Дороти Дэниелс - Династия Дунканов

• Название: Династия Дунканов
• Автор: Дороти Дэниелс
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7435-0099-1

Героини романов – богатая наследница, рыжеволосая, блистательная Дженнифер Перчис и очаровательная пленница на южной плантации в Новом Орлеане Джена Стюарт. Обе оказываются в самых сложных, запутанных, а иногда и таинственных ситуациях. Но судьба щедро вознаграждает их и любовь сметает все преграды на их пути.

---

Она оказалась маленькой, ненамного больше такой, на какую могла бы рассчитывать прислуга. Меблировку составляли железная, окрашенная в белый цвет кровать, простой туалетный столик из неотбеленного дерева и несколько волнистое зеркало над ним, а также единственный стул с обивкой. Была, правда, отдельная ванная.

Меня мало занимал комфорт. Я подождала, пока Одетта закроет за мной дверь, и повалилась поперек кровати. Слезы, которые удавалось сдерживать весь день, обильно полились из глаз.

Я не стыдилась их.

III

Должно быть, я в конце концов задремала – когда сильный стук в дверь заставил меня сесть, я не сразу поняла, где нахожусь. Печальные воспоминания безжалостно обрушились на меня. Я чувствовала, что мое лицо распухло, а глаза, наверно, покраснели, но тому, кто ломился в дверь, невозможно было запретить войти.

Дверь вдруг широко распахнулась, и высокий, мускулистого сложения человек крупным шагом властно вошел в комнату. На нем были твидовый легкий пиджак; бриджи, засунутые в сапоги коричневой кожи; рубашка со складками и гладкий черный галстук. Он не был красив, но обладал запоминающейся внешностью. Его густые черные волосы были длинными, тяжелые баки украшали виски. Черты лица были твердыми, за исключением глаз. Бледно-голубые, они смотрели на меня ледяным взором. Я знала, что это должен быть Уолтер Дункан.

– Плакать, – равнодушно сказал он, – занятие для детей. Папа сказал, что вы очаровательны. Полагаю, так оно и есть, пока вы не порыдали. Идемте вниз. Мама хочет сию минуту видеть вас.

– Как только смогу, – сказала я.

– Не заставляйте ее ждать. Она этого терпеть не может. Но я посоветовал бы вам прежде умыться. Мама не выносит рыдающих женщин, как и я. Давайте же, девочка, не задерживайтесь. – У двери он оглянулся и добавил: – Я – Уолтер.

Я помчалась в ванную и щедро поплескала водой на лицо. Вытерла его и постаралась привести в сколько-нибудь приличный вид свою далеко не элегантную одежду. Я попробовала причесаться, но у меня не было ни гребня, ни щетки, и результат оказался неважным. Когда я вошла в спальню, Уолтера уже не было, но на его месте стояла женщина. Она с улыбкой протянула ко мне обе руки. Это, решила я, не может быть миссис Дункан, стало быть, скорее ее сестра.

– Мое дорогое дитя, как вы очаровательны. Скорблю с вами о потере ваших родителей. Я знаю, они, конечно, были замечательными людьми.

– Благодарю вас, – сказала я.

– О, я не сказала, кто я такая. Меня зовут Аугуста Флорес. Я сестра миссис Дункан.

Я от изумления не могла вымолвить ни слова.

– Миссис Дункан послала за мной. Я должна идти…

– Вздор! Подождет. Скажите ей – я настояла, чтобы сначала вы поговорили со мной. Она меня боится.

– Вы уверены в этом? – спросила я, стараясь попасть в ее легкий тон, так как он мне нравился.

– Само собой, боится. Видите ли, я моложе ее, и она боится, что я выдам этот секрет, рассказав, сколько ей на самом деле лет. Она тщеславна и эгоистична и не вынесет, если станет известен ее истинный возраст. В этом моя власть над нею.

Я еще не видела миссис Дункан, но Аугуста Флорес была совершенно седой, ее кожа была в каких-то пятнах и морщинах, хотя она и не выглядела старой, да вовсе и не держалась так.

– Все же, полагаю, мне лучше спуститься.

– Да, я тоже так считаю. Маленькое предупреждение. Не относительно нее. Конечно, вы научитесь правильно вести себя с моей обожаемой сестрой. Я хочу предостеречь вас относительно Уолтера. Он красив, обаятелен и насквозь испорчен. Вы более, чем милы, а значит, он будет за вами волочиться.

– Спасибо за предупреждение, – сказала я. – Теперь извините меня, пожалуйста.

Я поспешила вниз. Я не знала точно, куда надо идти, но предполагала, что в гостиную. Там я прежде не была и когда вошла, замерла в полном восхищении.

