Андрей Егоров - Вечный мент или Светоч справедливости

• Название: Вечный мент или Светоч справедливости
• Автор: Андрей Егоров
• Жанр: Фэнтези

Роман, повествующий о противостоянии светлых и темных сил, ангелов и бесов, Бога и Сатаны, ментов и преступников во все времена и во всех мирах.

---

Некоторое время я наблюдал за славной идиллией, – Счастливцев заказал еще пару кружек и ополовинил бутылку, – прицелился менту в грудь, перевел ствол выше – если повезет, попаду в середину лба. Редкая обзорность. С такого расстояния можно прострелить голову, да еще успеть всадить несколько пуль в туловище. Я уже совсем было собирался спустить курок, даже представил очень ясно, как опрокинется Счастливцев, когда свинец толкнет его в черепушку, как вдруг послышалось хлопанье крыльев, и на винтовочный ствол сел белый голубь.

Я никогда не был суеверным, но в эту секунду у меня по спине пробежал холодок, и сердце екнуло. Я неловко взмахнул «Джеем», отгоняя птицу, непроизвольно спустил курок. Сухо щелкнул выстрел, в доме напротив раскололся и с диким грохотом осыпался, – будто бомба рванула, – двухметровый стеклянный витраж. Пронзительно завизжала не в меру впечатлительная гражданка в розовом платье.

– Вот черт! – выдавил я, отполз назад по неровному скату крыши и стал торопливо разбирать винтовку. Мне показалось, что надо мной гуляет эхо. «Вот черт! Черт! Черт!» – разноголосицей. Сиплым шепотом и громогласными раскатами. Это что еще такое?! Неужели опять?! Я на мгновение остановился, прислушиваясь. Странный акустический эффект исчез. Должно быть, показалось.

«Заговоренный он, что ли?» – думал я, упаковывая части винтовки в ничем внешне не примечательный дипломат. Некоторые любят оружие камуфлировать в скрипичный или гитарный футляр. Знавал я одного умельца, изображавшего из себя фехтовальщика. Очень, говорил, у них сумочки подходящие – вместительные и похожие на «одежду» для контрабаса. Однажды его с этой «подходящей» сумочкой и повязали. Опера попросили сыграть им на контрабасе «Наша служба и опасна и трудна», а он не смог…

Хотя в мистику я никогда не верил, в голову полезли самые разные мысли. Голубь, помешавший мне спустить курок, был не какой-нибудь сизой и безродной птицей, он был породистым и белый. С богатым оперением на толстых лапах. Крупная, упитанная, наглая птица. Будь моя воля, я бы продавал таких в турецкие рестораны. Откуда только он мог взяться?!

Я, наконец, убрал все детали винтовки в кейс, захлопнул крышку, щелкнул замками. И побежал по крыше к слуховому окну. Под ногой вдруг предательски хрустнуло, и в следующее мгновение я, так и не осознав толком, что произошло, провалился по пояс через жестяной настил и застрял в насквозь прогнившем деревянном каркасе старой крыши. Рванулся, силясь выбраться. Доски затрещали, и сломались.

Я вскрикнул и рухнул в кучи птичьего помета и перьев. Птицы обеспокоено заметались, издавая недовольное курлыканье. Сверху посыпались обломки досок и мусор. Я с трудом мог что-то различить в темноте, наполненной хлопающими крыльями, перьями и удушливой вонью. Сжимая заветный дипломат, я пополз в неизвестном направлении и уткнулся в запертую снаружи дверцу. Отошел назад, разбежался и ударил в нее плечом, но дверца только тихо хрустнула, но не поддалась.

Я огляделся, глаза привыкали к полумраку, к тому же, остатки проломленных мною досок осыпались, и сквозь отверстие на чердак проник косой солнечный луч. Неизвестный любитель птиц устроил под крышей голубятню. Судя по царящим тут ароматам и обилию помета, он никогда не убирал за птицами и приходил навестить пернатых друзей в лучшем случае раз в неделю. С противоположенной от дверцы стороны имелось окошко с закопченными стеклами. Одно из них было частично выбито, через эту дыру голуби, очевидно, выбирались наружу. Во всяком случае, один из них – если бы понять, какой именно, я бы сразу свернул его маленькую шейку.

