Андрей Столяров - Наука расставаний

• Название: Наука расставаний
• Автор: Андрей Столяров
• Жанр: Научная Фантастика

---

Я тебя понимаю, конечно. Я очень хорошо тебя понимаю. В том-то и дело, что я понимаю тебя гораздо лучше, наверное, чем ты думаешь. Меня уже тоже достали все эти бесконечные чужие квартиры. Возишь, возишь с собой полотенце, которое комом таким заполняет почти весь портфель. Прячешь в ящик стола, хорошо еще, что в мой стол никто не заглядывает. Договариваешься, договариваешься с твоей Алиной, а она вдруг ни с того ни с сего переносит встречу с субботы на воскресенье. А потом выясняется, что именно в воскресенье к ней приезжают какие-то родственники. В понедельник, естественно, не получается, день тяжелый. Вторник и среда – просто не удается состыковаться. Затем кое-как все-таки выруливаешь, например, на четверг, и тогда обнаруживается, что как раз в четверг, ты и не можешь. Вечная неуверенность, что встреча, наконец, состоится. Я из-за этого нервничаю и, как бы это сказать, несколько «прогораю». Становлюсь с тобой заметно слабее, чем мог бы. Ну, представь себе, скажем, спортсмена, ну, например, по прыжкам в высоту. Вот у него сегодня соревнования, и от него ждут результата. Вот он тренировался, собрал все силы, настроился исключительно на победу. Каждая клеточка в нем так и звенит уверенностью. А ему вдруг сообщают, что соревнования переносятся. Ничего, значит, страшного, прыгнешь завтра. А завтра говорят, что знаешь, парень, давай, пожалуй, еще немного отложим. А потом – еще и еще, и так – в течение многих месяцев. На сколько он, в конце концов, будет прыгать? На сто восемьдесят, вероятно, и это еще в лучшем случае. Результат неплохой, но он-то сам рассчитывал, по крайней мере, на два двадцать. Понимаешь, рассчитывал, и для него это – оглушительное поражение.

Вот тебе, пожалуйста, компания какая-то заявилась. Теперь будут галдеть. Давай переберемся отсюда в другое кафе. Ты этот район знаешь, есть тут поблизости где-нибудь другое кафе? Где? Через дорогу? Тогда тем более, и говорить не о чем. Минут двадцать у тебя, надеюсь, еще найдется? Вот опять дождь. А я опять не взял с собой зонтик. Ладно, если через дорогу, то ничего, не промокну. Боже мой, какая это у вас все-таки неприглядная линия: рытвина, снова рытвина, два забора, досочки какие-то через лужу. Года четыре, по-моему, уже в таком состоянии. Ну, по крайней мере, весной, мы тоже перебирались по каким-то досочкам. Где? Вот здесь? Слушай, мне здесь как-то, ну, в общем, не очень. Столики – на четверых, значит, непременно подсядут. Я же все-таки для тебя говорю, а не для всего города. И потом, извини, как-то тут это – пельменями пахнет. Представляешь, я тебе – о любви, а в это самое время – пельменями. Запахи, между прочим, на нас очень сказываются. Помнишь, что Наполеон писал Жозефине Богарнэ, возвращаясь в Париж: «Только пока не мойся, я хочу обязательно почувствовать твой запах»… Кстати, в прошлом году я был на одной конференции в Духовной академии. Знаешь, на Обводном канале? И тема, разумеется, была соответствующая. Что-то такое: «Духовность и просвещение в современной России». Пара митрополитов, профессора, естественно, генералы, председатели комитетов по образованию и по культуре. Слова, естественно, произносятся всякие: «автаркия», «дискурс», «симулякр», «национальная самоидентификация». Учителей человек семьдесят всего города. И вот все время откуда-то, из подвалов наверное, такой сырой запах щей. А потом, через час примерно, такой же сырой запах гречневой каши. Можно думать о Боге, когда пахнет щами? Наверное, можно, хотя я лично не в состоянии.

Слушай, давай просто свернем куда-нибудь и пойдем наугад. Что сейчас хорошо, кафе попадаются чуть ли не каждые сто метров. Не представляю, как это при советской власти молодежь обходилась. Вот сюда, например. Мне кажется, это такая вполне симпатичная линия. Я теперь вообще полюбил Васильевский остров. Так уж сложилось, не знаю, но раньше я в этих местах практически не бывал. У меня почему-то здесь никогда не было никаких дел. А теперь мы уже года три, по-моему, ходим по этим линиям. Самое, пожалуй, спокойное место в Санкт-Петербурге. А я, не помню, говорил или нет, почему-то всю жизнь – в районе Сенной. Так называемый «квартал Достоевского». Я там жил много лет как раз напротив Кокушкина моста. В детстве, конечно, не думаешь, но ведь именно здесь ходил когда-то и Родион Раскольников. Помнишь в романе: «В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов, и медленно, как бы нерешимости, отправился к Кокушкину мосту». Лестница, между прочим, у меня была точно такая же: с крутыми ступеньками, сумрачная, хотя дом, разумеется, сейчас уже перестроен. Вот почему, наверное, я – экстраверт. Ты, кстати, заметила, что персонажи у Достоевского – почти исключительно экстраверты. Они непрерывно всем всё насчет себя объясняют, выворачивают такие подробности, каких нормальный человек просто бы постеснялся. А ты, к сожалению, наоборот. У тебя всё, что ни есть, все в себе. От тебя иногда слова лишнего не добьешься. Говоришь, говоришь, стараешься, как помешанный, и – точно в вату. Это, наверное, твой Васильевский остров сказывается. Ты ведь, по-моему, и родилась тоже тут, на Васильевском? Да-да, я помню, родильный дом, кажется, на Четырнадцатой линии. Да-да, кажется, на Четырнадцатой. Видишь, сколько я о тебе всего знаю.

