Сергей Кургинян - Качели. Конфликт элит или развал России?

• Название: Качели. Конфликт элит или развал России?
• Автор: Сергей Кургинян
• Издательство: ЭТЦ
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-250-06006-6

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

---

И нам надо научиться это качество понимать. Если мы хотим, чтобы рассветы и дожди были не только «здесь», но и «у нас»… Чтобы эта самая «надежда — мой компас земной» не оказалась лишь наивной прелестной затравкой к знаменитому «оставь надежду, всяк сюда входящий».

Кому-то эти многомерные игры по саморазвивающимся нелинейным стохастическим правилам интересны сами по себе. А кому-то просто жаль всех этих «туманов», «дождей» и «рассветов». А также всего остального. И неужели же у нормальных мужиков, живших не за тридевять земель, а здесь, на нашей земле, певших про эти туманы, дожди и рассветы, шедших по трудному (и в целом все-таки воинскому) пути — НЕТ ДАЖЕ ЭТОГО ЭЛЕМЕНТАРНОГО ЧУВСТВА ЖАЛОСТИ? А также того, что может переплавить это чувство в волю к победе? Ведь побеждали же…

Хищники оживляются, почувствовав запах крови. Самые разные хищники. Как обыкновенные (например, акулы), так и метафизические (зачем иначе приносятся кровавые жертвы?). А есть еще и хищники социальные. Не зря ведь говорили — «акулы империализма».

Запах элитного конфликта как запах крови. На солнечной полянке в очаровательном лесу — две березки. К ним привязаны веревки. На веревках дощечка… КАЧЕЛИ. Но вот подул ветер. Качели закачались, и все изменилось. Зловеще изменился сам лес. Березки превратились в ядовитые тропические деревья. Все оказалось заполнено какими-то хищниками. Все завыло. А на вой откликнулся ветер. Качели закачались сильнее. И все еще больше преобразилось. Стало еще более зловещим и незнакомым. Вот что такое КАЧЕЛИ. И вот что такое Игра, спешащая на их зов.

И забыть по-прежнему нельзя,
Все, что мы когда-то…

Так можно или нельзя забыть-то? Можно или нельзя позволить состояться этому самому «двадцать лет спустя»?

Часть 1 ПРЕДМЕТ И МЕТОД

Глава 1. Телеология — или о том, зачем нужна теория элит

Советская элита… Ее функциональная специфика, структура, системные свойства, принципы функционирования в социуме… Ее генезис, самовоспроизводство… Степень ее вписанности в мировые элиты…

Мог ли кто-то обсуждать в СССР такую тему, например, в 70-е годы XX века?

Любой, кто жил в советском обществе, а также тот, кто хоть как-то ознакомился с феноменом советского общества по серьезной литературе, должен будет признать, что эту тему в указанный период официально обсуждать было нельзя. Потому что официальная идеология предъявляла образ советского общества, в котором элиты нет и не может быть. А есть, напротив, нечто несовместимое с феноменом элиты. Что же именно?

В крайнем случае речь шла об антиэлитарности. То есть о руководящей роли социальных низов (рабочего класса и вступившего с ним в союз трудового крестьянства). Тот крайний случай был к концу 70-х годов аккуратно превращен в нечто более умеренное и еще менее вразумительное. В какое-то «общенародное государство». Но подобная трансформация лишь заменила антиэлитарность («не элита, а низы — соль земли!») внеэлитарностью («есть социально однородное общество и нечего говорить об элитах!»).

Итак, ни раннесоветская (категорическая и потому в чем-то все-таки внятная), ни позднесоветская (уклончивая и абсолютно невнятная) доктринальность не предполагали наличия элиты в советском обществе.

Но как вы можете обсуждать любой феномен (в том числе и феномен элиты) в условиях, когда официальная доктрина отрицает наличие подобного феномена? Только подрывая официальную доктрину! И это при том, что подрыв доктрины в обществе советского типа фактически равносилен подрыву власти. Назовите советское общество закрытым или идеоцентрическим… В любом случае, это общество, в котором правит одна партия. И правит она в силу наличия у нее определенной идеологии. Идеология отрицает наличие элиты. Вы начинаете обсуждать элиту… Подкоп под власть налицо.

Это не специальный советский маразм, как кажется многим. Это неизымаемое функциональное свойство определенных систем. Церковная доктрина санкционировала любые обсуждения системы Птолемея. Но она не позволяла подкапываться под эту систему какому-то Галилею. Потому что такой подкоп под частную (астрономическую) систему грозил всей идеологической доктрине. А значит, и порожденному доктриной регламенту. А поскольку на регламенте держится власть, то и власти.

