Александр Абрамов - Последняя точка

• Название: Последняя точка
• Автор: Александр Абрамов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1983

---

— Хорошо, — ответил Соловцов. — Все выполним. Списки подготовим.

Бурьян положил трубку.

— Ну, а вы что скажете о Маркарьяне, Верочка? Вы же наверное знакомы с ним.

— Типичный бабник, не пропускающий ни одной мало-мальски интересной женщины. Отсюда и его псевдолюбовь к Глебовской. Не верю я сплетням. Людмила Павловна порядочная женщина. Это мое личное мнение и, как вы сами понимаете, Жаркову не нужное и потому не отраженное в материалах следствия.

9

Бурьян думал. Мысль о создании спортивного кружка в школе на улице Гагарина, где жил Глебовский, видимо, придется пока оставить. Вагин прав. Дело Глебовского отнимало надежду даже на какой-нибудь свободный часок. Оно двигалось медленно, еле-еле. И все же Бурьян был убежден в невиновности обвиняемого. Оценка личности Глебовского, данная Костровым, перевешивала неполноценную версию Жаркова. Стреляли из сада с ответвления липы, росшей в трех метрах от калитки. В деле фигурировал даже снимок сучка, нависшего над забором, где можно было стоять, опираясь спиной на другой сук повыше. Видны были и следы охотничьих сапог, сбивших кору под ногами. Но такие сапоги мог носить и кто-то другой, хотя в списке владельцев охотничьих ружей было только одно имя, как-то связанное с делом Глебовского, а именно Николай Фролов, начальник сплавной конторы. Только обвинить его в убийстве нельзя: он был одним из очевидцев преступления на улице Гагарина и допрошен как очевидец, даже не один, а с официанткой из «обжорки» Полиной Пивоваровой, с которой и прогуливался в тот же вечер по этой улице.

Раздался телефонный звонок. Бурьян взял трубку и услышал преувеличенно бодрый голос Соловцова:

— Довольны списком, Андрей Николаевич?

— Спасибо. В этом списке, кроме Фролова, только четверо работают на заводе. Поинтересуйтесь у каждого, что он делал в последнюю субботу прошлого месяца. У кого нет алиби, направляйте ко мне. И еще: я просил у вас и другой список.

— Приезжих? Приезжали и уезжали командированные, в какой-то мере связанные с заводом. Принимал их директор, а не главный инженер. Приезжали ревизоры, часами сидевшие в бухгалтерии. В Дом культуры никто не приезжал. А из приехавших и оставшихся в городе могу назвать только одного: Солод Михаил Михайлович. Работает водителем грузовика у Фролова. У него и живет при сплавконторе. Не богатый материал…

— Разберемся, — сказал Бурьян.

А про себя отметил, что он и сам не знает, что можно сделать с таким материалом следователю. Идти по следам Жаркова, исправляя его ошибки? Может быть. Только начинать с Глебовского Бурьян не хотел. Он успеет познакомиться с ним, когда уже будет найдена другая доказательная версия, и снять с него несправедливое клеймо обвиняемого в убийстве. Значит, начинать придется с жены. Бурьян взял ленту с допросом Глебовской и включил запись.

Жарков. Садитесь, Людмила Павловна. Неприятный у нас с вами разговор. Но приходится…

Глебовская. Самое неприятное для меня было — незаконный арест мужа.

Жарков (не откликаясь на ее реплику). Вам сколько лет, Людмила Павловна?

Глебовская. Тридцать четыре.

Жарков (сочувственно). А ведь муж ваш на двадцать лет старше вас.

Глебовская. А какое отношение это имеет к его аресту?

Жарков. В этой комнате только я могу задавать вопросы. Так вот, вас не раздражала порой такая разница в возрасте? Помните у Пушкина: «Старый муж, грозный муж, ненавижу тебя, презираю тебя, я другого люблю…»

Глебовская. Вы не точно цитируете песню Земфиры, пропускаете строчки. Это во-первых. А во-вторых, я любила и люблю своего мужа.

Жарков. А роман с Маркарьяном?

Глебовская. Не повторяйте обывательских сплетен.

Жарков. Он же был влюблен в вас.

Глебовская. Едва ли. Просто был уверен в своей неотразимости.

Жарков. Вас видели с ним у калитки за несколько минут до выстрелов. Он обнимал вас.

Глебовская. Пытался обнять. Но я оттолкнула его, заявив, что ухожу из Дома культуры.

Жарков. Не лгите. Ваш разговор был подслушан шедшими позади вас прохожими.

Глебовская. Что же они подслушали?

Жарков. Он настаивал, чтобы вы ушли от своего мужа, а вы просили его быть сдержанней, потому что боялись припадков ревности у Глебовского.

Глебовская. Это клеветническое искажение происходившего. Солгать так мог только враг моего мужа.

Бурьян выключил запись. Жарков не назвал Глебовской имени свидетеля, но Бурьян уже знал его по материалам «дела». То был начальник сплавконторы Фролов, допрошенный одним из первых вместе с Пивоваровой, официанткой пресловутой «обжорки», в качестве очевидцев преступления на улице Гагарина. Она могла солгать, как соавтор городских сплетен о личной жизни Глебовских, поняв сразу все то, что требовалось от нее следователю. Но почему солгал Фролов? Вот о его отношениях с главным инженером завода Бурьян и рассчитывал узнать у Глебовской. Но как вызовешь ее после такого допроса в прокуратуре? И Бурьян решил лично заехать к ней.