Я еще некоторое время побился в дверцу, но она была слишком крепкой, чтобы поддаться. Я оказался в ловушке. Придется снова собрать винтовку, понял я, и попробовать выстрелами сбить замок. Но кейс открыть так и не успел, снаружи вдруг послышались торопливые шаги, и в замке заворочался ключ. Дверь распахнулась, в глаза хлынул яркий свет. Любитель птиц притащил с собой мощный фонарь. Лишившись зрения, я, тем не менее, ринулся вперед. Меня ожидал сюрприз. Оказалось еще, с чердака на лестничную площадку верхнего этажа, ведет железная приставная лестница. Ослепленный, я выпихнул голубятника наружу, и вместе мы выпали вниз, рухнув с почти трехметровой высоты. Бетонный пол показался мне очень жестким. Я приложился об него левым плечом и коленом, взвыл от боли. Чемоданчик улетел к лестнице и загрохотал по ступеням. Мне хватило пару секунд, чтобы придти в себя, – сказывались многолетние тренировки. Затем я сгреб голубятника за ворот, – на меня пахнуло застарелым перегаром, – и, дав ему в ухо, отпихнул прочь. Не обращая больше внимания на алкаша, – как выяснилось через секунду – зря, – я заковылял к лестнице. Дипломат лежал на верхних ступенях. Я склонился, взялся за ручку, и в этот самый момент мне на плечи приземлился любитель голубей, и я сам толкнул закамуфлированную винтовку, причем, там неудачно, что она полетела вниз, минуя лестничные проемы, к самому входу в подъезд. Это было полбеды. Поскольку нападавший отличался крупным телосложением, а мое правое колено было отбито при падении, я не удержался на ногах, и мы покатились вниз. При этом я поминутно бился то головой, то локтями о ступени. Последний удар пришелся о радиатор отопления, так что от боли я едва не запел фальцетом… Но каким-то чудом увернулся от направленного мне в голову кулака, ударил неожиданно ловкого голубятника поддых, сведенные в замок руками опустил ему на затылок, коленом пихнул обмякшее тело. И услышал, как хлопнула подъездная дверь. Это означало только одно – моя винтовка в дипломате сейчас будет обнаружена. А на ней мои отпечатки пальцев.

В этот миг я впервые за всю карьеру киллера ощутил себя неудачником. И внезапно осознал, кто виноват в обрушившихся на меня неприятностях. Андрей Счастливцев. «Вечный мент», от которого даже самые опытные наемники предпочитали держаться подальше. А что если в подъезд вошел он сам?! Витрина разбилась, привлекла его внимание, он проследил направление, понял, откуда могли стрелять. И сейчас он, наверное, стоит там, у подъездной двери, и осматривает находку, расстегивая кобуру – с пистолетом объект не расставался никогда…

Лифт пришел в движение, а я побежал вниз, обращаясь с просьбой ко всем потусторонним силам, да хоть бы и к самому дьяволу, чтобы только тот, кто вошел в подъезд, не нашел дипломат. Попутно я пытался очистить одежду от птичьих перьев, но безуспешно. Я был весь, с ног до головы, заляпан птичьим пометом. Голубиные какашки стремительно застывали, делая невозможным избавление от перьев, превращая меня в ограбившего курятник бродягу.

Внизу не оказалось ни Андрея Счастливцева, ни кейса. Значит, его кто-то нашел, увез на лифте и сейчас звонит из квартиры в милицию, сообщает о том, что обнаружил в подъезде ствол. Разумеется, именно так и поступит законопослушный гражданин. Наряд приедет, обыщет дом, найдет полудохлого голубятника, черт бы его побрал, пролом в крыше, ведущий на чердак, позицию, откуда удобно вести стрельбу. Если мозгов у них хватит, то они будут искать человека, с ног до головы заляпанного птичьим пометом и перьями. Получат мое описание… Конечно, получат, ведь я непременно выйду из подъезда и пойду искать машину. На меня обратит внимание человек сто, не меньше. А я-то, дурак, наивно надеялся скрыться из этого района незамеченным… Потом они снимут отпечатки пальцев с винтовки, пробьют по картотеке. Сначала по своей, где я не числюсь. Затем по армейской. Они это обязательно сделают. Слишком много ветеранов подалось в криминальный бизнес. И все… Уже завтра у них будет мой портрет. Можно, конечно, лечь на дно. Сменить имя и фамилию. Или инсценировать гибель – погибнуть в перестрелке, сгореть в автомобиле, умереть от сердечного приступа в кресле дантиста. Специалисты имеются. Могут даже пышные похороны организовать и могильную плиту из белого мрамора. Но для меня это будет означать одно – надо начинать все с нуля. Прощай репутация. Прощай наработанная клиентура. Да и деньги, которые я регулярно кладу на банковский счет, чтобы однажды свинтить за бугор, начнут таять, вместо того, чтобы приумножаться, приближая тот светлый час, когда я, наконец, отойду от дел.

Решение пришло мгновенно. Я бросился вверх по лестнице. Попутно пнул пребывающего в отключке голубятника. Лифт стоял на пятом этаже. На лестничной площадке было всего четыре квартиры. Я позвонил сразу во все.

Если рекламные агенты и политические агитаторы могут позволить себе такую наглость, почему так же не поступить попавшему в серьезные неприятности наемному убийце?!

Одна из дверей приоткрылась. Я рванулся к ней, ударил в дверь плечом. Звякнула и натянулась цепочка. Женщина испуганно вскрикнула, попыталась захлопнуть ее у меня перед носом.

– Дипломат… – прохрипел я. – Ты! Сука! Дипломат отдай!

Позади щелкнул еще один замок. Я развернулся всем телом. На пороге другой квартиры стоял испуганный паренек лет десяти, с открытым ртом. В ярко освещенной прихожей на стуле лежал кейс. Мой кейс. Я в два прыжка преодолел лестничную площадку, втолкнул паренька в квартиру, захлопнул дипломат.