Уильям Бартон - Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

• Название: Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
• Автор: Уильям Бартон
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2005
• ISBN: ISBN 5-352-01543-2

Ежегодные сборники «The Year's Best», выходящие в США уже более пятнадцати лет, публикуют повести, рассказы, эссе, отобранные по всему миру, и попасть в число их авторов не менее престижно, чем завоевать Всемирную премию фэнтези или «Небьюлу».

Гигантские звездолеты, беззвучно глотающие парсек за парсеком в бескрайней ночи, роботы, похожие на неуклюжих бронированных крабов, запутанные лабиринты «киберпространства», странные механизмы, дающие людям власть над самим Временем. Согласно западной традиции все вместе это называется «Science Fiction», научной фантастикой. На страницах ежегодной антологии Гарднера Дозуа собраны лучшие образчики этого направления. Самые удачные рассказы ведущих авторов, работающих в жанре киберпанка, антиутопии, космического боевика, — Гарри Тертлдава, Майкла Суэнвика, Джона Варли, Вернора Винджа и многих других. Впервые знаменитая антология выходит на русском языке. Двадцать девять блистательных образцов малой прозы помещены под одной обложкой с целью познакомить читателя с наиболее яркими новинками жанра.

---

— Эсефеб экебет, — промолвила Мия, поднимая с пола рюкзак. «Эсефеб будет хорошо».

Эсефеб кивнула. Она тихо стояла у двери, а Мия шла к следующему дому, потом, обернувшись, помахала рукой, и Эсефеб помахала ей в ответ.

Мия поправила рюкзак. Он показался ей более тяжелым, чем раньше. А может, Мия просто постарела. Всего на две недели, но ведь две недели иногда равноценны целой жизни.

За две недели можно начать дело по спасению всей цивилизации.

Наступила ночь. Эсефеб сидела на лестнице, ведущей на ее высокую постель, обеими руками сжимая кусок синтетической сине-зеленой ткани. Она плакала и дрожала, лицо ее было искажено. Вокруг сгущались сумерки одиночества. Наконец девушка заплакала и запричитала в голос:

— Эй-эс! О, Эй-э-эс! Эй-эс, Эсефеб экет! Эй-эс… этей эфеф! О, этей эфеф!

Джон Варли — Звонарь

John (Herbert) Varley. The Bellman (2003). Перевод Н. Фроловой

Джон Варли впервые появился на арене научной фантастики в 1974 году, а к концу 1976 года он уже написал огромное количество умных, ярких, свежих, смелых и очень живых рассказов, в том числе «Retrograde Summer», «In the Bow!», «Gotta Sing, Gotta Dance», «The Hall of the Mountain Kings», «Equi noctials», «The Black Hole Passes», «Overdrawn at the Memory Bank», «The Phantom of Kansas» и др. Трудно вспомнить более влиятельный корпус фантастических рассказов, кроме, разве, ранних работ Роберта Хайнлайна в журнале Джона У. Кемпбелла «Astounding» и ранних рассказов Роджера Желязны периода середины 60-х годов. Даже для такого жанра, как научная фантастика, где, случается, знаменитостями становятся за одну ночь, такой взлет был внове. Варли оставался ведущей фигурой жанра в течение 70-х и начала 80-х годов. Он написал такие романы, как «Оphiuchi Hotline», «Titan», «Wizard», «Demon», «Millenium», и сборники рассказов («The Persistence of Vision», «The Barbie Murders», «Picnic on Nearside» и «Blue Champagne»), завоевал три премии «Хьюго» и две премии «Небъюла» за рассказы «Press Enter», «The Persistence of Vision» и «The Pusher». К середине 80-х годов Варли сосредоточился на киносценариях, но большая часть написанного им так и не воплотилась в фильмах. Разочаровавшись в Голливуде, Варли в 1992 году вернулся в литературу с романом «Steel Beach». Поклонники Варли считали, что роман станет новой вехой в его творчестве, но писатель вдруг замолчал, и до конца столетия новых вещей из-под его пера не выходило. В первые годы нового века появился роман «The Golden Globes», а в 2003 году «Red Thunder» и целый ряд коротких рассказов. Выходит первый за последние годы сборник его рассказов под названием «The John Varley Reader». Ниже приведен рассказ, в котором вслед за автором читатель попадает на Луну. Напряженная и полная тайн история убийств, в которой находчивая женщина-полицейский должна в дебрях и мрачных подземных переходах лунного города поймать жестокого серийного убийцу, а время при этом отсчитывается не только одними часами…

* * *

Женщина, спотыкаясь, шла по длинному коридору. Она так устала, что бежать уже не могла. Высокая, босоногая, в изодранной одежде. На большом сроке беременности. Сквозь пелену боли она заметила знакомый голубой свет. Илюзовая камера. Идти больше некуда. Она отворила дверь, вошла внутрь и закрыла дверь за собой.

Впереди была последняя дверь, а за ней вакуумная бездна. Женщина быстро повернула четыре рычага, герметично запирающие дверь. Сверху донесся тихий ритмичный предупреждающий сигнал. Теперь запертую дверь удерживало лишь давление воздуха внутри шлюза, а внутреннюю можно будет открыть только после того, как снова закроется внешняя.

Женщина слышала шум в коридоре, но знала, что уже в безопасности. Если они попробуют высадить внутреннюю дверь, сработает сигнал тревоги, и тогда на место прибудут и полиция, и люди из воздушного департамента.

