Станислав Лем - Сказки роботов. Кибериада

• Название: Сказки роботов. Кибериада
• Автор: Станислав Лем
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-013017-1

Остроумные, ироничные приключения конструкторов Трурля и Клапауция, «забавные и поучительные» сказки роботов и — юмор, юмор и еще раз юмор! Таковы рассказы, составившие циклы «Сказки роботов» и «Кибериада» великого фантаста Станислава Лема и вошедшие в данный том собрания его сочинений.

---

Пошумела, погремела и промолвила:

— Нужно создать общую теорию истребления электродраконов, частным случаем которой, весьма легко разрешимым, был бы лунный дракон.

— Ну, так создай такую теорию! — вскричал король.

— Для этой цели я должна сначала изготовить разнообразных экспериментальных электродраконов.

— Ну, нет! Большое тебе спасибо! — воскликнул король, — дракон хочет лишить меня трона, а что же будет, если ты народишь их целое стадо?!

— Да? Тогда следует прибегнуть к иному способу. Мы воспользуемся стратегическим вариантом метода последовательных приближений. Ступай и телеграфируй дракону, что ты готов отдать ему трон при условии, что он выполнит три математических действия, совсем простых…

Король послал телеграмму, и дракон согласился, после чего король вернулся к машине.

— Теперь, — молвила Машина, — скажи ему, каково первое действие, которое он должен выполнить: пусть он поделит себя на самого себя!

Исполнил это указание король. Дракон поделил себя на себя самого, но поскольку в одном электродраконе содержится только один электродракон, дракон по-прежнему остался на Луне и ничего не изменилось.

— Ах, что же ты наделала, — вскричал король, вбегая в подземелье так быстро, что чуть не потерял туфли, — дракон поделил себя на самого себя, но поскольку единожды един равно единице, ничто не изменилось.

— Не беда, я сделала это намеренно, это — ложный маневр, отвлекающий внимание, — молвила Машина. — Теперь ты предложи ему извлечь из себя корень!

Король телеграфировал на Луну, и дракон принялся извлекать корень; извлекал, извлекал, пыхтел, трясся, скрежетал, но наконец корень подался и дракон извлек его из себя!

Вернулся король к машине.

— Дракон трещал, трясся, даже скрежетал, извлек корень, но продолжает мне угрожать! — крикнул король еще с порога. — Что теперь делать, цифру… то есть, Ваша Ферромагнитность?!

— Не печалься, — молвила Машина, — скажи ему теперь, чтобы он себя из самого себя вычел!

Помчался король в опочивальню, послал телеграмму, и дракон принялся себя из самого себя вычитать. Сначала он вычел из себя хвост, потом лапы, потом туловище и, наконец, увидев, что что-то не так, заколебался, но, продолжая с разгону вычитать, он вычел из себя голову, и в результате остался ноль, то есть ничто: не стало электродракона!

— Нет больше электродракона! — радостно воскликнул король, вбегая в подземелье. — И все благодаря тебе, старая цифрушечка… благодаря… ах, ты уже наработалась, ты заслужила отдых, сейчас я тебя выключу.

— Ну, нет, мой дорогой, — ответила Машина. — Я свое дело сделала, а ты хочешь меня выключить, и уже не величаешь меня Моей Ферромагнитностью. Это очень скверно. Теперь я сама обращусь в дракона, мой милый, изгоню тебя из королевства и буду править получше тебя, потому что ты и так всегда просил моего совета по всем важнейшим вопросам, а значит, это я правила, а не ты…

И со скрежетом и дребезжаньем она стала обращаться в дракона; уже огненные электрокогти вылезали у нее из боков, когда король, задыхаясь от ужаса, сбросил с ноги туфлю, прыгнул к машине и принялся бить по лампам, куда ни попало!

Задребезжала, захрипела машина, сбилась ее программа, и из команды «электродракон» получилась команда «электродеготь»; на глазах короля машина, похрипывая все тише и тише, превратилась в огромную глыбу черного как смоль электродегтя, которая потрескивала, пока не вытекло из нее голубыми искорками все электричество и перед остолбеневшим Полеандром не задымилась большая лужа дегтя…

Вздохнул король с облегчением, надел туфлю и вернулся в парадную опочивальню. Однако с той поры король сильно переменился: злоключенья, которые он пережил, сделали его нрав менее воинственным и до конца своих дней он забавлялся лишь цивильной кибернетикой, военной же не касался вовсе.

