Сергей Абрамов - Мир приключений, 1989

• Название: Мир приключений, 1989
• Автор: Сергей Абрамов
• Издательство: “ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА”
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1989
• ISBN: ISBN 5-08-000752-4

Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.

---

— Очень жаль, — сказал Лусто.

— Какое нам, в конце концов, дело до этого Блюма…

— Я говорю о марках.

— Мы получили за них больше того, что они стоили бы и через двадцать лет.

— Это единственное, что меня успокаивает…

XI ТРОФЕЙ НИКОЛАЯ НАЗАРЕНКО

Начинало светать, и группа партизан-разведчиков, наблюдавших вот уже два дня за дорогой, отошла в глубь леса, оставив трех дозорных — Юрия Бабича, Владимира Кириллюка и юного Николая Назаренко. Они залегли на пригорке и внимательно просматривали в полевые бинокли шоссе.

Взять «языка», да притом офицера, оказалось делом нелегким. Гитлеровцы появлялись, как правило, большими группами. Незаметно увести хотя бы одного из них было почти невозможно.

Командир разведчиков Аркадий Кореньков, человек терпеливый и спокойный, выжидал благоприятного момента, убежденный, что рано или поздно случай представится. Но ждать больше было нельзя…

К исходу первого часа по шоссе промчались два грузовика с автоматчиками. Потом проехала колонна мотоциклистов. И снова ни души. Бабича, Кириллюка и Назаренко должны были уже сменить, когда вдали появимся «опель-адмирал» без обычного эскорта.

Бабич дал сигнал остальной группе и, приказав Назаренко оставаться на месте, побежал к повороту за небольшим холмом, где была подготовлена засада.

«Опель-адмирал» приближался, и стало ясно, что, кроме водителя и офицера, J машине никого нет. Это был самый подходящий вариант.

…Машина, сделав полукруг, свернула за холмик, и тут только шофер-эсэсовец заметил людей в полушубках. Он сразу же понял, что перед ним партизаны, и с редким искусством развернул «опель». Он хотел было уже дать полный газ, когда увидел метрах в десяти от себя лохматого паренька с противотанковой гранатой в поднятой руке. То был Николай Назаренко, прикрывший путь к отступлению.

Гитлеровцы не пытались сопротивляться. Седой полковник явно собирался уезжать в Германию. Бойцы нашли в машине семь чемоданов. Все эти чемоданы по приказу Коренькова они взяли с собой.

На базе чемоданы открыли. Чего только не вез домой седой гитлеровец! Вышитые полотенца, варежки, простыни, меха, набор серебряных ложек, иконки. Он брал все, не привередничая.

— Ну и сволочь! — сказал Коля Назаренко. — Крохобор и гнида.

— Ты бы помолчал, — ответил Бабич. — Если нечего говорить, то помолчи. Не крохобор он, а грабитель и убийца.

— Да не учи ты меня!

— Тебя еще долго учить придется. Вот кончится война, пойдешь доучиваться…

«Язык» оказался ценным, и командир отряда решил переправить гитлеровского полковника на Большую землю. Содержимое его чемоданов перекочевало в хозяйственную часть, к старику Добровольскому. В резной шкатулке, которая почему-то привлекла внимание Коли, оказались обрывки конвертов с марками. Добровольский отдал их пареньку.

— Тебе бы соску еще сосать, — не утерпел Бабич. — Партизан, а бумажечки собирает.

— Что ты в этом понимаешь! — в сердцах закричал Коля. — Даже челюскинцы собирали марки. Президент американский, Рузвельт, собирает…

— Он бы лучше второй фронт открыл.

Обиженный Коля направился к лазарету продемонстрировать свое богатство медсестре Люде, которая относилась к нему с большей серьезностью, чем Бабич.

Через день прилетел самолет и забрал Эриха Клотцке — так звали пленного полковника. Коля переложил марки из шкатулки (которую он подарил Люде) в пустую табакерку и забыл о них.

Шла война.

XII В ДОМЕ ОТДЫХА «ТАВРИЯ»

Весь день шел проливной дождь. Почему-то не привезли и новую кинокартину. Отдыхающие скучали, просматривали уже прочитанные газеты, играли в «дурачка», в шашки.

В музыкальном салоне собралось несколько человек, упросивших историка профессора Пахомова рассказать о своей коллекции марок.

Пахомов говорил о принципах собирания, о международных выставках, в которых участвовал, о редких марках, об интересных находках. Тема увлекла присутствующих — почти каждый из них собирал в детстве марки.

— Я признаю полезность собирания марок на определенном этапе, в определенном возрасте, — сказал один из присутствующих, — но, простите, не могу понять, что ценного, положительного, интересного находят в коллекционировании зрелые люди.

