Станислав Лем - Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк

• Название: Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк
• Автор: Станислав Лем
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-011179-4

В книгу вошли романы «Расследование», "Рукопись, найденная в ванне", «Насморк» всемирно известного польского писателя и философа.

---

Три четких, раздельных удара заставили его повернуть голову к двери. Но он все равно не встал. Стук повторился. Он порывался сказать: «Войдите», но не мог; в горле у него пересохло, словно после попойки. Он встал, направился к двери и, взявшись за дверную ручку, замер, ибо неожиданно — это было как вспышка — его осенило. Он понял, кто стоит по ту сторону. Рванув ручку на себя, Грегори высунулся в темноту — за дверью никого не было. Он выбежал в длинную полосу света, падавшую из распахнутых дверей; руки он вытянул, чтобы не налететь на того, кто должен был стоять за порогом, — но там никого не было.

Он шел дальше и дальше, эхо его шагов становилось все громче. «Как огромен этот дом», — подумал Грегори и сейчас же заметил высокую фигуру, отступавшую в боковой коридор. Он устремился туда — послышался легкий, стремительный топот ног, кто-то убегал от него. Неожиданно прямо перед собой он увидел закрывающуюся дверь, влетел в нее и с трудом остановился перед кроватью, застланной голубым одеялом. Он смущенно попятился, ибо узнал комнату мистера Феншоу. Лампа с алебастровым в прожилках абажуром висела низко над столом, почти касаясь его; стол был придвинут к кровати, в глубине комнаты высился шкаф с выпуклыми дверцами, а у стены, смежной с комнатой Грегори, стояли два женских манекена, какие можно видеть в салонах мод. Они были обнажены, свет лампы отражался на их кремовых туловищах. У обоих были красивые настоящие волосы; один из них, стоявший лицом к Грегори, с учтивой, мертвой улыбкой мерно постукивал пальцем в стену. Грегори оторопел.

В этот самый момент он увидел старого мистера Феншоу, сидевшего на полу за манекеном. Феншоу тихонько хихикал, словно кашлял. В обеих руках он держал нитки, тянущиеся к рукам и туловищам манекенов, и ловко двигал ими с помощью небольших коромысел — как в театре марионеток.

— Нет, нет, — говорил он, — не надо бояться. Вы ничего не знали? Вероятно, эти звуки мешали вам спать? Я крайне сожалею, но я могу заниматься этим только по ночам. Я вызываю духов, знаете?

— Но для этого, кажется, необходим столик, — тупо произнес Грегори, недоуменно обводя взглядом комнату.

— Столики — это уже старо, теперь это делается так, — сказал мистер Феншоу, продолжая дергать за нитки.

Грегори ничего не ответил. За спиной мистера Феншоу висела, достигая пола, оконная штора с желтой бахромой; с одной стороны она немного выпячивалась, словно была осторожно натянута на какой-то большой вертикальный предмет.

Грегори тотчас же обратился к мистеру Феншоу с каким-то необыкновенно глупым вопросом, чуть ли не об изготовлении манекенов, похвалил Феншоу за умение ловко двигать ими и, говоря это, одновременно передвигался не то задом, не то боком по направлению к шторе, пока не коснулся ее плечом. Выпуклость на шторе подалась — до упора. Грегори уже знал, что там стоит человек. Он глубоко вздохнул и секунду стоял напрягшись, потом начал ходить по комнате, увлеченно разглагольствуя. С какой-то пошлой откровенностью он исповедовался мистеру Феншоу в своих ночных страхах и, не будучи уверен, что усыпит в достаточной степени его подозрительность, без колебаний заговорил о своем расследовании. Он останавливался то перед манекенами, то перед шторой, говоря это им или прямо ей, словно уже не замечал мистера Феншоу. Эта игра давала ему ощущение возрастающего преимущества; он сознательно усугублял риск ситуации, приправляя свою речь двусмысленностями, швыряя их с торжествующим и сжавшимся сердцем в неподвижную оттопыренную желтую ткань. Громко смеясь, он обводил комнату решительными взглядами, словно бездарно играл детектива, а не был им на самом деле. В голове у него бился крик: «Выходи! Я вижу тебя!» Он говорил все быстрее и бессвязнее, выпаливая в спешке беспорядочные фразы. Он повернулся спиной к укрывавшемуся — тот был так близко, что Грегори ощутил тепло неподвижного тела; в глазах поднимающегося с пола старого мистера Феншоу он уловил сострадание и удивление. Что-то вдруг схватило его, он не смог вырваться и замахал руками, теряя дыхание; леденящее, холодное острие пронзило его грудь, а все вокруг превратилось в застывшую фотографию. Он падал мягко, с ожесточением размышляя: «Вот, значит, как оно бывает: все останавливается, но где же боль?» — и остатком сознания ждал наступления агонии, стремясь открыть пошире глаза. В широко распахнутой желтой шторе, которую он видел снизу, стоял седой человек. Он склонился над Грегори и внимательно всматривался в него. «Я уже не вижу, — подумал инспектор в отчаянии, хотя еще видел, — и так и не узнаю, кто же из этих двоих?..» Окружающее приобрело очертания огромного, гудящего колокола, и в этот момент он понял, что человек, которого он уже было одолел, убил его, стал победителем. И это был конец сна — в темной комнате с остывшим, горьковатым запахом табачного дыма звонил телефон. По мере пробуждения, тяжелого, как сам кошмар, Грегори все отчетливее осознавал, что монотонный сигнал повторяется уже давно.

