Анатолий Днепров - Трагедия на улице Парадиз

• Название: Трагедия на улице Парадиз
• Автор: Анатолий Днепров
• Жанр: Научная Фантастика

---

– А теперь я перехожу к самому главному, нашему патриотическому долгу перед Францией, – сказал Дешлен и встал.

Именно этот внезапный переход от рассуждении о строении живого организма к судьбе нашей родины, произвел на нас самое сильное впечатление.

– Я не хочу описывать вам, какое горе и унижение претерпевает сейчас Франция… Об этом все вы хорошо знаете. Я и Жокль, может быть, знаем немножко больше, потому что были на фронте, или во всяком случае в местах, которые условно можно было бы назвать фронтом. Наша задача заключается в том, чтобы помочь тем, кто продолжает борьбу. Мы поможем им приобрести оружие. Им нужны деньги, много денег.

– Вы имеете в виду движение Сопротивления? – тихо спросила Ирэн.

– Да.

– Но ведь в Алжире существует штаб этого движения. Он ему помогает.

Дешлен поморщился.

– Что это за помощь, я знаю. Листовки, бумажки, поздравления, несколько сотен старых карабинов. А нужно больше, значительно больше… Мне иногда кажется, что там, в Алжире, даже боятся серьезно помочь нашим партизанам…

– Где же вы собираетесь достать такие большие средства? – заинтересовался я, все еще будучи не в состоянии понять смысл всего разговора.

– В Египте, – вдруг сказал Дешлен, и мы все привстали со своих мест.

– Г-д-е-е??

– В Египте. В селении Абусир, сто километров южнее Каира.

Пока мы, ошеломленные, сидели и непонимающе переглядывались, профессор Дешлен открыл письменный стол и вытащил из него пожелтевший листок бумаги.

– Не знаю, известно ли вам, что до войны я занимался проблемой рака. Меня заинтересовали научные сообщения Раффера, относящиеся к 1918–1923 годам. Он писал, что для выяснения природы ракового заболевания необходимо установить, давно ли на земле существует эта болезнь. Он исследовал останки древних животных и особенно тщательно египетские мумии и пришел к выводу, что древние египтяне были незнакомы с этой болезнью. Вот тогда-то я и решил выяснить, насколько живучи раковые клетки и могут ли клетки опухоли, пролежавшей пять-шесть тысяч лет, возбудить болезнь в живом организме. Чтобы решить этот вопрос, я прежде всего обратился к документам; мне хотелось узнать, не умер ли кто-нибудь из египетских фараонов от рака. Я искал долго. Но все же мои поиски увенчались успехом. На глиняной табличке, выставленной перед мумией царя Сахуры в музее Гиме – он жил в тринадцатом веке до нашей эры, – было сказано, что он умер, возымев на груди и коленях «кровавый свет».

– А что это за «кровавый свет»? – спросил я.

– Рак, – мрачно произнес Дешлен. – Я а этом убедился, когда осматривал мумию в музее. Множественный рак на груди и на конечностях. Вы знаете, опухоли рака имеют кроваво-красный оттенок.

– Но при чем здесь оружие для отрядов Сопротивления?

Дешлен усмехнулся:

– Вы торопитесь. В надписи сказано еще и то, что перед смертью Сахура приказал принести богу Ра жертвоприношение – чуть ли не целую гору золота и драгоценных камней. И клад этот был зарыт в тайнике.

– Ну и что, – сказала Ирэн. – Если вы имеете в виду дары Сахуры, то они, конечно, безнадежно потеряны. Прошло ведь столько тысячелетий.

– Я уверен, что клад остался нераскопанным, во всяком случае мы можем это проверить.

– Проверить? – я вообще перестал что-либо понимать. – Как же вы собираетесь узнать, где он находится или находился?

– Нам об этом расскажет сам царь Сахура, – произнес Дешлэн и отошел к окну.

Если бы в этот момент в комнате взорвалась граната или потолок прошиб метеор, мы бы были меньше удивлены: я и Ирэн переглянулись и поняли, что у нас мелькнула одна и та же мысль: «В голове у Дешлена не все в порядке». Только Жокль благоговейно хранил молчание и восхищенными глазами смотрел на своего спасителя.

Позволив нам за несколько мучительных минут передумать все, что нам хотелось, Дешлен продолжал:

– Мои дорогие друзья, это не парадокс. Я верю, что вы умные люди и правильно поняли то, что я вам говорил. В затравке содержится в зашифрованном виде план построения всего живого существа. Если такую затравку поместить в подходящую питательную среду, она вырастет в полноценный взрослый организм. Рука и нога Жоклена – этому свидетельство. Какой должна быть питательная среда, я знаю. Остается дело за немногим – хотя бы за одной клеткой фараона Сахуры.

