тем более, что ее одолевали другие заботы. Герцог Бэкингем возобновил свои ухаживания, не давая прекрасной вдове ни минуты покоя. И теперь леди Винтер не могла ссылаться на долг супружеской верности. Герцог становился все более настойчивым.