— Грегори, — прохрипел он в трубку, со всей силой опираясь на вытянутую руку; комната плыла у него перед глазами.

— Это Грегсон. Я уже полчаса как звоню. Слушай, старик, поступило донесение из Биверс Хоум, там нашли труп того типа, который исчез три недели назад.

— Что? — проговорил Грегори со страхом. — Где? Какой труп?

— Что с тобой, да ты еще спишь! Речь идет о теле того моряка, по фамилии Элони, которое исчезло из прозекторской. Его нашли на свалке, среди всякой ржавой рухляди, в ужасном состоянии; оно, должно быть, порядком там пролежало.

— В Беверли… — тихо произнес Грегори; у него шумело в голове, как после попойки.

— Нет, в Биверс Хоум, проснись наконец! Это десятью километрами дальше на север. Там, где большой конный завод лорда Олтрингема, знаешь?

— Кто нашел?

— Рабочие, вчера вечером, но только сейчас полицейский пост дал нам знать. Ты поедешь?

— Нет. Не могу, — неожиданно выпалил Грегори и спокойнее добавил: — Я ужасно себя чувствую, возможно, у меня грипп. Пусть едет Коллз, вызови его, хорошо? И доктор Сёренсен, вероятно, не поедет, не захочет. Пусть поедет Кинг. Обеспечь это, Грегсон, прошу тебя, слышишь?! Ну, Коллз прекрасно со всем справится. Да, и пусть прихватят с собой фотографа. Впрочем, ты и сам знаешь. Я действительно не могу.

Но замолчал, чувствуя, что слишком много говорит. С минуту в трубке царило молчание.

— Как хочешь, — наконец заявил Грегсон. — Если ты болен, то ясно, что не можешь ехать. Я полагал, что для тебя это крайне важно.

— Ну, разумеется! Я хотел бы знать, что там нашли. Я тотчас примусь за лечение, аспирин и так далее, думаю, что поставлю себя на ноги. В Скотленд-Ярд постараюсь прибыть около… около часа. Скажи Коллзу, что буду ждать его.

Повесив трубку, Грегори подошел к окну. Светало, он знал, что уже не заснет. Он широко распахнул дверь на террасу и, стоя в потоке пронизывающего, влажного воздуха, который шевелил занавеску, всматривался в бесцветное небо наступавшего дня.

Глава VI

Было около четырех, когда Грегори оказался перед рестораном «Ритц». Он бросил взгляд на уличные часы возле трамвайной остановки и задержался перед освещенным киоском, внутри которого медленно двигались подсвеченные кадры нового фильма. Он рассеянно смотрел на длинноногих женщин в порванном нижнем белье, на замаскированных гангстеров и разбивающиеся в клубах пыли машины. К ресторану подкатывали длинные американские автомобили. Из черного «паккарда» высадилась туристская пара, явно из-за океана; она — старая, отвратительно размалеванная, в накидке из соболей, сколотой бриллиантами, он — стройный, молодой, скромно одетый в серое. Держа дамскую сумочку, он терпеливо ждал, пока она выйдет из машины. За волной беспрерывного движения на противоположной стороне улицы, над кинотеатром, засверкала неоновая реклама, отбрасывающая сизоватые отблески в окнах окрестных домов. Часы показывали ровно четыре; Грегори направился к выходу. Первая половина дня прошла так, как он и предполагал. Долгожданный Коллз привез протокол осмотра трупа и отчет о его находке; и то и другое, собственно говоря, было бесполезно. Ловушки для трупов, разумеется, оказались фикцией. Не мог же Грегори так расставить полицейских, чтобы контролировать площадь в двести квадратных километров.

Портье в щегольской ливрее распахнул перед ним двери. Перчатки на его руках выглядели элегантнее, чем у Грегори. Инспектор чувствовал себя неловко, он плохо представлял, как пройдет эта встреча. Сисс позвонил ему около двенадцати и предложил вместе пообедать. Он был подчеркнуто любезен и, казалось, совершенно забыл о предыдущем вечере, даже не упомянул о злополучном блефе с телефонным звонком. «Второй акт», — подумал Грегори, оглядывая большой зал. Увидел Сисса, уклонился от приближавшихся официантов во фраках и подошел к столику между пальмами. Он удивился — вместе с Сиссом сидели двое незнакомых людей. Они поздоровались, Грегори сел. Он почувствовал себя довольно скованно на фоне ярко-алой обивки между майоликовыми горшками и пальмами. Столик находился на возвышении, отсюда виден был весь зал «Ритца»: изысканные женщины, разноцветные, подсвеченные фонтаны, колонны в псевдомавританском стиле. Сисс протянул ему меню; Грегори, делая вид, что читает, морщил лоб. Он чувствовал себя одураченным.