Виктория Холт - Лев-триумфатор

• Название: Лев-триумфатор
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: МиМ-Экспресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7562-0036-3

На троне королева Елизавета — дочь короля Генриха VIII. Ее царствование осложняется заговорами, которые плетет претендентка на английский трон Мария Стюарт, а король Испании поклялся завоевать Англию и восстановить в ней владычество Римской церкви.

Кэтрин, героиня романа, с разбитым сердцем живет у родственников в замке. Ее руки добивается Джейк Пенлайон, но в день помолвки Кэтрин похищают испанцы. Только через восемь лет Джейку Пенлайону удалось вызволить свою невесту из плена. Но и в родной Англии ее не ожидает спокойствие начались таинственные покушения на ее жизнь…

---

— На Берберийский берег, — сказал он. — Ну и плаванье! Море так штормило, что мы едва не перевернулись. Судно изрядно потрепало, и одно время казалось, что нам придется повернуть назад, чтобы кое-как доползти до родного порта, но потом мы решили наперекор всему рискнуть, доплыли до ближайшей гавани, подлатались и ухитрились довести до конца то, что задумали.

— Должно быть, вам тысячу раз приходится смотреть в глаза смерти за одно путешествие.

— Это так, мистрис, тысячу раз. Вот почему мы, моряки, так любим жизнь. А разве вы на суше никогда не сталкиваетесь с угрозой смерти?

Я помрачнела. Мне вспомнилось встревоженное лицо матери и как мой дед поплатился головой за то, что приютил друга, а второй муж моей бабки погиб на костре за свои убеждения. Я сказала:

— Это правда. Никто не может быть совершенно уверен сегодня, что доживет до завтра. Он опять наклонился ко мне:

— Поэтому нужно наслаждаться сегодняшним днем, пока он длится, ну а завтрашний пусть дьявол заберет!

— Вот какова ваша философия! И вы никогда не строите планы на будущее?

Его дерзкие глаза заглянули прямо в мои.

— О… часто. Но тогда я непременно добиваюсь поставленной цели. Все, чего я желаю, сбывается!

— Вы очень уверены в себе!

— Моряк должен быть всегда уверен в себе. И вот что я еще вам скажу: он всегда спешит. Видите ли, для него пустая трата времени — непозволительная роскошь. Когда вы соберетесь посмотреть мой корабль?

— Вы должны пригласить мою сестру и ее супруга, если они изъявят желание.

— Но я приглашал вас!

— Расскажите мне еще о ваших приключениях.

— На Берберийском берегу? Боюсь, из них не составишь приятного рассказа.

— Я и не сомневалась!

Я посмотрела через стол на мистрис Кроукомб, которая с девичьей застенчивостью просила сэра Пенна поведать ей о его морских приключениях. Он начал рассказывать фантастические истории, которыми, по моему убеждению, нарочно хотел нас всех шокировать. Казалось, что приключений у него было больше, чем у самого Синдбада-морехода. Он боролся с морскими чудовищами и сражался с дикарями. Пристав к берегу, он проникал в глубь страны и захватывал туземцев для работы на его галерах. Он подавил мятеж, выдержал ураган. Казалось, не было ничего на свете, чего бы он не совершил, и все, что он говорил, было густо переполнено скользкими намеками. Когда он рассказывал, как привел свой маленький отряд в африканскую деревню, я так и видела перед собой, как эти люди хватали женщин, подвергали их надругательствам, грабили, мародерствовали…

Мисс Кроукомб закрывала глаза рукой и густо краснела. Она была очень глупой женщиной и слишком уж явно показывала, что имела виды на сэра Пенна. Неужели она в самом деле думала, что он собирался жениться на ней? Мне было неловко смотреть на эту парочку.

Заговорили о Тенерифе. Это был самый крупный из группы островов, которые получили название «Собачьих островов», потому что, когда их открыли, там находилось множество собак. Теперь они известны как Канарские острова.

Тенериф находился в руках испанцев.

— Испанские псы! — проворчал сэр Пени. — Я бы всех их выбил прочь с океанских дорог, вот что я сделал бы… да и сделаю… я и еще несколько молодцов вроде меня.

Внезапно он разъярился, все его добродушие исчезло. Я увидела жестокий блеск в его глазах.

— Клянусь кровью Христовой! — вскричал он, стукнув кулаком по столу так, что венецианские бокалы жалобно зазвенели. — Эти собаки должны быть сметены с лица океана, потому что, заметьте, друзья, дело обстоит так: либо мы, либо они. Вместе нам слишком тесно!

— Но океаны так обширны, — возразила я; в этих людях было нечто такое, что побуждало меня противоречить им и, по возможности, доказывать их не правоту, и еще многое предстоит на них открыть!

Он свирепо посмотрел на меня, и глаза его сузились — булавочные острия голубого огня в морщинистых складках век.

— Тогда это многое откроем мы, мадемуазель. Не они. И где только я их ни увижу, я немедленно выкачу к бою свои пушки, я выкину их со всех морей и загоню туда, где им надлежит быть, и захвачу у них корабли с сокровищами!

