Геннадий Емельянов - Истины на камне

• Название: Истины на камне
• Автор: Геннадий Емельянов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- В чем же смысл вашей Идеи?

- Мой народ посвятил себя Космосу. За неисчислимым разнообразием сущего кроются законы, определяющие движение, время, эволюции. Мы поставили целью ответить на вопрос: что же такое мироздание в существе своем? Задача только нам по плечу, поскольку мы - избранные.

- Блажен, кто верует!

Если рассуждать здраво, то развитая цивилизация не имеет права впадать в такое элементарное заблуждение, но снобизм и самонадеянность, вскормленные и взлелеянные не одним поколением, способны, наверно, отмести этот самый здравый смысл. В истории моей Земли таких случаев, если вспомнить, немало. Не раз и не два, к примеру, кое-кто, ослепленный собственной исключительностью, посягал ни много ни мало на мировое господство. Эти личности склоняли к авантюрам целые народы. Было такое, из песни слов не выкинешь. Желтых невеждами не назовешь, однако же и они вознамерились проткнуть гору соломинкой. Странно.

- Все остальное - второстепенно.

- Нельзя объять необъятное, старик. Мы поняли это давно. Познание вечно, и в том прелесть бытия.

- Познание конечно, мальчик мой!

- У вас есть доказательства?

Он не ответил на мой вопрос, руки его, сухие, длиннопалые, холеные, вяло шевелились над огнем.

- Мы рассеялись, преодолели великие расстояния и многое поняли.

- Но не все же?

- Не все. Однако мы и не рассчитывали на близкий успех. Цель требует полной самоотреченности, ибо познание тоже конечно.

- Это не так!

- Мы рассеялись по лику Вселенной и жаждем Истины.

Однако все на этой дивной планетке жаждут Истины, они здесь просто помешались на истинах, Я сказал:

- Вечных истин нет! Что истина сегодня, завтра анахронизм.

- У меня мало времени, мальчик. Надеюсь, из сказанного понял, чем занят мой народ?

- Как не понять? Вы пытаетесь сосчитать, сколько песчинок на пляже, перебирая песок горстями.

- Итак, мы понесли с собой недуг. Самое загадочное состояло в том, что болезнь особо прогрессировала при ярком свете. Мы это быстро поняли здесь и ушли в подземелье. Перед смертью каждый просил вынести его на поверхность и испускал дух лицом к солнцу. Нас оставалось все меньше. Мы брали в жены здешних женщин, но и дети от смешанных браков тоже кончали дни до срока, и мы предавали их земле. Осталась лишь девушка Го, рожденная последней, но она не хотела темноты, и я отдал ее тебе, мальчик.

- И она умрет до срока, старик?

- Да.

- Печально. И я не смогу ей помочь?

- Вряд ли.

- У меня большие возможности...

- Я близок к разгадке, но я устал. Я позвал тебя для того, чтобы ты положил меня в камеру, где до воскресения покоятся мои товарищи. Потом ты получишь сигнал и разбудишь меня, обновленного.

- А дальше?

- Я спасу экипаж, я близок к той черте, откуда начинается успех.

- И вы опять ринетесь в космос?

- Да. Наш корабль цел, он в горах.

Брат мой Скала, сидя на полу, деловито рылся в моем мешке - искал съестное. Он нашел что-то там и принялся жевать, раздувая щеки. Дышал он громко и умиротворенно, будто корова. Я мимоходом отметил про себя, что Скалу ничем уже не удивишь: чудеса, если они не угрожают жизни, не выводят его из равновесия. Мне это нравилось. Трезвый парень, мой оруженосец.

- Мы пойдем к центру вселенной...

- У нас имеются сведения, отец, что оттуда, куда вы намечаете пуститься, экспедиции, как правило, не возвращаются.

- Ты прав, Логвин, но это нас не остановит.

- Вы слишком самонадеянны, отец, и в том ваша слабость. На моей Земле безотчетное самоотречение осуждается.

- Значит, вы слабы и трусливы!

- Мы осмотрительны. Я хочу задать тебе несколько вопросов.

- Готов ответить.

- Первый вопрос: сколько времени вы здесь?

- По вашему исчислению, триста пятьдесят.

- Вопрос второй; почему болезнь не тронула тебя?

- На это я не могу пока ответить достаточно ясно, но надеюсь ответить, когда ты извлечешь меня из камеры.

- Вопрос третий; как вы связаны с местной цивилизацией?

- Никак. Сперва мы брали их женщин, потом же, когда выяснилось, что дети, рожденные здесь, тоже умирают, всякие связи были прерваны.

- Вопрос четвертый; кто писал Истины на камне?

- Жрецы племени. У них есть письменность. Мы тут ни при чем.

- Вопрос пятый: почему вы не отдали аборигенам хотя бы часть знаний?

- Это не совпадает с нашей главной целью.

- Вопрос шестой: знакомо ли вам сочувствие к себе подобным?

- В нашем языке нет такого понятия.