Гостиная занимала две трети главного корпуса. Ее потолок был высок, а размеры позволяли удобно танцевать сотне пар. Высокие окна были занавешены и задрапированы тканью цвета темного бургундского – того же цвета, какой имели пять ковров, точно уложенных один к одному, чтобы закрыть большую часть пола. Мебель была разрозненной, но наилучшего качества. Подозреваю, в большинстве своем она была привезена из-за границы. Преобладающим цветом был золотой. Стены были оклеены обоями этого богатого оттенка и хорошо гармонировали с драпировкой и коврами. Мебель была массивной, она почти вся состояла из кресел и диванов с мягкой обивкой. В отличие от большинства гостиных, эта не была загромождена антикварными безделушками, предметы были простыми, с незначительными украшениями. Если убранство этого дома – дело рук миссис Дункан, я восхищалась ее тонким вкусом.

Однако мое внимание было обращено на нее, а не на обстановку. Она сидела на стуле с высокой спинкой, руки легко покоились на подлокотниках. Она была одета в бледно-голубое платье из китайского шелка, сшитое по последнему слову моды – гладкое на бедрах, с длинной юбкой колоколом. Не очень низкий вырез был с большим бантом из тюля.

Приблизившись, я поняла, почему она будто бы не хочет, чтобы ее сестра выдала секрет, что она старше, ибо миссис Дункан выглядела на пятнадцать лет моложе Аугусты Флорес. На коже отсутствовали морщины, и сама миссис Дункан обладала высокомерной красотой. Волосы у нее были льняные, и этим цветом, по моему подозрению, были обязаны краске. Не выгляди она так строго и сурово, она была бы незабываемо прекрасной женщиной.

Пока я приближалась, идя через всю длинную комнату, она не шелохнулась и не произнесла ни слова. Она просто совсем небрежно смотрела на меня, пока я не почувствовала, что она едва ли станет протестовать, если я упаду перед нею на колени и, возможно, поцелую край ее платья.

– Вы можете быть моей секретаршей? – спросила она. Не прозвучало ни единого приветственного слова или соболезнования по поводу моей утраты.

– Надеюсь, смогла бы, мадам.

– Если вы учились, то чему?

– В этом году я окончила пансион Фолкера.

– Ах, да. Вы говорите по-французски?

– Oui, Madam, хотя не бегло.

– Вам, знаете, следовало бы.

– Я говорю также по-итальянски и по-испански и читаю, пишу и говорю по-немецки.

– Отлично. Почерк у вас разборчивый?

– Да, очень разборчивый. По каллиграфии я получала высшие оценки.

– Это, по крайней мере, уже достоинство. Что вас задержало?

– Со мной познакомилась ваша сестра. Я не могла обидеть ее уходом.

– Отныне будете. Она назойлива. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в семь. Погодите-ка, вы, разумеется не станете обедать с прислугой, поскольку вы кровная родственница. Но и не настолько близкая, чтобы быть допущенной к семейному столу. Вам будут посылать поднос, и вы можете обедать в своей комнате. До поры до времени.

– Благодарю вас, миссис Дункан, – сказала я со всей любезностью, на какую была способна.

– Завтра явитесь ко мне. Посмотрю, насколько вы годитесь для секретарской работы. Вы ездите верхом?

– Да, мадам.

– Будете иногда сопровождать моего сына в утренних верховых прогулках. Никому из нас не хочется, а он любит компанию. Вы можете взять себе всю одежду его жены. Я уверена, что она, к счастью, вам подойдет.

– А если жена вернется?

– Не вернется. А если какими-то судьбами и вернется, то не будет допущена в этот дом. Это все.

Я сделала от нее несколько шагов, прежде чем опять повернулась к ней лицом и почтительно сказала:

– Благодарю вас.

– Так-то лучше, – сказала она. Как я и подозревала, она рассчитывала на такое почтение, ждала его. Мне было интересно, как долго я смогу мирно уживаться с этим странным семейством. Сейчас у меня не было выбора, так что надо извлекать из ситуации максимум возможного.

Уже было почти темно, когда прохлада смела зной этого дня середины лета. Войдя в свою комнату, я выглянула в окно. С расстояния я могла видеть нечто, казавшееся маленьким городом, состоявшим из однотипных домов. А возможно, одинаковых, но с такого расстояния нельзя было сказать определенно. Наблюдая так, я увидела первые группы рабочих, возвращавшихся с поля домой. Они маршировали, выстроившись в длинную линию. Все они были черные и, конечно, некогда были рабами. Во всяком случае, многие из них. Я праздно спросила себя, сильно ли изменилась их жизнь. Я знала, что им платили. Этого требовал закон, но они по-прежнему работали много и тяжело. Я подняла раму окна, дабы удостовериться, что они поют. Это было мягко, мелодично и печально. Я быстро опустила раму. Вот уж в чем я сейчас не нуждалась, так это в печальной песне.

Мне было интересно, когда я получу доступ к обноскам, то есть к одежде, оставленной пропавшей женой Уолтера. У меня по крайней мере имелся стенной шкаф, чтобы разместить там костюмы. Я открыла дверцу, желая определить его размеры. Он был большой и забит разной чрезвычайно красивой и дорогой одеждой. Пока я находилась внизу, кто-то перенес в мою комнату гардероб Мари. Этим домом управляют действенно, пусть и неприветливо.