Если кто-то считает, что этот казус преодолен открытыми демократическими обществами, то он глубоко заблуждается. Там есть свои табу, свои системные запреты, свои принципы превращения иномышления в инакомыслие, а инакомыслия в ересь.

Итак, начав в СССР в 70-е годы говорить о советской элите, вы становились инакомыслящим. То есть опасным еретиком. То есть врагом. А как только вы становились врагом, с вами надо было бороться.

А как можно с вами бороться? Загнав вас в глубокое внутреннее подполье и лишив возможности излагать свою позицию публично. Предположим, что вы с этим не соглашаетесь. И пробуете обсудить такую позицию публично. Вы создаете кружок… Что он обсуждает? Тексты — а что еще? В противном случае, он толчет воду в ступе. Что и так делают все на партсобраниях. Вы написали текст и ознакомили с ним членов кружка. Потом члены кружка, возражая вам, написали ответный текст. Еще один шаг — даже не шаг, а шажок — и вы становитесь диссидентом. Например, вы напечатали тексты на машинке и собрали их вместе. Получился журнал. Вы начали знакомить с ним друзей. Всё! Вами сразу же начинают интересоваться «компетентные органы». И тут все зависит от того, как эти органы себя поведут.

Есть несколько возможных сценариев их поведения.

Сценарий № 1. Они начнут вас мягко опекать. Посадят в какой-нибудь закрытый институт (или закрытый отдел какого-нибудь открытого института), где вы худо-бедно будете что-то писать на интересующую вас тему, но для органов. Это очень удачный случай! Прямо скажем, невероятно удачный.

Сценарий № 2. Органы начнут вас опекать иным способом. Попросту они вас завербуют. И тогда все, что вы пишете и говорите, это не суть вашей деятельности, а предлог для выявления политически неблагонадежных лиц, решивших присоединиться к вашему начинанию. Что? Вы честный человек? Вам это претит и вы отказываетесь? Тогда реализуется еще более жесткий сценарий.

Сценарий № 3. Вас сажают в тюрьму или психушку.

Есть еще сценарии? Есть.

Сценарий № 4. Вас вынуждают уехать за границу. С обязательствами перед органами (наиболее частый случай) или без оных.

Других сценариев не было.

Перефразируя общеизвестное, «пятого не дано».

Что из этого вытекает?

Оказавшись под мягким контролем органов (сценарий № 1), вы будете изучать элиту постольку, поскольку это надо органам. Например, вы будете для них писать какие-то закрытые записки в пределах, строго заданных их регламентом.

Оказавшись под жестким контролем органов (сценарий № 2), вы не исследовательской деятельностью будете заниматься, а суррогатом оной. Вы рухнете не только морально, но и интеллектуально.

Сев в тюрьму (сценарий № 3), вы перестанете заниматься исследованиями и займетесь либо тяжелым физическим трудом, либо (если вам повезет, а за везение в тюрьме всегда надо платить) будете санитаром… или библиотекарем. Но не исследователем элит.

А вот если вы уезжаете за рубеж (сценарий № 4) — тогда другое дело. Тогда (если у вас есть запал, способности и вам повезло) вы становитесь советологом. И начинаете работать в западных научных центрах, изучающих советское общество. Изучение советского общества в подобных центрах вообще тесно сопряжено с деятельностью западных спецслужб. Поскольку для Запада СССР — это не член Совета Безопасности ООН и не партнер по глобальной безопасности, а враг № 1. Этот статус врага № 1 зафиксирован в официальных документах. А в крайнем случае (тоже, между прочим, официально) к этому статусу добавлены еще и «джихадистские» директивы.

Что такое «СССР как империя зла»? Разве это не призыв к тем или иным формам джихада? Пусть «холодного», но джихада? Вопрос в том, может ли джихад быть холодным? Но в любом случае ясно, что партнерским образом строить отношения с «империей зла» нельзя. Ведь ни президент Рейган, заявивший об СССР как об «империи зла», ни те, кто предложил ему этот специфический образ (как известно, заимствованный у Толкиена), отнюдь не чурались религиозного пафоса. И не просто пафоса, а идеи «крестового похода» (по сути — того же джихада). А как иначе? Где «империя зла» — там и «император зла». То есть дьявол. А где дьявол — там не договариваются.

Итак, вы начинаете заниматься на Западе какой-то (пусть даже самой невинной) советологией. Чуть раньше или чуть позже к вам подходят и говорят: «СССР — дьявол. Мы боремся с дьяволом. Вы что-то знаете о дьяволе. Помогите нам в этой борьбе».