Виктория Холт - Слезы печали

• Название: Слезы печали
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: МиМ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-86459-153-Х

В романе раскрываются исторические события, происходящие в Англии во второй половине XVII века. Смерть Оливера Кромвеля и реставрация королевской власти. На королевском троне Карл II.

Главная героиня романа возвращается из Франции, где она была в изгнании. Но Арабеллу ждут в Англии страшные испытания: борьба за наследство, незаконно захваченное родственниками, коварство и предательство возлюбленного, покушение на ее жизнь…

---

— Там не было вас, — ответил он. Мне было очень приятно это слышать.

— Значит, вам не хватало меня?

— Этот вопрос, моя дорогая Арабелла, я назвал бы совершенно лишним.

— Я все-таки хотела бы услышать ответ.

— Мне всегда будет недоставать вас, когда вас не будет рядом. Я знал о том, что вы беседуете с моей матерью и что она хотела поговорить с вами, поэтому решил принести себя в жертву. В конце концов, остаток жизни нам суждено провести вместе.

— Я не знала о том, что вы поедете кататься.

— Вы, конечно, захотели бы поехать с нами, но я предпочел, чтобы вы поговорили с моей матерью.

— Я и не слышала, как вы все уехали. Потом мне стало известно, что и Харриет была с вами.

— О да, и Харриет, — сказал он.

— Бедняжка Харриет! Как жаль, что ей не удалось сыграть Джульетту! Она сделала бы это великолепно.

— Просто по-иному, — сказал он. — Но теперь мы вместе и давайте думать о будущем.

— Ни о чем другом я и не думаю.

— Когда мы вернемся в Англию… что это будет за время! Тогда мы заживем нормально, как будто и не было этой смехотворной войны. Вот чего я жду по-настоящему.

— Но для начала нужно туда попасть. Ведь вы вскоре должны уехать.

— Это займет немного времени. А потом я вернусь, и больше мы не расстанемся.

Одной из причин, по которой мне нравилось быть с Эдвином, не говоря о моей глубокой любви к нему, была та, что он умел заразить собеседника своим оптимизмом и тот начинал разделять его отношение к жизни.

Как счастлива я была в последующие дни! А потом произошло неприятное событие. Уехал Чарльз Конди. Он сослался на важные дела, но я знала истинную причину. В вечер накануне его отъезда Харриет сообщила мне, что он просил ее руки. Говоря об этом, она внимательно смотрела на меня.

— Харриет! — воскликнула я. — И ты сказала «да»? Задавая этот вопрос, я думала о бедной Карлотте. Харриет медленно покачала головой.

— Конечно, — сказала я, — я знаю, что ты его не любишь.

Я считала себя такой мудрой, обремененной опытом. Я была так счастлива, что хотела поделиться счастьем со всеми, а особенно — с Харриет. Мне казалось, что было бы просто чудесно, если бы мы с ней одновременно обручились.

— Это не вполне подходящая партия, — сказала она.

— Но, Харриет…

Она резко повернулась ко мне.

— Достаточно подходящая для меня, ты это хочешь сказать? Для ублюдочной бродячей актрисы… Верно?

— Харриет, как ты можешь так говорить!

— Ты собираешься выйти замуж за отпрыска старинного рода. Со временем у него будут деньги и титул. Леди Эверсли — это просто здорово! Ты дочь крупного военачальника. Ну, а мне сойдет, что угодно.

— Но он из хорошей семьи, Харриет. Это симпатичный молодой человек.

— Третий сын. Без средств к существованию.

— Но Эверсли, судя по всему, считали его достойным женихом для Карлотты. В голосе Харриет вдруг появились ядовитые интонации.

— Им пришлось сильно потрудиться, чтобы найти для Карлотты хоть какого-нибудь жениха. Они дали бы за ней приличное приданое. После их возвращения в Англию Чарльзу Конди была бы обеспечена безбедная жизнь.

— Это доказывает, что он поступил благородно, оставив ее. Я имею в виду, что вначале он, кажется, действительно был влюблен.

— Дорогая Арабелла, нас сейчас интересуют не его мотивы поведения, а мои. Когда я выйду замуж, то это будет кто-то, равный твоему прекрасному жениху.

— Знаешь, Харриет, временами я просто не понимаю тебя.

— Так же, как и я тебя, — пробормотала она.

Потом она успокоилась и больше ничего не говорила, но уже сказанное ею успело вывести меня из душевного равновесия, и первое, яркое ощущение счастья больше не возвращалось ко мне.

Я также заметила, что, хотя Карлотта держалась бодро, за всеми ее усилиями сохранить видимость благополучия скрывалась печаль. Мое счастье было омрачено. Я хотела выразить ей свое дружеское расположение, но это было нелегко сделать. Карлотта укрылась за непроницаемой стеной.

Через два дня после отъезда Чарльза, когда разъезжались последние гости, я поднялась по винтовой лестнице в смотровую башенку. Я ждала гонца с письмами от родителей, а оттуда местность просматривалась до самого горизонта.