Свою ошибку она поняла, когда у нее лопнули барабанные перепонки. Женщина начала кричать, но крик замер вместе с последней струей воздуха, вырвавшейся из легких. Она сидя продолжала бить кулаками по металлическим стенкам шлюза, но кровь уже ручьем потекла у нее изо рта и из носа.

Глаза женщины затуманились, и в этот момент внешняя дверь поднялась вверх; перед ней открылся лунный пейзаж. При свете солнца все вокруг было белым и красивым, вскоре и тело женщины покрыл такой же красивый, холодный иней.

Лейтенант Анна-Луиза Бах села в гинекологическое кресло, откинулась назад и положила ноги на подставки. Доктор Эриксон вставлял ей внутрь какие-то приборы и инструменты. Она отвернулась и принялась изучать сквозь стеклянную стенку слева людей, сидевших в приемной. Она ничего не чувствовала, и от одного этого ей становилось не по себе. Но еще больше ее мучила мысль, что все это «железо» находится в непосредственной близости от ее малышки.

Доктор включил сканер, и она взглянула на экран справа. Она так и не смогла привыкнуть к тому, что видит внутреннее стенки своей матки, плаценту и плод. Они жили своей жизнью, пульсировали, наливались кровью. У Бах появилось ощущение, что она словно потяжелела, не может даже приподнять руки и ноги. Это чувство в корне отличалось от тяжести в груди и животе, которые она испытывала в последнее время.

Ребенок. Даже не верится, что это ее ребенок. Он совсем не похож на нее. Так выглядят все малыши в утробе: сморщенное личико, розовый, несуразный комочек. Маленький кулачок то сжимается, то разжимается. Вот малышка дернула ножкой, и Бах почувствовала удар изнутри.

— Вы придумали для нее имя? — спросил доктор.

— Джоанна. — На прошлой неделе он спрашивал то же самое. Наверное, просто пытается поддержать разговор, а сам и ее-то имени не помнит.

— Прекрасно, — рассеянно ответил доктор и что-то впечатал в базу данных. — У-ух, я думаю, мы можем записать вас на понедельник через три недели. На два дня раньше оптимального срока, но следующее свободное окно будет на шесть дней позже. Вас это устраивает? Вам следует быть здесь в три часа.

Бах вздохнула.

— В прошлый раз я вам уже говорила. Я не собираюсь рожать у вас. Я все сделаю сама.

— Послушайте… — Врач снова посмотрел на экран. — Анна, вы же знаете, мы стараемся отговорить своих пациентов от подобного шага, хотя, я знаю, теперь это стало модным, но…

— Для вас я миссис Бах, к тому же все это я уже слышала. И статистические данные смотрела. Рожать самостоятельно ничуть не опаснее, чем рожать здесь. Поэтому просто дайте мне «акушерку» и отпустите. У меня кончается обеденный перерыв.

Доктор пытался что-то сказать, но Бах широко раскрыла глаза, при этом ноздри ее затрепетали. Стоило ей так взглянуть на кого-либо, и этого обычно хватало, чтобы остановить любые споры, особенно если она была при оружии.

Эриксон протянул руку, нащупал у нее на затылке датчик и снял его. Эту «акушерку» она носила в течение последних шести месяцев. Датчик был сделан из золота, а размером не превышал горошины. Он регулировал ее состояние на уровне нервной системы и гормонов. Благодаря ему она не чувствовала тошноты по утрам и приливов, он снимал угрозу выкидыша от переутомления на работе.

Эриксон убрал датчик в маленькую пластмассовую коробочку и достал другой, который внешне, казалось, ничем не отличался от первого.

— Это «акушерка» для родов, — сказал он и установил терминал на место. — В нужный момент он спровоцирует роды, в вашем случае это будет девятое число следующего месяца. — Доктор снова улыбнулся, пытаясь сгладить возникшее напряжение. — Ваша дочка родится под знаком Водолея.

— Я не верю в астрологию.

— Понятно. Смотрите, не снимайте «акушерку». Когда подойдет срок родов, датчик будет направлять нервные импульсы в сторону от болевых центров мозга. Вы в полной мере почувствуете схватки, просто не будете воспринимать их как болевые ощущения. Насколько мне известно, в этом весь секрет безболезненных родов. Хотя, конечно, сам я этого не пробовал.

— Нет, конечно. Я должна еще что-нибудь знать или могу быть свободна?

— Я бы рекомендовал вам еще раз все хорошенько обдумать, — сварливо заметил доктор. — Вам все же лучше прийти в нататориум. Должен признаться, я совершенно не понимаю, почему все больше женщин в наши дни решают рожать самостоятельно.

Бах повернула голову, еще раз оглядела толпу женщин в приемной и освещавшие их яркие лампы. Сквозь стеклянные стены она видела и других, которые, как и она, сидели на креслах в кабинетах. Везде поблескивали металлические приборы, куда-то спешили хмурые серьезные люди в белых халатах. Чем больше она бывала тут, тем больше ей хотелось родить ребенка в собственной постели, на родных, теплых простынях при свете свечи.

— Ну да, я тоже, — ответила она.

На вспомогательной линии Лейштрассе, в том месте, где стоит карусель, была пробка. Бах пришлось провести четверть часа, стоя в битком набитом вагоне. Она прикрывала свой большой живот и прислушивалась к крикам, раздававшимся спереди, где произошла авария. С нее градом лил пот. Кто-то, стоявший рядом, дважды наступил ей на ногу тяжелым ботинком.