- Ясно. Но вы прекрасно видели и видите, что здешняя цивилизация вырождается, задавленная обстоятельствами и невежеством, почему же вы не вмешались в ход событий?

- Ты повторяешься, мальчик. Это за пределами Цели.

Я слежу за тобой пристально, с первого дня пребывания здесь, и не могу, признаться, объяснить многие твои поступки. И вообще - зачем ты здесь?

- Мои поступки не ложатся в схему, не так ли?

- Так. У нас мало времени, Логвин!

- Я продолжаю. Кто такие стрекотухи?

- У нас мало времени!

- Ты позвал меня на помощь, потому что обойтись без меня почему-то не можешь, да?

- Да. Я не надеюсь на автоматику, кое-что у нас разладилось.

- Так вот. Я могу сказать: это не отвечает моей Цели

Могу сказать?

- Можешь.

- И вы не в силах заставить меня делать того, что я не хочу?

- Пожалуй, не в силах. Ты оснащен неплохо. Кое в чем вы даже выше нас. Кое в чем, не больше.

- Я не шевельну и пальцем до тех пор, пока ты не ответишь мне на все вопросы. Итак, кто же такие стрекотухи?

Старик поворотился вместе с креслом спиной к огню потрескивающему в нише, ожег меня опять страшным своими глазами, недвижными, как у совы, покачал огромной своей головой. Волосы его, ниспадавшие на плечи, блестели туго и глубоко, подобно старому серебру.

- Я принимаю твои условия, Логвин. Но, торопись.

- Ничего другого тебе не остается!

- Ты спрашиваешь, мальчик, о стрекотухах. Предмет достоин изучения. Видишь ли, космос способен на сюрпризы. Эта популяция насекомых, получивших интеллект в виде нежданного подарка. Речь идет об излучении, которое возникло как следствие катастрофы в масштабах звезд. В частности, и таким путем распространяется в космосе разум. Это трудно представить себе, но это так; интеллект в виде нежданного подарка, потому-то стрекотухи, как ты их назвал, ищут свое предназначение, свою роль в мире. Видишь ли, идет бескомпромиссная и довольно сложная борьба между злым инстинктом, заложенным изначала в эти существа, и разумом, доброй волей. Кстати, стрекотухи не знают еще до конца своих возможностей, они, как ты мог уже догадаться, экспериментируют. Чем ты можешь объяснить, в частности, что они погубили твоего робота и пробовали нейтрализовать защиту гондолы, чтобы общаться с тобой напрямую? Они в смятении, перемежая радость познания с тоской, вызванной тем, что ряд проблем, возникших вдруг перед ними, имеет начало, но не имеет конца. Они не могут привыкнуть еще к своему ослеплению. Большую часть времени, кстати, стрекотухи проводят в космосе, в межзвездном пространстве, в момент катаклизма не совсем понятной природы они и приобрели разум, подобно тому как мы получили свою болезнь. Космос полон тайн, чарующих и жутких. Стрекотухи метались от планеты к планете, чтобы множить свой род, теперь, считай, будет множиться во Вселенной новая странная цивилизация. Вот так, мальчик мой. Если тебя заинтересуют детали, ты их получишь от моих автоматов. Удовлетворен? Пожалуй, да.

- Что еще?

- Где Пророк и старики племени?

- Это - проще, они - рядом, в пещере, окутываются дымом, чтобы уснуть.

- Зачем им спать?

- Чтобы переждать беду.

- В чем же их беда?

- Они надеются, что ты покинешь планету. Беда - это ты.

- Я им мешаю?

- Да, они элита, те же, кто наверху, - в сущности рабы.

- Значит, зло теперь дремлет, чтобы дождаться своего часа... И вы терпели такое положение вещей: нижние - элита, верхние - рабы?

Старик опять покачал головой с выражением досады. Заметно было, как тепло покидает его мощное тело, - он кутался в плед и все глубже оседал в кресле, все ниже клонился к коленям. Я не мог дальше мучить его - последнего из расы Высокомерных. Они носятся в холодных глубинах вселенной, лишенные доброты, и никому, в сущности, не нужны, даже самим себе. Их болезнь-плод душевной усталости, они высохли и окаменели, подобно дереву, лишенному воды.

- У меня все, старик Карри!

Он кивнул вяло и не поднял головы: ему надо было собраться с силами. Я ждал.

Брат мой Скала метнулся к моим ногам, прихватив мешок на всякий случай, потому что стена за его спиной начала раздвигаться с легким скрипом. В проеме был сперва мрак, следом свет над нами притух и зажегся где-то за стеной, мы увидели прозрачные квадратные коробки, поставленные одна на другую, словно книжные полки. Внутри коробок пенилась, вздымаясь и опадая, жидкость, напоминающая тесто или сосновую смолу, сквозь вязкую эту пасту просматривались контуры человеческих тел. У меня меж лопаток пробежал морозец-зрелище было жутковатое, если добавить, что тела шевелились вместе с жидкостью, - они то поднимались в коробках, ложились на дно, поворачивались то лицами к нам, то спинами.