— О, марки — как любимые книги: их читаешь всю жизнь, — сказал профессор. — Спекулянтам они дают (профессор сделал ударение на этом слове) деньги. А честным людям приносят радость. Радость увлечения, радость познания, радость поиска. Я убежден, что тот писатель, тот художник или инженер, который в детстве собирал марки, живет более интересной жизнью, чем тот, кто прошел мимо них.

— Что они дали лично вам? — не унимался инженер.

— Они сделали меня счастливым. В моей коллекции семьдесят пять тысяч экземпляров. Одни из них подарены мне еще отцом и матерью, когда я был гимназистом. Другие тоже связаны с событиями моей жизни, радостными и печальными. Сначала я находил на марках названия мест, которые встречал у Фенимора Купера, Майн Рида, Буссенара, Жаколио, Жюля Верна, Эмара. Прочитанные в первый раз надписи на марках — «Онтарио», «Виктория», «Патагония», «Замбези», «Гвиана» — будили воображение, заставляли мечтать, говорили о красоте и многообразии мира, мешали мне стать сухарем и зубрилой.

Присутствующие рассмеялись, а профессор продолжал:

— Я встречал на марках портреты людей, перед которыми преклонялся, — Гарибальди, Шекспир, Гете, Платон, Фарадей, Ньютон. Марки запечатлевали события, которых я был не безучастным свидетелем, — голод в Поволжье, эпопея челюскинцев, перелет Чкалова. Я подсчитывал зубцы, научился различать способы печати и оттенки цветов. Это приучило меня к аккуратности и точности, научило понимать живопись и графику.

— Ну, хорошо, а когда вы стали взрослым? — спросил инженер.

— Когда я стал взрослым, я с особой остротой понял, как многим обязан маркам… Я просматриваю свои кляссеры, как семейные альбомы. Они помогают мне жить и встречать каждый новый день с интересом, надеждой и любовью.

— Но не будете же вы отрицать, что одновременно марки стали сейчас и грязным бизнесом. Ими торгуют, перепродают, раздувают нездоровый ажиотаж, если какая-то буква напечатана толще другой…

— Я слышал подобные упреки. Но ведь то же самое можно сказать о книгах, о картинах великих мастеров, о старинной бронзе и фарфоре, автомашинах. Послушайте, я вам процитирую один абзац из выступления нашего первого наркома просвещения Луначарского. Он сказал эти слова в Петрограде, перед советскими и иностранными учеными.

Профессор достал записную книжку, полистал ее и, найдя нужную ему запись, прочел:

— «Лучи солнца падают на вспаханную пахарем землю, и она дает прекрасные всходы. Но эти же лучи падают и на мусорную яму, и тогда под их воздействием развиваются отвратительные микробы, несущие эпидемии, заразу и смерть человечеству…»

— Скажите, Василий Петрович, а в вашей коллекции есть ценные экземпляры?… Я имею в виду очень редкие, с мировым именем, так сказать.

Этот вопрос задал человек лет тридцати, приехавший из Белоруссии. Его звали Николаем Денисовичем Назаренко.

— Разумеется, есть. Время делает редким многое. Во-первых, у меня, пожалуй, самая полная коллекция русских земских марок. Когда-то коллекционеры не принимали их всерьез и спорили, стоит ли включать в коллекцию, а сейчас за ними охотятся. У меня есть редкие экземпляры Волчанского и Лохвицкого уездов, беззубцовая марка Цейлона 1858 года достоинством в полпенни, марка Модены в восемьдесят чентизимо. Есть у меня еще одна очень дорогая мне марка. Это обычный стандартный гербовый знак на треугольном солдатском конверте. Конверт пробит пулей. Солдат погиб 9 мая 1945 года, а товарищи переслали этот неотправленный конверт мне. На многих выставках он привлекал внимание больше, чем самые уникальные миниатюры…

…Когда профессор Пахомов выходил из салона, к нему, смущаясь, подошел Назаренко. Извинившись, что задерживает профессора, он сказал, что мальчишкой воевал в партизанском отряде и однажды с товарищами захватил в плен эсэсовского офицера, у которого среди прочих вещей обнаружили пустые конверты с наклеенными марками. С тех пор они хранятся у него. Может быть, они представляют ценность, может быть, просто человеческий интерес. Он хотел бы прислать все эти марки профессору в благодарность за его прекрасный рассказ.

Профессор поблагодарил Назаренко, дал ему свой адрес и вспомнил о нем через месяц, когда получил небольшую бандероль с обещанными марками. Они не представляли никакой филателистической ценности, и Василий Петрович отложил их в специальный ящик.

XIII НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА

Жена уехала на дачу, и профессор Пахомов остался в доме один. Почему-то ему не захотелось сегодня уезжать из дома и немного взгрустнулось. Он подошел к письменному столу и посмотрел на фотографии сына и дочери. Они давно уже были самостоятельными, сын служил на Дальнем Востоке, дочь вышла замуж и жила в Мурманске.