— Сокровища, найденные ими?

— Сокровища! — Это уже голос Джейка над моим ухом. — В мире полно золота… нужно только уметь добыть его и привезти…

— Или выкрасть у того, кто уже нашел его? Ханн и Эдуард смотрели на меня в испуге. Мне было все равно, я, что называется, закусила удила и чувствовала, как огромная волна гнева накатывает на меня. Я должна была сразиться с этими людьми, и с отцом, и с сыном, несомненно разбойниками и пиратами. Да, разбойники и пираты оба, и спор с ними возбуждал меня, оживлял, что ни разу не случалось с тех пор, как я поняла, что потеряла Кэри.

— Ей-Богу, — сказал сэр Пенн, — можно подумать, что молодая леди — друг донов!

— Ни разу не видела ни одного!

— Смуглые дьяволы! Попадись они мне только, я бы вырезал у них печень и легкие, я бы послал их на дно морское, где им и место. Не держите сторону испанцев, деточка, или вы пойдете против естественного порядка вещей.

— Я не держу ничью сторону, — возразила я, — а только сказала, что если испанцы нашли сокровище, то оно им и принадлежит, так же, как оно было бы вашим, если бы вы нашли его.

— Ну-ну, только не вмешивайте сюда школьную логику, моя милочка! Найти еще не значит удержать, если речь идет об испанском золоте. Нет, есть только одно место, где по праву должны находиться сокровища, и это — английские корабли, а испанцев мы будем всеми силами вытеснять со всех морей.

— Но их много, и они совершили великие открытия!

— Это правда, их много, и мы собираемся позаботиться о том, чтобы их не было так много, и захватим открытые ими земли!

— А не лучше ли вам самим что-нибудь открыть?

— Не лучше ли? Не беспокойтесь, откроем! И откроем, и захватим. Потому что, запомните, юная леди, море принадлежит нам, и ни один прогнивший от сифилиса дон не отнимет у нас ни одной сажени морского пространства!

Сэр Пенн откинулся на спинку стула, раскрасневшись, почти разгневавшись на меня. Мистрис Кроукомб выглядела немного испуганной. Я почувствовала, что у меня горят щеки. Хани посылала мне взглядом сигналы замолчать.

Джейк сказал:

— Старая королева вовремя умерла. У нашей государыни леди Елизаветы совсем другой нрав.

— Ей-богу, правильно! — воскликнул сэр Пенн. — Мы будем защищать ее на море и на суше. И если какой-нибудь сифилитичный дон повернет свое рыло к этим берегам… Ей-Богу, он об этом пожалеет! Легко догадаться, что бы произошло, если б Мария осталась в живых, — продолжал Джейк. — У нас уже была бы инквизиция.

— Мы никогда бы этого не допустили! Слава Богу, есть еще мужчины и в Корнуолле, и в Девоне, которые встали бы стеной и положили этому конец, заявил сэр Пенн. — Но слава Богу, у нас теперь новая королева и она хорошо понимает, что народ в этой стране знать не желает папистов. Мария сожгла наших протестантских мучеников на костре, и, ей-Богу, я бы сжег живьем тех, кто попытался бы восстановить папизм в Англии!

Эдуард побледнел. На какой-то миг мне показалось, что он собирается протестовать. Хани, не отрываясь, смотрела на мужа, предупреждая и умоляя. «Будь осторожен!» — говорил ее взгляд, и, в самом деле, ему следовало быть осторожнее. Я спрашивала себя, что может произойти, если эти свирепые мужчины узнают, что хозяин и хозяйка стола, за которым они сидели, были приверженцами той веры, которую они презирали и ненавидели.

— Отчим моей матери был одним из этих мучеников, — услышала я свой собственный тонкий, ненатуральный голос.

Напряжение тотчас спало. Наша семья, оказывается, была семьей казненного, отсюда само собой следовало, что нас всех объединяла одна религия. Сэр Пенн поднял бокал и сказал:

— За нашу державную повелительницу, которая ясно дала понять свои намерения!

Мы все могли пить за здоровье нашей королевы — и выпили. Единодушие было восстановлено.

Заговорили о Коронации, и оба гостя охотно выслушивали несколько минут наши рассказы. После этого разговор перешел на местные темы толковали о приходских делах, о перспективах охоты на оленя; нас пригласили посетить Лайон-корт.

Гости ушли Поздно вечером. Поднявшись в свою комнату, я почувствовала, что мое возбуждение еще не улеглось, и села у окошка, понимая всю бесполезность попыток уснуть.

Вскоре в дверь постучали, и вошла Хани, одетая в длинную ночную рубашку голубого цвета. Ее чудесные волосы были распущены по плечам.

— Ты еще не легла?

Она села и пристально посмотрела на меня:

— Что ты о них думаешь?

— Неотесанные мужланы, — ответила я.

— Они живут вдали от Лондона и двора и, конечно, ведут себя по-другому.

— Дело не только в дурных манерах. Они заносчивы и самонадеянны…