Наверное, надеяться на получение ответа было еще рановато, но я хотела взглянуть просто так, на всякий случай.

Наверху была дверь, ведущая к каменному парапету, за которым стена круто обрывалась до самой земли. Не знаю, что заставило меня выйти туда. Наверное, какой-то инстинкт, но я благодарю Бога, что догадалась это сделать.

Там была Карлотта. Ее руки лежали на каменном парапете. И тут меня поразила ужасная мысль: она собирается броситься вниз.

— Карлотта! — воскликнула я дрожащим от страха голосом.

Она сделала шаг вперед и остановилась. Я похолодела от ужаса, понимая, что она может спрыгнуть со стены раньше, чем я успею схватить ее.

— Нет, Карлотта, нет! — закричала я.

К моему облегчению, она обернулась и взглянула на меня.

Никогда в жизни мне не доводилось видеть на человеческом лице столько страдания, и я тут же ощутила, что чувство жалости к ней смешивается у меня с чувством раскаяния: ведь и я до некоторой степени несла ответственность за несчастье, которое обрушилось на нее. Именно я привезла Харриет в замок Туррон. Если бы не Харриет, сейчас Карлотта была бы счастливой девушкой, помолвленной с любимым человеком.

Я подбежала и схватила ее за руки.

— О, Карлотта! — только и сказала я, но она, должно быть, ощутила глубину моих чувств, ибо они нашли в ней отклик.

Действуя по наитию, я обняла ее, и она на мгновение прижалась ко мне. Затем она отстранилась, и на ее лице вновь появилось обычное холодное выражение.

— Не знаю, что пришло тебе в голову… — начала она.

Я покачала головой.

— О, Карлотта, — воскликнула я, — я понимаю! Я все понимаю!

Ее губы слегка задрожали. Я почувствовала: сейчас она начнет рассказывать мне, что любовалась открывающимся отсюда видом и удивлена, почему я повела себя так странно. Затем она сжала губы, и в ее взгляде появилось презрение… презрение к себе. Карлотта была из тех, кто презирает ложь. Она не умела притворяться.

— Да, — сказала она, — я собиралась броситься вниз.

— Слава Богу, что появилась я.

— Можно подумать, что тебя это действительно волнует.

— Конечно, волнует, — ответила я, — ведь я собираюсь стать твоей сестрой, Карлотта.

— И ты знаешь причину?

— Да.

— Чарльз уехал. Оказывается, он не любил меня.

— Возможно, и любил, но его сбили с толку.

— Ну зачем она приехала сюда?

— Ее привезла я. Если бы я знала…

— Впрочем, это ничего не изменило бы. Раз он так легко дал… сбить себя с толку, то из него не получилось бы хорошего мужа, как ты думаешь?

— Я думаю, он вернется.

— И ты полагаешь, что я его прощу?

— Это зависит от того, насколько сильна твоя любовь. Если ты любишь его достаточно сильно для того, чтобы решиться на это… — я взглянула на парапет, — возможно, твоей любви хватит и на то, чтобы простить его.

— Ты ничего не понимаешь, — ответила Карлотта.

— Давай уйдем отсюда куда-нибудь, туда, где можно будет поговорить.

— О чем нам говорить?

— Зачастую очень помогают разговоры ни о чем. Ах, Карлотта, потом все это уже не будет казаться тебе таким ужасным. Я в этом уверена.

Она покачала головой, а я осторожно взяла ее за руку, готовая к тому, что она оттолкнет меня. Но Карлотта приняла этот дружеский жест, как будто он ее немного успокоил. Она стояла неподвижно, и взгляд ее был полон страдания.

— Чарльз был первым, кто стал за мной ухаживать, — призналась она. — Я решила, что он меня любит. Но… как только появилась она…

— В Харриет есть что-то такое, — объяснила я. — Я бы сказала, она привлекает многих мужчин… на время.

— Что ты о ней знаешь?

— Пожалуйста, давай уйдем отсюда. Пойдем куда-нибудь и поговорим.

— Тогда ко мне в комнату, — предложила она.

Меня охватила волна возбуждения. Я понимала, что пришла как раз вовремя, чтобы предотвратить трагедию. Я испытывала чувство триумфа и была уверена в том, что смогу уговорить ее, переубедить, отвратить от этого ужасного намерения, которое она едва не исполнила.

Карлотта провела меня в свою спальню. Комната была меньше, чем та, которую мы делили с Харриет. Здесь еще оставались следы былого великолепия, хотя, как и во всем замке, явно проступали и признаки упадка.

Усевшись, она беспомощно взглянула на меня и сказала:

— Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей.

— Конечно же, нет.

Действительно, а что бы делала я, узнав, что Эдвин любит другую?

— Но это ведь слабость, да? Почувствовать жизнь такой невыносимой, что хочется с нею расстаться?