Василий Бутурлинов - О советско-китайской границе: Правда и пекинские вымыслы

• Название: О советско-китайской границе: Правда и пекинские вымыслы
• Автор: Василий Бутурлинов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1982

В брошюре рассказывается об освоении русскими людьми дальневосточных земель, о формировании русско-китайской границы в XVII–XX вв., об отношениях между Китаем и Советским Союзом в новейшее время. Разоблачаются попытки пекинских фальсификаторов обосновать китайские притязания на дальневосточные земли. Рассчитана на массового читателя.

---

Забайкалье к середине XVII в. населяли бурятские племена, а также различные группы тунгусов.[5] В забайкальских степях господствующее положение занимали так называемые «конные» эвенки, на юге выделялась сильная племенная монголоязычная группировка табунутов, которая в последующем слилась с бурятским народом.

Бассейны рек Шилки и Аргуни заселяло тунгусское население. По Амуру вплоть до Зеи и вверх по ее берегам обитали монголоязычные дауры и эвенки, перенявшие язык и обычаи дауров. Далее, вниз по течению Амура, — дючеры, еще ниже — предки нынешних нанайцев и ульчей, натки и ачаны. Наконец, близ устья Амура и вдоль побережья жили гиляки. По северным притокам Амура до побережья Охотского моря жили различные группы «оленных» и «пеших» тунгусов.

Бурятское и табунутское население Забайкалья занималось кочевым скотоводством. Это население находилось на стадии патриархалъно-феодальных отношений. Тунгусы в своем общественном развитии дошли к этому времени лишь до разных стадий патриархально-родовых отношений.

У различных групп тунгусов прослеживались в основном два типа хозяйства—оседлых рыболовов и охотников, как, например, «пешие» эвенки на Охотском побережье, и кочевых таежных охотников и оленеводов. Своеобразный хозяйственный комплекс сложился у «конных» эвенков Забайкалья, основу которого составляло коневодство, а скотоводство и охота имели второстепенное значение. Лишь у дауров и дючеров на берегах Амура существовало пашенное земледелие.

Земледельческое оседлое население Приамурья опиралось на укрепленные городки, которые управлялись местными князьками. По степени развития производительных сил и уровню общественного строя забайкальское и приамурское население к моменту присоединения этих районов к России неизмеримо отставало от русского населения.

Освоение русскими землепроходцами открытых ими земель в Забайкалье, Приамурье и Приморье привело к распространению среди малочисленных местных кочевых или охотничьих и даже оседлых земледельческих племен относительно более передовых орудий охоты и методов обработки земли, к применению металлических изделий. «…Россия, — отмечал в этой связи Ф. Энгельс, — действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку».[6] Ч Русские принесли в эти места более передовые способы земледелия и охоты — трехполье, завели яровые хлеба, железные сошники, бороны, косы, строили амбары, водяные мельницы и ловушки на зверя.

Русские поселенцы, уходя в поисках лучшей жизни на восток, стремились прежде всего уйти от феодального гнета помещиков и царской администрации. Однако они не ставили перед собой задачи выйти за границы государства или отойти от него. Более того, после постройки Албазина переселенцы сразу же взяли на себя выполнение такой важной задачи, как сбор ясака[7] с перешедшего в российское подданство местного населения.

К началу 80-х годов наиболее заселенным оказался Амурский район. Центр его — Албазинский острог—стоял в широкой долине Амура на высоком береговом мысу. В 1680 г. он представлял собой четырехугольник со стенами общей протяженностью до 350 м, над которым возвышались три башни. Острог был окружен рвом, за рвом с двух сторон острога в три яруса были вбиты надолбы и в шесть рядов побит «чеснок»[8] 3. Возле укрепления находился посад с 53 «жилецкими» дворами и сразу же начинались пашни.

На амурских берегах ниже устья Аргуни разместилось свыше 20 русских сельскохозяйственных поселений — слобод, деревень, заимок. Там проживали пашенные крестьяне, а также промышленники и казаки. Земледельческие селения крестьян, служилых и промышленных людей тянулись по берегам Амура, от устья Аргуни до Албазина и далее вниз по течению на протяжении примерно 300 верст; верхний и частично средний Амур представлял собой заселенный, обжитой и энергично осваивавшийся район.

В 1648 г. казак Семен Дежнев открыл пролив, соединяющий Ледовитый океан с Тихим, и описал берега Чукотки. После первых двух походов на Камчатский полуостров землепроходец В. Атласов в 1697–1699 гг. с небольшим отрядом прошел всю Камчатку, обложив ее население ясаком и приведя его в российское подданство. В 1723–1730 гг. было осуществлено детальное обследование полуострова экспедицией, возглавляемой Витусом Берингом и двумя его помощниками — Алексеем Чириковым и Мартыном Шпанбергом.

