Олаф Бьорн Локнит - Алая печать

• Название: Алая печать
• Автор: Олаф Бьорн Локнит
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-009334-9, 5-93698-017-0

Один из популярнейших авторов «Саги о Конане» Олаф Локнит представляет читателям свой новый сериал-тетралогию «Трон Дракона». Вас ожидает увлекательное путешествие в мир киммерийца, вместе с его неразлучными спутниками – Мораддином, Велланом, Тотлантом, Рингой.

---

Правда, ни я, ни мой брат не испытываем тяги к питью крови. Наша мать вынуждена делать это, чтобы жить и сохранять молодость. Но, может быть, мы еще слишком молоды? Вдруг через годик-другой нам захочется выйти на ночную улицу и вкрадчиво окликнуть запоздалого прохожего? Ведь у нас, как у нашей матери, вместо обычных ногтей – втяжные кошачьи когти, у нас слишком острые резцы и глаза, отлично видящие во мраке…

– Сегодня Канделлоры, – неожиданно и не к месту вспомнила я. – Митрианский Праздник Свечей.

Отец молча пошарил в ящиках стола, на ощупь отыскал коробочку с белыми восковыми свечками. Защелкало кресало, затрещал, чадя, подожженный фитилек.

Мы смотрели друг на друга поверх горящей свечи. Усталый, лысоватый человек средних лет, большую часть жизни посвятивший заботе о благе огромного государства, и молоденькая девушка, не знающая жизни.

– Я мог бы переправить ее за город, в замок Эрде, – задумчиво сказал отец. – И тебя с Вестри тоже.

– Вестри не поедет, – я покачала головой. – Завтра в Военной Академии начинаются весенние экзамены. Он же лучший. Он не сможет бросить все.

– Да? – как-то потерянно переспросил отец. Мне захотелось расплакаться. – В самом деле… – он тряхнул головой, приходя в себя. – Разыщи своего брата и передай, что я хочу его видеть. Дана, не вздумай впадать в отчаяние! Мы с твоей матушкой попадали не в такие переделки, и ничего, до сих пор живы.

– Я никогда не впадаю в отчаяние, – как можно тверже сказала я. – Я – Эрде. Крепче камня, настойчивее воды и гибче стали.

Наверное, я неудачно повернулась и взмахнула рукавом, задев свечу. Та опрокинулась и погасла.

2 день Первой весенней луны.

Дурно так отзываться о родственниках, но мой брат до сих пор не осознает всей тяжести рухнувшей на нас беды. Он уверен, что отец в состоянии разрешить любые трудности. Вестри же чрезвычайно заботит, не пошатнется ли его положение выпускника Академии, не пострадает ли его начинающаяся карьера и не отвернутся ли от него друзья и подружки.

Вестри старше меня ровно на четыре года. Как положено в благородном семействе, я – изысканная молодая дама, завидная невеста, он – подающий надежды блестящий офицер, с возможностью по окончании Академии прямиком угодить в личную королевскую гвардию, поближе к трону, либо же отличиться где-нибудь в привилегированных легионах, вроде «Золотого орла» или «Немедийского дракона». Отец более склонен ко второму, считая, что дети должны добиваться всего сами, а не благодаря протекции родителей. Вестри же спит и видит себя в Бельверусском замке. В шестнадцать лет, его, как полагается, вместе с остальными кадетами представили царствующей фамилии, после чего военная молодежь с величайшим удовольствием приступила к несению караулов во дворце и вовсю злоупотребляла правом посещать королевские балы и званые вечера.

В отличие от меня, Вестри родился пусть невысоким, зато красавчиком, его любят и охотно всюду приглашают. Он скрыл это от отца и мамы, но я-то знаю, что мой неугомонный братец уже три или четыре раза дрался на поединках из-за чести прекрасных дам, и что он каждый вечер сочиняет возвышенные послания для девушки из свиты графини Неффель. Однажды я даже нашла посвященное этой особе стихотворение. Оно выглядело таким прямолинейным и незамысловатым, что я решилась переписать его на свой лад и вручить братцу, как образец. Вестри решил, что сестренка просто обязана слагать кансоны для его подружек и не дает мне проходу, пока не заполучит очередной шедевр.

Надеюсь, девушки остаются довольны.

* * *

Долго сторожила на галерее, дожидаясь, когда отец закончит беседу с Вестри. Наконец, брат вышел из кабинета, раздраженно хлопнув дверью. Я окликнула его, и мы встретились на излюбленном месте, где секретничали во времена нашего детства – в большом окне-фонаре, выходящем во внутренний двор и сад. Домоправительница разводила там какие-то разлапистые деревца, привезенные из Шема. Не знаю, как они называются. Раз в год, ближе к осени, они цвели, наполняя весь дом сладковатым и душным ароматом.

Вестри выглядел огорченным и разозленным.

