Теодор Гладков - Артур Артузов

• Название: Артур Артузов
• Автор: Теодор Гладков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978–5–235–03131–9

Книга является биографией одного из видных чекистов, занимавшего ответственные посты в ВЧК—ОГПУ, Артура Христиановича Артузова. Он был беззаветно предан своему делу, возглавлял проведение крупнейших операций, имевших поистине историческое значение, но был расстрелян в годы разгула террора.

Книга рассчитана на массового читателя.

---

Якушев увидел – словно пелена с глаз спала, – какие ничтожные в моральном и нравственном отношении люди его окружали, убедился в их политической никчемности, осознал, что любая борьба с советской властью обречена на гибель, ибо направлена она против тогдашнего большинства народа и ничего, кроме лишних жертв, принести не может.

Более того, он, как с годами и многие вожди Белого движения, понял, что дальнейшее продолжение, вернее, возобновление Гражданской войны немыслимо без иностранного вмешательства, то есть интервенции, а сие означает растерзание Российского государства, а вовсе не реставрацию трона Романовых.

Сильная, процветающая, богатая Российская империя бросала бы вызов и «прекрасной» Франции, и «старой доброй» Англии, и набирающим силу Соединенным Штатам Америки, и даже разоренной Германии, как только она оправилась бы после поражения.

В конце концов Якушев добровольно написал заявление, в котором дал обещание в случае освобождения отойти от политической деятельности.

– Вы мне, конечно, не поверите… – с грустью сказал он Артузову при их очередной встрече в следственной комнате.

– Ну почему же не поверим? – возразил Артузов. – Мы считаем вас человеком принципиальным и честным, убежденным патриотом. Наши с вами разногласия носят идейный характер. Ваши монархические чувства – это кастовая ограниченность. Нельзя же быть настолько слепым, чтобы не видеть – монархия как государственный строй отжила свое, и не только в России. И Германия, и Австрия, и Франция – республики. Вы скажете, а как же Англия, Голландия, Швеция? Но согласитесь, что там монархия не более чем ширма, дань традициям, а по существу – это парламентские республики. Что же касается вашего патриотизма, так давайте будем честными до конца. Патриотическая экзальтированность, как и пьяные рыдания бывших ротмистров в парижских ресторанах под цыганские романсы, гроша ломаного не стоит. Я знаю вашу биографию. Вы всю жизнь работали, никогда не были царедворцем и не можете не понимать: чтобы служить Родине, надо быть не просто лояльным обывателем, а подлинным ее гражданином, работать для ее блага.

– А как же Иван Бунин или Сергей Рахманинов? – попытался возразить Якушев.

– Вы правы, но лишь отчасти. Это крупнейшие деятели русской культуры. Вы назвали два имени, я мог бы их назвать десятки, сотни даже. Об этом можно только сожалеть. Но они оказались в эмиграции вовсе не из–за своих монархических убеждений. Просто они не приняли новый государственный строй. Не смирились с ломкой всего старого, привычного образа жизни. Не только они, многие решили, что после Октября Россия если уже не погибла, то неуклонно скатывается к краю бездны. Не скрою, тут есть и наша вина, что не сумели найти хоть тропинку к их сердцам и душам. Да и дров в ходе Гражданской войны наломали изрядно. Имели место и ненужная жестокость, и нетерпимость. Такое, к сожалению, свойственно любой революции и гражданской войне. Вспомните Великую французскую или английскую. Гильотину изобрели не в России и не большевики. А кто сегодня упрекнет французов или англичан? Помните «Двадцать лет спустя» у Дюма–старшего?

Якушев неплохо знал всемирную историю. «Двадцать лет спустя» тоже читал в детстве, потому помнил судьбу и несчастной Марии–Антуанетты, и Карла I …

После своего освобождения из–под ареста Александр Александрович Якушев, бывший потомственный дворянин и действительный статский советник, согласился выполнять задания ВЧК—ОГПУ{19}. Ему предстояло играть – и он блистательно делал это, порой с риском для жизни, на протяжении пяти с лишним лет – роль руководителя контрреволюционной организации в крупномасштабной операции, названной «Трест».

«ТРЕСТ» ПРИНОСИТ «ДИВИДЕНДЫ»

Операция с самого начала планировалась как масштабная и долгосрочная, хотя временные ее рамки предсказать было, разумеется, невозможно. Явствовало одно – поспешность, в расчете на немедленный результат, недопустима.

Первую достаточно серьезную, но несколько расплывчатую информацию о существовании в советской России контрреволюционной монархической организации передал на Запад завербованный Кияковским сотрудник эстонской миссии в Москве Роман Бирк (оперативный псевдоним «Груша»), впоследствии наш выдающийся разведчик.