Его встретила красивая, но неухоженная женщина, без всяких следов косметики на лице, с опухшими от слез глазами. Решение нового прокурора о возобновлении следствия по делу ее мужа явно зажгло в ней огонек надежды.

— У меня создалось такое впечатление, что следователь откровенно искал доказательства виновности моего мужа. Я работаю в заводском Доме культуры, а Маркарьян пришел к нам сравнительно недавно и сразу же начал меня обхаживать. Упрямо, настойчиво и откровенно. Поползли пошленькие, обывательские сплетни. Муж мой, человек вспыльчивый, потребовал, чтобы я ушла с работы. Я заупрямилась: очень уж не хотелось бросать любимое дело, привлекала обстановка, друзья, сложившиеся отношения. Об этом тоже стало известно. Плохо, мол, живут, ссорятся. Муж, мол, старик, а она вся в соку, баба-ягода, да и директор Дома культуры малый не промах, времени не теряет. Вот такие слушки мне и передавали местные кумушки. Пришлось решать, и я решила расстаться с работой. В ту субботу, когда произошло убийство, а муж был на охоте, я и объявила Маркарьяну, что его поведение вынуждает меня уйти. Он провожал меня до дому — дело было после репетиции, — возмущался, грозил, но могла ли я выбирать между чуждым мне человеком и мужем, которого я люблю? У калитки в сад мы и расстались. Он что-то кричал мне, но я даже не обернулась. А минуту спустя — я не успела еще подняться на крыльцо — раздался выстрел, за ним другой. Конец вы знаете.

— А были ли враги у вашего мужа? На заводе или на сплаве? — спросил Бурьян.

Глебовская ответила не сразу, подумала.

— Недоброжелатели были, но не убийцы. А на сплаве муж почти не бывал. Сплавщиками командует Фролов, по словам мужа — скользкая и мутная личность. Я не знакома с ним, но фамилия его упоминалась в нашем доме не раз, в частности, в связи с какими-то «мертвыми душами». Глебовский подозревал, что Фролов вписывает в платежные ведомости вымышленные фамилии, но проверка ничего не дала: все бухгалтерские тонкости были соблюдены. О своих подозрениях муж сообщил в ОБХСС, но о результатах мне пока не известно.

Мысль о возможности связать дело Глебовского с махинациями Фролова уже приходила в голову Бурьяна: очень уж она была соблазнительна. Но, логически рассуждая, он понимал, что такого обвинения он предъявить Фролову не может. У того не было ни мотива, ни возможности это сделать. Даже не догадываясь, почему он это говорит, Бурьян все же повторил вопрос Жаркова Глебовской:

— А откуда стреляли, Людмила Павловна?

— По-моему, из сада или с дорожки у нашего дома. Я уже говорила об этом на следствии.

— Я знаю. А если точнее, справа или слева от калитки?

— Определенно справа. Слева почти вплотную примыкает дом Пермякова. Он — пенсионер, овощами на рынке торгует. Маркарьяна не знает, да у него и ружья нет.

— Он вышел, услыхав выстрелы?

— Он вышел уже потом, а когда я выбежала, у тела стояли незнакомые мне мужчина и женщина. Она сейчас же побежала звонить в милицию. Я говорю: «Надо сначала „скорую“ вызвать». А он мне с какой-то непонятной ехидцей: «Нечего здесь „скорой“ делать. У парня полголовы картечью снесло».

— Мы их уже допросили, — сказал Бурьян, не называя ни Фролова, ни Пивоварову. — Следствие идет, и мне кажется, какие-то шансы у вашего мужа есть. Ждите.

Он знал, что не должен был этого говорить Глебовской, но в виновность ее мужа не верил и сам.

10

Недоброжелателей у Глебовского на заводе было немало. Безжалостный к лентяям и лодырям, пьяницам и прогульщикам, он лишал премии и даже немедленно увольнял с работы, несмотря на текучесть кадров. Надо отдать справедливость Жаркову: преданный своей версии, он тем не менее дотошно допросил всех наиболее обиженных главным инженером. Но кто-то был в гостях в этот злополучный субботний вечер, кто-то предъявил билет в кино, а уволенные за прогулы и работавшие ныне в мастерских местного свияжского кладбища давно забыли о своей обиде. Никто из них так и не понял, почему их допрашивали в связи с убийством незнакомого или полузнакомого им человека. Значит, была все-таки у Жаркова мысль о возможности воспользоваться этим убийством для судебной расправы с мешавшим им главным инженером. Но мешал он только одному человеку, о котором сообщал в ОБХСС. Если бы Ерикеев докопался до истины в так и не открытом деле о сплавконторе, думал Бурьян, Жарков не пошел бы по легкому, но, видимо, ложному пути. Но именно Фролова он и не тронул: тот был очевидцем преступления, главным свидетелем против Глебовского, и незачем было вспоминать о каких-то неподтвержденных обидах.