Советники короля Гидропса

Аргонавтики были первым племенем звездным, завоевавшим для разума пучины вод планетных, навеки — как полагали роботы, слабые духом, — металлу заказанные. Аквация, одно из смарагдовых звеньев их королевства, сияет на небе полночном, как крупный сапфир в ожерелье топазов. Давным-давно на этой планете подводной правил король Гидропс Всерыбный. Однажды утром велел он явиться в тронный зал четырем коронным министрам, когда же приплыли они и нырнули пред ним ниц, с такой обратился к ним речью, между тем как Великий его Поджабрий, весь в изумрудах, обмахивал его перепончатым веером:

— Нержавеющие Вельможи! Пятнадцать веков я владею Аквацией, подводными ее городами и весями на синих лугах; с тех пор раздвинул я границы державы, затопив обширные земли, и не посрамил водостойких стягов, что завещал мне родитель, Ихтиократос. Напротив того, в битвах с враждебными микроцитами одержал я немало побед, коих славу не мне пристало описывать. Однако же чувствую, что власть уже меня тяготит, как непосильное бремя, а посему порешил я произвести на свет сына, который стал бы мне достойным наследником и справедливо бы правил на троне Иноксидов. Поэтому обращаюсь к тебе, Амассид, верный мой гидрокибер, к тебе, великий программист Диоптрик, и к вам, Филонавт и Миногар, коронным наладчикам, чтобы вы мне измыслили сына. Да будет он мудр, но не слишком охоч до книг, ведь избыток познаний отнимает желание действовать. Да будет он добр, но опять-таки не чрезмерно. Еще я желаю, чтобы был он храбр, но не заносчив, впечатлителен, но не сентиментален, наконец, пусть будет похож на меня, пусть бока его покрывает такая же танталовая чешуя, а кристаллы разума пусть будут прозрачны, как эта вода, что нас окружает, подпирает и питает! А теперь беритесь за дело, во имя Великой Матрицы!

Диоптрик, Миногар, Филонавт и Амассид низко поклонились и отплыли в молчании, и каждый размышлял про себя о словах государевых, хотя и не вполне так, как хотел бы могучий Гидропс. Ибо Миногар всего более желал завладеть троном, Филонавт втайне пособничал микроцитам, врагам аргонавтиков, а Амассид и Диоптрик смертельно меж собой враждовали, и каждый из них жаждал прежде всего паденья соперника, а равно и прочих вельмож.

Королю угодно, чтобы мы спроектировали ему сына, — рассуждал Амассид, — чего же проще, чем вписать в мнкроматрицу неприязнь к Диоптрику, этому уродцу, надутому, как пузырь? Тогда королевич, короновавшись, немедля велит его удушить путем выставления головы на воздух. Это было бы воистину превосходно. Однако, — продолжал рассуждать достославный гидрокибер, — Диоптрик, без сомненья, строит такие же планы, а в качестве программиста имеет, увы, немало возможностей привить будущему королевичу ненависть ко мне. Дело плохо! Надобно глядеть в оба, когда мы вместе будем закладывать матрицу в детскую печь!»

Всего проще было бы, — размышлял в то же самое время почтенный Филонавт, — запечатлеть в королевиче благосклонность к микроцитам. Но это тотчас же будет замечено, и король велит меня выключить. Тогда, может, привить королевичу лишь благосклонность к малым формам, — это будет куда безопаснее. Если начнут меня допытывать, скажу, что имел в виду одну лишь подводную мелочь, да только забыл снабдить программу наследника оговоркой, что все неподводное любить не следует. В худшем случае снимет с меня государь орден Великой Хлюпии, но не голову, а это весьма дорогая мне вещь, ее не вернет мне и сам Наноксер, властелин микроцитов!

— Отчего вы молчите, сиятельные вельможи? — заговорил наконец Миногар. — Полагаю, что надобно браться за дело немедля, ибо повеленье монарха — высший закон!

— Потому-то я его и обдумываю, — быстро ответил Филонавт, а Диоптрик и Амассид добавили хором:

— Мы готовы!

И велели они, по старинному обычаю, запереть себя в покое со стенами из смарагдовой чешуи, который снаружи семикратно опечатали смолою подводной, и сам Мегацист, господин планетарных потопов, оттиснул на печатях свой герб — Тихий Омут. С этой минуты никто уже не мог помешать их занятиям, пока, в знак завершения дела, они не выбросят через клапан, учинив завихрение, отвергнутые проекты, а тогда надлежало печати сорвать и приступить к великому торжеству сыновосприемства.

И точно, взялись за работу вельможи, однако не споро она у них шла. Ибо не о том они думали, как привить королевичу добродетели. Гидропсом указанные, но о том, как перехитрить короля и своих нержавеющих соратников в нелегких трудах сынодельческих.

Король выражал нетерпенье, ибо вот уже восемь дней и ночей сидели взаперти сыноделы и даже знака не подавали, что близок благополучный конец. А все потому, что пытались друг дружку взять на измор и каждый выжидал, когда все прочие обессилеют, чтобы быстро вчертить в кристаллическую сеточку матрицы то, что к его обернется выгоде.

Ибо стремление к власти двигало Миногаром, Филонавтом — жажда маммоны, которую обещали ему микроциты, а взаимная ненависть — Диоптриком и Амассидом.