Анатолий Днепров - Конец «Рыжей хризантемы»

• Название: Конец «Рыжей хризантемы»
• Автор: Анатолий Днепров
• Жанр: Научная Фантастика

---

За гориллой последовали другие обезьяны – шимпанзе, макаки и обыкновенные мартышки. Положение осложнилось, когда в это дело всерьез втянулся мистер Бернер. Очень часто он проигрывал, скажем, мартышку, а жена его – макаку, и между ними завязывались страшные драки. Несколько раз мне приходилось останавливать проклятый аппарат, чтобы спасти бедного мистера Бернера, который, сверх того, что был обезьяной поменьше, еле держался на ногах от выпитого виски.

Наконец, наступила очередь хищников. Эта голландская фирма просто-таки изловчилась делать записи сенсограмм. Однажды с сияющими от радости глазами «Хризантема» притащила целых три пленки. Одна была «Лев на отдыхе», вторая «Пума преследует пеликана» и третья «Агония подстреленной пантеры». Чувствовалось, что миссис Эвелина боялась первой включить чувства этих зверей на себя. Это я сразу понял по бумажке, которую она мне сунула. После некоторого колебания я согласился побыть львом на отдыхе.

Должен вам сказать, что нет ничего скучнее, чем быть отдыхающим хищником. Пока проигрывалась лента, я дремал, и в тупой башке вертелись какие-то нелепые видения… Я увидел кролика, после начал щипать траву, после стало очень жарко. Проснулся лев оттого, что у него под шкурой сильно зачесалось. И вместо того, чтобы, как человек, почесаться рукой, я стал чесаться ногой. Бог, хромаю до сих пор…

После льва «Хризантема» попросила меня прочувствовать пуму. Здесь дело было другое. Я сразу увидел перед собой заросшее камышом болото и огромную пузатую птицу, со здоровенным красным клювом. И вот я помчался за этой птицей. Сожрать этого пеликана стало делом моей жизни, и я прыгал и метался, и кидался, а крылатая тварь все ускользала. Но вот я притих, и усталая птица пошла прямо на меня… Именно на этом месте кончалась запись… «Хризантема» была в восхищении. Она сказала, что если бы провода от сенсографа были подлиннее, а комната побольше, то я бегал бы и прыгал бы куда более эффектно. Пуму проиграла и она. Если я делал то же самое, то мне, право, стыдно.

«Агонию» я прочувствовать отказался наотрез, хотя хозяйка предлагала мне целых пятьдесят долларов. Черт его знает, чем кончилась агония пантеры…

«Хризантема» была жестокая и бездушная женщина. Когда вечером пришел пьяный мистер Бернер, она убедила его сыграть «Агонию». Меня при этом не было, но только вскоре я услышал, как миссис Эвелина набирала телефонный номер и вызывала врача. Но доктор приехал слишком поздно. Мистер Бернер скончался от паралича. «Рыжая хризантема» оплакивала его целых два дня, а после принесла запись новорожденного тюленя. Я чуть со смеху не умер, глядя как хозяйка таращит на меня круглые глупые глаза и, отпихиваясь руками, ползает по паркету.

– Мое терпение лопнуло, когда «Рыжая хризантема» притащила пленку с «Медузой, заглатывающей краба». «Медузу» я испытал на себе. Ничего особенного. Перед глазами туман. Будто посадили в банку с молоком, и страшно сосало под ложечкой.

Я твердо решил уйти из дома «Рыжей». В течение нескольких недель в Квизпорте были модными записи кобр и питонов, потом ящериц, затем насекомых, и я решил, что, славу богу, скоро весь животный мир кончится, проклятые толстосумы опустятся до самого его дна и успокоятся. Меня очень забавляло смотреть, как моя хозяйка повторяла всю эволюцию Дарвина, так сказать, наоборот…

Конечно, до правительства дошли слухи о том, что делается в Квизпорте. Жители кэмпа друг друга загрызали, душили, кусали и глотали. Они озверели в буквальном смысле слова! В ночном клубе устраивались сеансы под заглавием «Джунгли». Там собиралось несколько десятков шакалов, тигров, медведей, гиен, кобр и крокодилов, в общем, целый зоопарк, и то, что там творилось во время проигрывания долгоиграющих записей, трудно представить. Каждые «Джунгли» кончались серьезными увечьями и двумя-тремя умопомешательствами.

Ван-Бикстигу предложили убраться из страны. И вот перед самым отъездом он распродал несколько десятков экземпляров новой психокомпозиции с таинственным заглавием. Он утверждал, что эта запись – неповторимый образец нового научно-технического искусства, и что она содержит такие ощущения, которые стоят не менее пяти тысяч долларов за штуку.

Стоит ли говорить, что «Хризантема» была первой, кто купил последнюю сенсограмму Ван-Бикстига. Перед тем, как ее проиграть, она приказала мне уйти.

«Это я должна прочувствовать в одиночестве», – сказала миссис Эвелина.

Целый час я ходил по улицам Квизпорта. Во всех домах были погашены огни. Кэмп как будто вымер, но я знал, что это не так. Одуревшие от психосимфоний богачи проигрывали на себе что-то. Только что? Тишину иногда прорезали яростные выкрики, стоны и завывания. Из одного дома послышался такой страшный вой, что я не выдержал и поспешил домой.

Хозяйку я застал на полу мертвой. Я позвонил доктору. Мне сказали, что врачи разъехались по срочным вызовам и что миссис Эвелина поставлена на очередь.

Тогда я снял с магнитофона ленту, и начал отключать от хозяйки электроды. Меня удивило, это электрод отвалился с поясницы сам собой. И только тут я увидел, что и верхняя и нижняя половины тела соединялись вот такой трубкой…

Куппер вытянул свой указательный палец. Он у него был толстый, волосатый, кривой и желтый от табака.

– Вот такой перемычкой соединялись верх и низ хозяйки. Я так до сих пор и не знаю, почему она пыталась разорваться. Большинство смертей в Квизпорте произошли точно по этой же причине…

Куппер умолк. После долгого молчания кто-то спросил:

– И все же, что предполагают?

– Держат в тайне, – сказал Куппер. – Кстати, я сохранил на память последнюю ленту… Он вытащил небольшую катушку с голубой наклейкой.

– А ну-ка дай, прочитаем, что здесь написано.

– Непонятно. По-латыни.

– Я знаю латынь, – вдруг сказал молодой парень, студент-медик. Он взял катушку и прочитал. «Бацилла коли. Митозис».

– Господи, так ведь это!..

– Что? – уставились мы на студента.

– Это кишечная палочка в период деления… Бактерии ведь размножаются делением…