– Но это бессмысленно! – закричал я. – Фараон пролежал в земле более тридцати столетий! Всем известно, что полная минерализация, то есть полное разрушение органических веществ в земле происходит максимум за двадцать лет. У нас нет никаких шансов раздобыть затравку для регенерации Сахуры!

– Это никем не доказано, – безжалостно произнес Дешлен. – Последние археологические раскопки показали, что зерно пшеницы, извлеченное из гробницы фараона, хорошо проросло, хотя и пролежало несколько тысяч лет. Жизнь более цепка и более живуча, чем мы думаем.

– Учтите, – продолжал он, – что труп Сахуры был забальзамирован и захоронен в каменном гробу, в песчаной почве, в жаркой, лишенной грунтовых вод стране. Я не верю, что в теле фараона не сохранилось ни одной дремлющей тысячелетия живой клетки. Для эксперимента мне нужна кость из трупа фараона, одна-единственная кость…

IV

– Когда осенью сорок первого года, – продолжал незнакомец, – я пришел в музей Гиме, там было сумрачно и пусто. Был дождливый весенний вечер, и тишина залов нарушалась шагами редких посетителей. Улучив минуту, я спрятался за одной из египетских статуй и выждал, пока все не уйдут и привратник не закроет вход в помещение. Ночью без труда я вскрыл стеклянную витрину, за которой хранилась мумия, и при помощи ножа и небольшой пилы отсек кусочек позвоночника. Как только утром дверь в музей снова открылась, я, никем не замеченный, вышел на улицу.

Вы знаете, что люди по утрам думают совершенно иначе, чем ночью. Часто серьезные и величественные мысли, возникшие ночью кажутся смешными и мелкими утром. Примерно так было и со мной, когда я шагал по улицам Парижа с прахом фараона в кармане. Редкие прохожие обращали внимание на мою смеющуюся физиономию, не подозревая, что причиной этому был находившийся в моем кармане египетский фараон, который должен был своими богатствами помочь французскому сопротивлению! Что может быть более диким! Я шел на улицу Парадиз преисполненный иронии и сарказма по адресу автора этой бредовой идеи, профессора Дешлена. Насколько убедительными казались мне доводы Дешлена, когда я его слушал, настолько сумасбродными они представлялись мне теперь, после того, как я собственными руками почувствовал, из чего мы собираемся восстановить древнего египтянина.

В кабинете Дешлена все меня ждали. Ирэн бросилась мне на шею со слезами на глазах. Она волновалась всю ночь, боясь, что со мной что-нибудь случится.

Я бросил мешочек с останками мумии и сел.

– Вот ваш подарок Франции, профессор! Надеюсь, здесь хватит материала не на одного, а на десять фараонов.

Не обращая внимания на мои слова, Дешлен высыпал содержимое мешочка на большое стекло. Своими тонкими и быстрыми, как у пианиста, пальцами он стал быстро разгребать желтовато-серую массу, отделяя маленькие комочки от больших. Одна из костей была размером с кулак. На ней-то он и остановил свое внимание. Он долго рассматривал ее в лупу и затем сказал:

– Я вас поздравляю. Вам удалось добыть седьмой позвонок египетского владыки. Он хорошо сохранился. С него-то мы и начнем наши опыты.

Дальше было следующее. Дешлен осторожно промыл позвонок в дистиллированной воде и поместил его в банку со слабым раствором лимонной кислоты. Затем Дешлен извлек его и переложил в раствор щелочи, для того чтобы удалить минеральные образования, содержащие соли кремния. Процесс растворения кремниевых соединений продолжался долго. Вначале Дешлен помешивал раствор стеклянной палочкой, а затем знаком пригласил заняться этим Жокля. Он стал ходить из угла в угол в напряженном раздумье. Мы молча следили за ним глазами. Несколько раз он останавливался и пытливо рассматривал кость. Затем он улыбнулся и, потирая по обыкновению руки, сказал:

– Я совершенно уверен, что когда мы уберем верхний защитный слой, мы найдем то зерно, которое должно дать свои ростки!

Удаление кремниевой оболочки с кости происходило очень медленно, тем более, что по мере ее растворения Дешлен заменял раствор щелочи на все более и более слабый и понижал температуру ванны. Это длилось несколько дней.

За это время мы успели оборудовать в большом зале столы, расставили дистилляторы, термостаты, холодильники, колонки для качественного и количественного анализа органических соединений. На одном из столов моя жена поставила в ряд множество склянок с растворами аминокислот, приготовленных по рецептам Дешлена.