Роберт Шекли - Десятая жертва (сборник)

• Название: Десятая жертва (сборник)
• Автор: Роберт Шекли
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 978-5-699-03906-7, 5-699-03906-6

В четвертый том собрания сочинений знаменитого американского фантаста включены популярные циклы романов «Десятая жертва» и «Агентство „Альтернатива“, а также иронический шпионский роман „Агент X, или Конец игры“.

---

Фрэнк хотел, но не знал, что заказать. Официант предложил шампанское, самое лучшее, которое только было в кафе. Не каждый же день у тебя убивают жену, а ты чудом остаешься в живых, и вся твоя жизнь летит вверх тормашками. Официант ушел за шампанским, а Фрэнк попытался открыть сумочку Клэр, в которой лежали его паспорт, дорожные чеки и билеты на самолет. Сумочка не открывалась. Фрэнк увидел, что два пальца Клэр все еще крепко сжимали застежку. Он огляделся. Никто не смотрел на него.

Он попытался разогнуть пальцы. Сначала осторожно, а потом с силой. Пальцы внезапно разжались и упали на вымощенную булыжником мостовую.

Вернулся официант с шампанским.

Фрэнк нашел носовой платок, завернул в него пальцы и сунул их в карман. Из глаз у него потекли слезы.

Официант положил руку на плечо Блэквеллу.

– Courage, – сказал он.

Блэквелл повернулся к официанту и сдавленно произнес:

– Кто-то заплатит за это.

Так говорят все Жертвы.

Глава 2

Фрэнк Блэквелл покинул Париж, увозя небольшую металлическую урну с прахом своей жены. В аэропорту де Голля служба безопасности не хотела пропускать его, но Блэквелл предъявил свидетельство о смерти, выданное префектурой, которое доказывало, что в урне находятся останки Жертвы, а не какое-то приспособление, чтобы сделать Жертвами пассажиров самолета.

Блэквелл прилетел в международный аэропорт Ньюарка и через три часа сел на автобус, следующий в Саут-Лейк, штат Нью-Джерси. Поездка на автобусе заняла еще три часа. Все это время Блэквелл смотрел в окно в никуда, то есть на штат Нью-Джерси.

Родители Клэр ждали его возле магазина скобяных товаров, который одновременно служил местной автобусной станцией. Мистер Ниестром, аккуратно одетый мужчина невысокого роста, стоял, опираясь на бамбуковую трость. Он никогда с ней не расставался. Впервые Фрэнк увидел его в костюме. Глаза мистера Ниестрома были красными. Миссис Ниестром, полная женщина с едва заметными усиками на верхней губе, увидев Фрэнка, разрыдалась.

– Кто это сделал, Фрэнк? – спросил мистер Ниестром, когда они уселись в машину.

– Четверо молодых людей. Черногорские террористы.

– Именно так и передали в новостях, – произнес мистер Ниестром. – Но я так, черт возьми, и не понял, что это за Черногория, будь она проклята.

– Это такая страна, – объяснил Блэквелл. – Или когда-то была страной. Сейчас трудно сказать.

– Одна из тех стран, где живут черномазые?

– Нет, на Балканах. Между Албанией и Югославией. Или она раньше была там. Я имею в виду, как независимая страна.

– А я подумал, что с таким названием она должна находиться где-то в Африке.

– Ну, это распространенное заблуждение, – сказал Блэквелл.

Он никак не мог понять, где кончается искренняя скорбь отца Клэр и начинается лицемерие. Когда-то Клэр сказала ему: «Ведь ты выбираешь себе жену, а не тестя».

– Они убили этих ублюдков, – произнес мистер Ниестром. – Не так ли, Фрэнк?

– Да, именно так.

– Честно говоря, мне жалко, что они мертвы. Знаешь почему, Фрэнк?

– Нет, мистер Ниестром. Почему? – спросил Блэквелл, надеясь, что ему в последний раз приходится общаться с этим человеком.

– Потому что я сам с удовольствием убил бы их.

Однажды Клэр рассказала Фрэнку, что отец часто бил ее в детстве. Миссис Ниестром снимала с нее очки, а мистер Ниестром хлестал дочь ремнем. За то, что та плохо себя вела, или за что-нибудь еще.

«И откуда только сила бралась у такого тщедушного человечка!» – смеялась Клэр.

– Бедная моя девочка, – всхлипнула миссис Ниестром и снова залилась слезами.

Ужин в тот вечер показался Блэквеллу невыносимым.

Фрэнк переночевал в небольшом отеле на краю города, чтобы наутро принять участие в панихиде в лютеранской церкви, которую Клэр давным-давно не посещала. Фрэнк немного жалел, что убили не его, а Клэр, и из-за этого ему приходится хоронить ее, иметь дело с ее родителями, и пытался сообразить, как же ему теперь жить. Он никак не мог избавиться от этого неприятного чувства.

Нет, дело совсем не в том, что он не радовался, оставшись в живых.

Вообще-то.