– Вот не было печали, – буркнул он. – Приспичило же матушке поразвлечься…

Вестри недолюбливает мать и не скрывает этого. Считает, что она никогда не уделяла ни ему, ни мне должного внимания и слишком часто отсутствовала. Такое уж у нее ремесло. До появления в ее жизни некоего Мораддина, сына Гроина из Турана, баронесса Энден занимала место первой помощницы и отчасти наставницы герцога Лаварона, тогдашнего главы Тайной службы, с небывалой легкостью и изобретательностью разрешая трудные политические загадки и улаживая всяческие недоразумения. И тогда, и сейчас наша мать являлась весьма решительной и предприимчивой женщиной, не подчиняющейся общепринятым правилам и настойчиво добивающейся своих целей.

– Это не развлечения, – возразила я. Отец, брат и я знали, что госпожу Эрде трудно назвать верной женой. Она, конечно, уважала отца и как могла, берегла его репутацию, но если леди Ринга решала, что кому-то суждено стать жертвой ее пронзительных золотистых глаз… Бегство или спасение невозможны. Моя мать всегда получала то, что хотела. – Отец считает, у мамы опять приступ ночного безумия.

– Он сказал, – кивнул Вестри. – Я предложил увезти ее в загородное поместье и обратиться к неболтливым врачевателям из Гильдии. Лучше всего, наверное, к магам, хотя это и рискованно. Наша маменька сама не раз баловалась с волшебством. Кто знает, до чего она могла доколдоваться? Как это не вовремя…

– Можно подумать, неприятности случаются лично по твоей просьбе в удобное время, – огрызнулась я. Брат пожал плечами:

– Тебе хорошо говорить. Ты сидишь дома и не ловишь косых взглядов. Майль где-то допустил ошибку. Сплетни все-таки поползли.

– Если что-нибудь случится, опала падет на всех, – с замирающим сердцем проговорила я.

– Какая опала? – Вестри едва не свалился с подоконника. – Ты что, сестренка, тоже умом рехнулась? Даже думать не смей! Отец – второй человек в государстве! Нас никто не решится тронуть!

– Король в последнее время не слишком к нему благосклонен, – заметила я. – Убийство внука великого канцлера вряд ли пройдет незамеченным и останется безнаказанным.

– Нечего таскаться по вертепам, да еще в обществе такой дамы, как наша матушка, – зло отрезал Вестри. – Теперь поневоле начнешь задумываться, есть ли прок от того, что мы родились в семействе Эрде!

– Мы не выбирали, где рождаться, – я тоже начала сердиться. – Они – наши родители. Мы должны помогать им.

– Инте-ересно, – брат желчно скривился, – и как ты собираешься помогать? В жизни не поверю, что у тебя хватит смелости спуститься в подвал и просидеть там хотя бы полколокола! Лучше попроси отца разрешить тебе уехать куда-нибудь подальше. Скажем, на Полуденное Побережье.

– Я не собираюсь бежать! – вспылила я.

– Ну и дура, – холодно бросил любимый братец, краса и гордость Военной Академии. – Коли вспыхнет заварушка, ты будешь только мешаться под ногами.

Это замечание, надо признать, было истинным. Пользы от меня действительно никакой.

– Отец не говорил, что намерен делать? – я решила пропустить слова Вестри мимо ушей и не затевать ссоры.

– Нет, – брат меланхолично раскачивал висевший на бедре тонкий эсток с кисточками возле рукояти. – Просил тебя никуда не отлучаться из дому, а меня – смотреть по сторонам, не оставаться одному и по возможности никуда не ходить. Для гостей, желающих видеть госпожу Эрде, и для слуг ответ один – герцогине нездоровится, – он помолчал и тоскливо вопросил: – Как, хотелось бы знать, я никуда не пойду, если завтра с утра экзамен по полевой фортификации, днем – выездка, вечером – бал у графов Неффель и меня настоятельно просили быть?

– Пошли записку, что перетрудился на экзамене, – искренне предложила я и немедля заработала щелчок по лбу.

– Как-нибудь уцелею, – легкомысленно отмахнулся Вестри и спрыгнул, собираясь подняться к себе в комнаты. Я поймала его за рукав, отважившись задать мучивший меня вопрос:

– Вестри… Скажи, ты… Ты никогда не испытывал желания… Ну, не знаю… Убить кого-нибудь?

– С первого дня в Академии мечтаю жестоко прикончить нашего преподавателя изящной словесности, – хмыкнул мой великолепный братец. – Не забивай себе голову всякой ерундой. Наша мать – это одно, мы – совсем иное. Мы люди.

– Рожденные от дверга-полукровки и гуля? – недоверчиво уточнила я. – Вестри, это смешно! Мы просто не можем быть обычными людьми!

– Мы то, чем полагаем себя, – уперся брат и подозрительно насторожился: – С чего вдруг ты вообразила такую глупость?

– Если наша мать больна и ее болезнь могла передаться по наследству нам, то не следует ли заранее поискать средство от нее? – поделилась я давно вынашиваемым замыслом. Вестри потратил целое мгновение своей драгоценной жизни на обдумывание идеи сестры.