А вот, смотри, по-моему, и кафе. Нет, вон там, на другой стороне, где, видишь, два таких дерева. Какой изумительный, посмотри, дом с башенками! А ворота? Колдовство прямо какое-то исходит от этого места. Я бы непременно устроил здесь небольшое кафе. Ну что, рискнем? Извини, я вот так, немного к тебе притронулся. Мне все время хочется как-то к тебе притронуться. Еще в прошлом кафе я притронулся и вдруг почувствовал у тебя на спине застежки под платьем. Знаешь, у меня температура подскочила, по-моему, градусов до сорока. Наваждение, тот же обморок, ничего не могу с собой сделать. Ну и правильно, что запрещаешь, конечно, не надо. Разлетелся тут, понимаешь, притронуться ему, ничего, перебьется. Найди себе – вот и притрагивайся, сколько хочешь. А температура, кажется, у меня и в самом деле чуть-чуть поехала. То ли простудился вчера, то ли вообще такое сумеречное состояние. Кстати, недавно прочел в газете любопытное сообщение. Ученые, оказывается, установили, что неразделенная любовь – это очень опасно. Оказывается, аппетит от этого пропадает и начинается хроническая бессонница. А затем – прыщи по всему телу и даже волосы выпадают. Чувствуешь, что мне предстоит в ближайшем будущем? Кстати, можешь теперь проверить – правду я тебе говорю или придумываю. Если вдруг покроюсь прыщами и волосы начнут выпадут, значит, – все правда.

Только, я думаю, правда тебе вовсе не требуется. Слушай, а тут ведь, кажется, вполне приличное заведение. Вообще никого; мы с тобой, смотри, единственные посетители. Проходи, вон туда, я пока нам что-нибудь закажу. Только кофе? А может быть, все-таки еще что-нибудь? Ладно, ладно, тогда ограничимся только кофе. Нет-нет, деньги у меня сегодня как раз имеются. Проходи, я сказал, у меня сегодня есть деньги. Я тебя умоляю: у меня сегодня действительно есть деньги. Ради бога, я прошу тебя, проходи вон туда, к столику. Проходи, ради бога, и давай больше не будем спорить. Девушка, нам, пожалуйста, три кофе: два с сахаром и один без сахара…

Множество бед городскому хозяйству Санкт-Петербурга причинил вчерашний утренний шторм, внезапно налетевший на город. Сила ветра, по уточненным данным, достигала 18 – 20 метров в секунду, а в порывах доходила даже до 30– 35 метров . Шторм сопровождался сильнейшим дождем, который усугубил ситуацию. Всего за два с небольшим часа выпало более 70 миллиметров осадков. Это намного превышает месячную норму, характерную для нашего климата. По информации городского гидрометеоцентра, шторм и ливневые дожди были вызваны прохождением с севера чрезвычайно интенсивного атмосферного фронта. Наиболее мощное кучево-дождевое облако образовалось именно над Петербургом. По словам ведущего метеоролога, синоптики предсказывали появление этого шторма еще за несколько дней, о чем и было сделано соответствующее предупреждение городским властям. Однако они ошиблись в оценке силы этого катаклизма. Шторм созрел буквально за считанные часы и обрушился на город раньше, чем предполагалось. Не выдержали даже бетонные опоры энерголиний. В некоторых районах произошло спонтанное отключение электричества. Особенно пострадал Васильевский остров, где поваленными деревьями были раздавлены несколько автомобилей. Система ливневой канализации вышла из строя, и уже к восьми утра многие улицы превратились в настоящие реки. Жители ближайших домов не могли пройти к остановкам. Замер городской транспорт, и десятки тысяч людей либо опоздали, либо вообще не смогли попасть на работу. К счастью, жертв и значительных разрушений не было. Лишь в Приморском районе получила ушибы поскользнувшаяся на временных мостках женщина. Пострадавшая была немедленно доставлена в травматологический пункт. Ей была оказана первая помощь и дано направление в поликлинику. Примерный ущерб от разбушевавшейся уже не в первые стихии оценивается во многие миллионы рублей…