Юрий Карлаш - Мир, который рядом

• Название: Мир, который рядом
• Автор: Юрий Карлаш
• Жанр: Современная проза

  ***

Эта книга рассказывает об одном из периодов моей жизни. Каждый знает, что помимо обычного, нашего обывательского мира, есть еще мир другой, называемый в народе "местом не столь отдаленным". Но вот что это за мир, каковы его жители, законы, быт, знает далеко не каждый. Да, многие переступали черту между мирами, так тесно соседствующими друг с другом, многие об этом читали или смотрели по телевизору. Я же, писав это произведение, хотел передать ту "невольную" жизнь такой, какой она является на самом деле, без прикрас и фантазий.

  Книга полностью документальная, все события реальны. В целях безопасности собственной и безопасности людей, фигурирующих в данном произведении, все имена и фамилии героев изменены.

  Итак, добро пожаловать в "МИР".

---

  - Конечно, это же классика. Я и Цеппелинов люблю послушать, и Назарет. Да и вообще много чего интересного в ваше время игралось.

  - Во ништяк, наконец-то можно хоть с кем-то за рок приколоться. Давай-ка, Юрок, чифирнем и потрещим. Я ведь, брат, еще в детстве у предков деньгу тащил на пластинки. Дорогие они были – пиздец. Я и воровать первый раз пошел, чтобы винил Роллинг Стоунз у барыги взять. Во времена были. Это у вас сейчас все просто, а раньше-то запрещали Запад слушать. А мы все равно крутились, доставали. Вот это был кайф!

  - Мне Роллинги тоже нравятся. Но все-таки больше слушаю музыку моего времени – Sepultura, Slayer и прочее.

  - Ну это и понятно: каждому свое. Я бы тоже хотел послушать что-нибудь новенькое, да все никак не получается. Все по тюрьмам да по ссылкам. Да и редко попадаются любители такого дела. Им ведь всем шансон подавай. А большинство горя еще не хапнули, зоны не нюхали, а уже шансон, бля, уже блатные не ебаться. Или еще лучше – MTV, - продолжал Серега, - целый день одно и тоже! И как только не надоедает?

  - А тут, кстати, по MTV по четвергам программку клеевую показывают, “Hardzone” называется, правда, идет всего час, но зато про тяжелую музыку.

  - А что ж мы не смотрим? – на лице Моздона появилось удивление.

  - Да тут ведь все орать начнут, никому же такая музыка не по кайфу.

  - Не начнут. Они сутками фуфло всякое по ящику гоняют, придется и нам уступить. Должна же быть арестантская солидарность?

  Так, благодаря авторитету Сереги, я получил возможность быть в курсе событий, происходящих на металл-сцене. Я бы не сказал, что мы стали с ним кентами, нет, но приятельские отношения между нами закрепились.

  Кента я себе нашел несколько позже. Я долго приглядывался к одному парню. На вид было ему лет 35, спокойный, уравновешенный, языком много не болтал, а если что и говорил, то по делу. Не знаю, как мы с ним спелись, но все чаще стали приглашать друг друга чифирнуть, и незаметно эти распития стали положняковыми. Коля, так звали парня, сидел уже в седьмой раз. Эта ходка, как и все предыдущие, была у него за кражу. Он был просто в общении и опытен в делах тюремной жизни. Погоняло у Кольки было Полосатый. Этим прозвищем он был обязан своим многочисленным ходкам, и многие считали, что на этот раз как рецидивисту ему светит особый, «полосатый» режим содержания. Хоть я и был невиновен и надеялся на оправдание суда, я много спрашивал у Кольки про зону. Все же готовиться всегда надо к худшему.

  - Все зоны, Юрок, разные, - рассказывал Полосатый. – В каждой свои правила, свои плюсы и минусы. Жить можно везде: просто где-то легче, а где-то посложней. Конечно, в черных лагерях лучше – это и дураку понятно. Там чтят воровской закон и не позволяют мусорам лишнего. Но чтобы там выжить, надо уметь крутиться. То, что дают в столовой, жрать невозможно, так как мусора все нормальные продукты пиздят. Вот ты, к примеру, наколки умеешь делать. Если и там это организуешь, цены тебе не будет. И нуждаться ни в чем не будешь. Там так же, как и здесь: за слова свои отвечать надо, косяки не пороть и, конечно, в первую очередь быть человеком. Только не всем заебись на черной зоне, не каждый выживает, некоторые опускаются. Не могут крутиться, да и руки из жопы растут. А жрать и курить хоца. Приходится ребятам задницы свои подставлять, в петухи определяться. Короче, многого не объяснишь, Юрок. Единственное, что скажу – ты не пропадешь, по тебе видно. Так что зоны не бойся. Люди сидят, и ты просидишь. Конечно, дай Бог тебе сорваться, но на всякий случай будь уверен. Главное, постоянно себя контролируй и не делай глупостей.

  - А как в красных зонах?