Глава 3

После панихиды Блэквелл зашел в местное отделение агентства «Развалюхи напрокат» и взял машину, собираясь вернуться в Нью-Йорк. Выехав на 101-е шоссе, он вспомнил про бар Поляка, что между заправочной станцией «Мобайл Флаинг А» и мебельным магазинчиком Этьена Аллена. Они с Клэр частенько бывали там, и теперь он решил заглянуть туда последний раз, чтобы вспомнить былое.

Поляк выглядел по-прежнему – этакий здоровяк с окаймляющими лысину густыми волосами. А поскольку в его жилах текла польская кровь, то он носил закрученные кверху усы и имел брюшко, по конфигурации напоминавшее шар для кегельбана. Пучеглазый, он ходил, выворачивая ступни, как герой мультфильмов – утенок Дональд. Выглядел он очень забавно, и жители Саут-Лейка не принимали его всерьез, даже немного презирали. Но только до случая с Томми Трамбелли, или, как его здесь называли, Томми Забиякой.

Это случилось два года назад. Томми Забияка был заведующим складом компании «Сиерз», что располагался в пяти милях по 123-му шоссе от Нетконга. В тот день Томми стал победителем ежегодного турнира по армреслингу в честь Дня Гарибальди в Сэддл-Ривер. Чертовски довольный собой, он начал смеяться над Поляком, подражая его походке и славянской манере медленно произносить слова. Но Поляк лишь улыбался, продолжая протирать стаканы. Вообще, если живешь в Нью-Джерси, то постепенно начинаешь привыкать к горлопанам из доков.

Потом Томми стал насмехаться над традиционной «келбасой», которую Поляк нарезал на кусочки и, воткнув в них зубочистки в красной целлофановой обертке, бесплатно выставлял посетителям, к их вящему удовольствию. На сей раз Поляк слегка покраснел, но промолчал.

Затем Томми спросил Поляка, когда его предки перестали жить на деревьях – до или после Второй мировой войны? На что Поляк, глубоко вздохнув и вытерев свои здоровенные красные ручищи о фартук, добродушно ответил:

– Все, Томми, хватит. Заткнись, иначе я набью тебе морду.

Томми имел рост выше среднего, но казался ниже из-за мускулистого тела, делавшего его похожим на медведя. Он увлекался тяжелой атлетикой, обладал черным поясом по карате и в колледже считался первоклассным игроком в бейсбол.

– Хорошо, Поляк, если ты меня хорошенько попросишь, может, я и отстану от тебя. Но приказывать мне ты не можешь – понял?

– Я приказываю тебе, – сказал Поляк. – Вали из моего бара и не смей появляться, пока не научишься прилично себя вести.

Томми поставил на стол бокал с пивом «Миллер Хай Лайф», поправил футболку с изображением Брюса Спрингстина и спросил:

– Ты хочешь вышвырнуть меня из своей забегаловки?

– Да, – ответил Поляк, – именно это я и хочу сделать.

Он снял фартук и вышел из-за стойки. Все расступились. Совсем некстати из музыкального автомата зазвучала старая добрая песня Кола Портера «Давай-ка станцуем». Томми принял боксерскую стойку и принялся подпрыгивать на носочках, пытаясь достать противника кулаками. В школе для малолетних правонарушителей он считался хорошим средневесом и, может быть, стал бы профессионалом, если бы не связался с мафией. Впрочем, речь сейчас не об этом.

Поляк стоял неподвижно, опустив руки. Томми нанес ему мощный удар в лоб, но Поляк устоял, шагнул вперед и наступил Томми на ноги огромными желтыми башмаками. Томми взвизгнул – то ли от боли, то ли от неожиданности – и согнулся пополам. Поляк ударил его по затылку обеими руками, на этом драка и закончилась.

Еще долго жители Саут-Лейка судачили о том, где Поляк научился таким приемам. Одни утверждали, что он в свое время был профессиональным борцом сумо в японском квартале Варшавы. Но ведь все знали, что при коммунистах в Польше не существовало профессионального спорта. В конце концов Джо Дагган, водитель тяжелого девятиосного грузовика, рассказал, что когда-то видел фотографию Поляка в старом номере журнала «Солдат удачи». Тогда Поляк удостоился почетного титула – «Наемник месяца».

Спрашивается, что он делал в штате Нью-Джерси за стойкой бара в Саут-Лейке? Никто этого не знал. Да никто и не спрашивал.

Повинуясь желанию выпить еще, которое редко посещает равнодушных к алкоголю людей, Блэквелл залпом опрокинул вторую рюмку двойного бурбона, усилием воли подавил подступившую к горлу тошноту и знаком заказал третью. Поляк подошел с бутылкой, но наливать не стал.

– Послушай, Фрэнк, – сказал он с шипящим польским акцентом, – это, конечно, не мое дело. Но, по-моему, тебе станет плохо.

– А я не хочу, чтобы мне было хорошо, – ответил Блэквелл.

– Мне жаль Клэр. Прими мои искренние соболезнования, Фрэнк.

– Спасибо, Поляк.

Они замолчали. Лучи заходящего солнца, висевшего в мареве промышленных испарений заводов Нью-Джерси, пробивались сквозь грязные окна бара, бросали блики на красное дерево отделки. В золотистых полосках света плясами радиоактивные пылинки.