Потом чекисты отправили в Ревель бывшего полковника Александра Флейшера. Того самого Флейшера, который совсем недавно в Национальном центре ведал артиллерией заговорщиков. Завербованный контрразведчиками, Флейшер встретился с начальником спецслужбы Эстонии, которому сообщил от имени и по поручению МОЦР секретные сведения о состоянии Красной армии, а также характеристики на некоторых видных советских военачальников.

Из Эстонии эти первые сведения о МОЦР благополучно достигли ушей тех лиц, которым и предназначались.

Наконец подошло время пустить в ход тяжелую артиллерию Лубянки…

Александр Александрович Якушев впервые выехал за границу в командировку от Наркомпути, на самом деле – с заданием ОГПУ. Поначалу достаточно скромным – осмотреться, изучить обстановку, завязать знакомства. Якушев ехал один, но прекрасно понимал, что на месте, в Берлине, его не оставят без внимания нелегалы Иностранного отдела (ИНО) ГПУ. И не только для контроля, но и для обеспечения в какой–то мере его безопасности. Всяко могло бы случиться с человеком из Москвы, если б там заподозрили, что он агент советской контрразведки.

Артузов и его сотрудники обстоятельно проинструктировали Якушева, хотя, разумеется, все предусмотреть было невозможно. Но об одном Артузов все же предупредил Александра Александровича особо:

– Вы должны при встречах проявить максимум такта, ибо иногда нельзя определить, какой ориентации придерживаются ваши собеседники.

Артузов имел в виду острейшие разногласия, которые раздирали монархическую среду по вопросу престолонаследия: монархисты разделились на два непримиримых лагеря – «николаевцев» и «кирилловцев». Первые полагали «местоблюстителем престола» великого князя Николая Николаевича, двоюродного дядю последнего царя. «Ки–рилловцы» поддерживали великого князя Кирилла Владимировича, двоюродного брата Николая II, объявившего себя наследником трона{20}. Лицам, с которыми предстояло встретиться Якушеву, он должен был быть представлен в целях конспирации под фамилией Федоров. Сами знакомства с ними осуществлялись через посредничество Артамонова.

Руководителя МОЦР встретили как настоящего героя, приехавшего в Берлин нелегально (это в определенной степени соответствовало истине, поскольку служебная командировка Александру Александровичу была выписана в другую европейскую страну).

Первая встреча Федорова в Берлине состоялась с руководителями ВМС Марковым–вторым и старым князем Ши–ринским–Шихматовым для соблюдения конспирации не в штаб–квартире Совета, а в… магазине ковров, мебели и антиквариата, причем глубокой ночью. Охранял конфидентов бывший полковник фон Баумгартен, который служил в названном магазине ночным сторожем.

В ходе беседы Федоров держался не скромным просителем, почтительно внимающим бывшим сановникам, а человеком твердым, знающим себе и своей организации цену. Он не побоялся бросить своим собеседникам горький упрек в том, что они оторваны от российской действительности, не понимают советских условий.

– Вам здесь легко, – говорил Александр Александрович, – вы вне опасности. Открыто митингуете, издаете газеты и журналы, пользуетесь услугами правительства и штабов европейских держав. Вы бы хоть на минуту представили себя в нашей шкуре. ЧК зверствует. Мы смотрим смерти в глаза и все же действуем, боремся. Нам нужна ваша помощь. А что вы даете? Деньги? Увы, только советы и инструкции, к нашей действительности неприложимые. Извините, господа, вашими рекомендациями, даже самыми дельными, большевиков не свалишь.

Якушев обратил внимание на то, что в беседе Николай Евгеньевич несколько раз повторил: «Вы наш… »

Якушев недоумевал, уловив в этих словах какой–то скрытый смысл.

– Кто–то еще претендует на нашу организацию? – спросил он.

– Евразийцы, эти прыткие молокососы…

– Чего же они хотят? – Вопрос был задан для уточнения. Якушеву и так было ясно, что молодые монархисты уже по причине своей молодости более энергичны, нежели деятели МНС, в котором верховодили если не престарелые, то весьма пожилые люди, а потому и более опасные.

– Видите ли, господин Федоров, – начал объяснять Марков–второй, – это новое течение в нашем движении. Молодые люди уверяют, что мы присутствуем при гибели европейской культуры и что центр цивилизации должен переместиться к Уралу, между Европой и Азией, то есть в Евразию. Они даже Советы хотят сохранить, но без большевиков.

– Ну, Советы без большевиков – идея не новая, однако совершенно нереальная. Нет уж, господа, монархию с Советами не восстановишь. Нонсенс…