  - В красных правят мусора. Там режим. Все зеки должны работать, по утрам делать зарядку, ходить строем и всегда слушать мусоров. Там нельзя играть в азартные игры, делать наколки, пить чифир и трахать петухов. Там ничего нельзя. А рулят там, в основном, козлы. Это зеки, которые вступили в секцию дисциплины и порядка (СДП). Они обо всех нарушениях докладывают мусорам. Если в черной зоне за порядком смотрят блатные, то в красной – завхоз. Тоже зек, но назначенный мусорами. Он даже за это деньги получает. Конечно, завхозы и в черных лагерях есть, но там они слушают братков и делают то, что им скажут. Тут же завхоз – босс. Как он решит, так и будет. Опять же, есть и такие, которым на красный лагерь ехать лучше. Например, тем, кто ни к чему не приспособлен, или тем, за которыми косяки всякие числятся. Там с них никто спрашивать не будет, ебать тоже. Пиздить, конечно, будут. Там всех пиздят. Но зато там есть что пожрать. Обычно на красных зонах кормят относительно неплохо. Есть ведь люди, которым воровская романтика нахер не нужна, поэтому им при мусорском строе сидеть нормально. Там ведь и условно-досрочно освободиться можно.

  - Так это же стремно.

  - Юрок, кому стремно? Стремно тем, кто живет в этих стенах и заезжает сюда раз за разом. А кого не связывает с этим миром ничего, почему им должно быть стремно? Они освобождаются досрочно и возвращаются к своей прежней жизни. Короче, каждому свое, брат.

  «Интересно, куда я попаду: в черную или красную? Нет, лучше домой. Но не должны же меня посадить ни за что. Как можно сидеть, не сделав ничего? Я потеряю годы жизни за так. Даже в голове не укладывается. Ну почему вокруг такая несправедливость?! Кто-то замочил, а я козел отпущения. Господи, помоги мне выбрать из этой западни!»

  Время на тюрьме шло быстро, хоть и житуха была однообразной. Каждый день я занимался тем, что делал кому-нибудь татуировку. А когда уставали глаза, валился спать. По сравнению с серпуховским СИЗО, тут был черный ход. Мусора вообще боялись заходить в хату ввиду переполненности. Не было ни шмонов, ни прогулок. Даже в баню не водили, как положено. В хате было душно, все ходили в трусах. Мылись на дальняке. Вставали за ширмой и поливались водой из кружки. Вокруг царила глобальная антисанитария. В камере были вши и клопы. Многие арестанты болели чесоткой. У многих гноились раны и опухали ноги. Опухоль ног называлась почему-то слоновой болезнью. Говорили, что болезнь эта оттого что зеки мало двигаются. А где мы могли двигаться? Постоянно сидели на одном месте, как на вокзале.  Витаминов не хватало, а грязи и заразы было выше крыши. Вот и гнили мы заживо. Мусора же на эту инфекцию обращали внимание только тогда, когда ноги у кого-нибудь раздувались, как воздушные шарики, и из них через кратерообразные ранки сочился гной. На такие ноги встать уже было невозможно. Больного выносили на руках из хаты и увозили на больницу. Никого из тех, кого увезли, я больше не видел. Меня же эта участь, слава Богу, миновала.

  Не выдержав происходящего, все население тюрьмы решило провести акцию протеста: каждый  должен был написать жалобу в какую-нибудь инстанцию о несоблюдении руководством тюрьмы мер санитарии. Из хаты в хату передавали адреса инстанций, конверты и бумага. Целую ночь вся тюрьма писала жалобы. Утром во время проверки мусорам в каждой хате давали около сотни ковертов. Они просто охуевали от такого наплыва корреспонденции. Мы пребывали в радужных надеждах на грядущие перемены. Но нас жестоко обломали. Баландеры нас известили о том, что все эти письма были сожжены на тюремном дворе. Вот такие у нас охуенные правоохранительные органы. Ведь никто не творит столько беспредела и беззакония, как менты. Им все можно, им все прощается. Они нас сажают, истязают, убивают, и хоть бы хны.

  Задумывалось ли наше российское общество, почему так происходит? Не задумывалось, так как на себе не испытало. Но Русь издревле славилась своими тюрьмами и количеством людей, в них сидящих. Даже пословица у нас есть о том, что не стоит зарекаться от тюрьмы. И каждый третий попадает за забор. И только там понимает, что живет в огромном концлагере, имя которому Россия. Во главе этого лагеря стоит фээсбэшник Володя. С каждым годом этот Володя увеличивает количество преданных ему псов. Не за горами тот день, когда он причислит себя к лику святых и продиктует нам Новейший Завет, а все неверные будут сожжены заживо в огромных доменных печах. Вас устраивает такая судьба? Меня нет.

VIII

Самым распространенным занятием в хате была игра. Играли в нарды и карты. Вообще, игра считается святым делом в тюрьме, потому что играют на интерес. Интерес – это ставка. С каждого выигрыша в общак отдается определенный процент, поэтому игра – один из доходов воровской казны. Вот и сидят зеки днями и ночами и дурят друг другу головы. Так как денег на руках не было, играли на очки. Одно очко – один рубль. За одну игру позволялось выиграть полторы тысячи очков, не больше. Это был потолок. Между сторонами перед игрой обговаривался срок выплаты проигранного, платили, кто чем может. Для этого существовал специально составленный прейскурант. Вот как он выглядел:

  Станок для бритья одноразовый – 5 очков

  Конверт/стержень – 5 очков