После перестройки Охотского порта дальнейшие экспедиции исследователей участились. В состав Якутского воеводства вошли Анадырь и Чукотка, все побережье Охотского моря. Их открытие и освоение завершили включение северо-восточных окраин Азии в состав России.

К XVII в. относятся первые открытия и посещения русскими мореходами и землепроходцами Курильских островов и Сахалина. В 1654 г. на Курилы плавал якутский казачий десятник М. Стадухин. Еще в 80-х годах русские нанесли на карту часть северных островов гряды. В 1700 г. острова были нанесены на карту С. У. Ремезова «Чертеж вновь Камчадальские земли», причем русские географы сделали это первыми в мире. В 1711 г. казачий атаман Д. Анциферов и есаул И. Козыревский заходили на острова Шумшу и Парамушир. В следующем году Козыревский вновь побывал на Курилах и сообщил, что жители островов Итуруп и Уруп живут «самовластно», то есть независимо, и люди с о. Матмай (Эдзо — ныне Хоккайдо) к ним не заходят. В 1721 г. выпускники Петербургской академии геодезии и картографии И. Евреинов и Ф. Лужин совершили плавание к Курильским островам, представив Петру I отчет о путешествии и свою карту.

Весьма ценные результаты принесла вторая Камчатская экспедиция под руководством М. Шпанберга. Она обошла в 1738–1739 гг. южную оконечность Камчатки, открыла путь к восточным берегам Японии, описала всю Курильскую гряду и установила ее неподвластность никому.

До конца XVIII в. Сахалин и Курильские острова не вызывали интереса у Японии и были там почти неизвестны. Лишь в самом конце XVIII в. японские рыбопромышленники появились на Кунашире (1799 г.) и на Итурупе (1780 г.), где уничтожили русские кресты и незаконно поставили столбы с указанием принадлежности Японии.

Захватнические действия цинского правительства против русских поселений

До появления русских на Дальнем Востоке Приамурье и Уссурийский край были совершенно неизвестны маньчжурским властям. Местные князья племен и старшины родов сохраняли полную самостоятельность и не имели никакой юридической связи с цинской династией Китая, хотя некоторые сведения о жителях этих районов Пекин имел от своих купцов, забиравшихся иногда далеко на север. Узнав о продвижении русских на Амур, китайское правительство решило остановить этот процесс, чтобы самому захватить Приамурье. Оно расширяло свои владения и, хотя в этот период было занято покорением Китая, уже в 50—70-х годах XVII в. выслало на Амур небольшие отряды, предъявив свои притязания на этот край, где власти России продолжали осваивать открытые землепроходцами земли.

С начала 80-х годов XVII в. обстановка в Забайкалье и Приамурье стала более тревожной. Установив свое господство в Китае и подавив сопротивление китайского народа, маньчжурская (цинская) династия (1644–1911 гг.) начала подготовку к осуществлению широких захватнических планов. Убедившись в твердости политики России в отношении дальневосточных земель, маньчжурский двор решил пойти на прямой захват Забайкалья и Приамурья, с тем чтобы лишить русских какого-либо внешнеполитического влияния на Дальнем Востоке и обеспечить себе полное господство в этом регионе.

Занятое в начале 80-х годов сложными внешнеполитическими задачами борьбы против Турции, царское правительство не сразу оценило опасность и возможные последствия маньчжурской агрессии и отказалось от мысли о переговорах с двором цинского богдыхана.

В этих условиях в начале 1683 г. была изменена структура управления Восточной Сибирью: все восточносибирские уезды (Якутский, Иркутский, Илимский, Нерчинский, а также выделенный из него Албазинский) объединялись в Енисейское воеводство, во главе которого был поставлен князь К. О. Щербатов — крупный администратор того времени. Выделение Албазина из состава отдельного Нерчинского уезда, охватывавшего территорию собственно Приамурья, было демонстративно политическим актом, которым правительство подчеркивало незыблемость присутствия на Амуре русской администрации, по своим правам ничем не уступавшей воеводам других сибирских уездов.

В этот трудный для края момент подавляющая часть населения Забайкалья и Приамурья сохраняла верностъ российскому подданству. Население, платившее ясак, само просило у русских властей защиты, сообщало военные вести, служило проводниками, выдавало изменников, участвовало непосредственно в боевых действиях на стороне русских. Так, например, чтобы подтвердить свою лояльность, «князец» Гантжмур, выдачи которого длительное время добивались маньчжуры, со своим старшим сыном Катанаем выразил желание креститься и принять православную веру. Их крещение и поверстание в службу имело очень большое значение, так как окончательно исключало основания для притязаний маньчжурского двора.