Илья Яковлев - Черный снег

• Название: Черный снег
• Автор: Илья Яковлев
• Жанр: Фэнтези

---

Ошеломлённый Борис переглянулся с Юлей и снова воззрился на экран телевизора. Дикторша исчезла, снова появился "фермер", рассказывающий корреспонденту о том, что он сделает, когда правительство объявит о начале приватизации земли. Борис машинально подумал о том, что по крайней мере, в ближайшее время "фермеру" предстоит облом. Землю теперь явно раздавать будут не скоро, так что мужик в пролёте, как фанера над Парижем. Вслух же он сказал первое пришедшее ему в голову:

– Знаешь, киса, что сие в первую очередь означает?

– Опять в стране бардак! Больше, вроде бы, ничего… – сказала Юля, продолжая смотреть в экран телевизора, – Чего тут особенного? Не в первый раз.

– Не в первый раз, это само собой. Но ты учись мыслить шире. Сие в первую очередь означает, что наш с тобой отгул категорически накрылся. Что такое в нашей Конторе режим чрезвычайного положения, надеюсь, объяснять не надо? Сейчас явно всех обзванивают, скоро и до меня доберутся. А ты можешь прикинуться шлангом: дескать, дома меня – тю-тю и телевизор я включать боюсь! Типа "сами мы не местные, и в деревне у нас таких говорящих ящиков нету. А вдруг я его включу, а он как подзорвется!" Ну, или что-то в этом роде, сама придумай.

– Ох ты, чёрт! Об этом я и не подумала. Нет уж, если тебя вызовут, я тоже… Ну, в смысле, на работу пойду, – решительно сказала она.

– Отсюда отметишься? – прищурился Борис, -Я то не ханжа, но тебе это всё зачем? В этом отношении у нас не Контора, а деревня Конторкино. Через полчаса все будут в курсе, что ты ранним утром была у меня дома. Ну и, естественно, будут делать далеко идущие выводы. Мне-то по барабану, а вот тебе?

Юля бросила на него огненный взгляд, способный испепелить и затем развеять пепел по ветру. На мгновение Борису показалось, что перед ним не его стажёрка, а сама королева Елизавета Английская. Она негодующе фыркнула и гордо произнесла, глядя ему прямо в глаза:

– А мне плевать, что там будут за выводы делать! Никогда ещё не делала тайн из своих отношений с мужчинами. Хотя, если ты настаиваешь, я, само собой, уйду…

"И ведь уйдёт!" – испугался Борис. Он уже успел пожалеть о том, что только что сказал. Но кто же знал, что она такая обидчивая. Просто на собственном опыте он уже неоднократно убеждался, что девушки при завязке новых отношений проходят минимум через пару-тройку этапов. Стадия первая: "Ты только никому не говори!"(от этой стадии за километр тянуло задержкой в золотом детстве). Стадия вторая, обратная предыдущей: настойчивое стремление поведать о своём романе всему миру. Третья стадия зависела от интеллектуального уровня девицы, были возможны всеразличнейшие вариации: от тихого, приличного расставания (в идеальном варианте), до рассказов опять же всему миру о том, какая Борис гадина. У этой же представительницы слабого пола комплексы подобного рода если и не отсутствовали полностью, то явно были сведены к минимуму. С одной стороны, это радовало, а с другой – заставляло в разговоре с ней внимательно следить за тем, что говоришь. Ибо если, по мнению человека, у него отсутствие комплексов, то это не что иное, как тоже своего рода комплекс. Поэтому он очень осторожно, боясь задеть её самолюбие, сказал:

– Да ты что! Я ведь не к тому. Я ведь в смысле… Ну, в общем, чтобы тебе было удобнее. Если тебе всё равно…

– Мне не всё равно. А насчёт удобнее… Я уже, кажется, достаточно сделала для того, чтоб ты понял: мне удобнее с тобой, – твёрдо сказала она и отвернулась к окну, где N-ское утро давно уже вступило в свои права. Она встала со стула и, не говоря более ни слова, подошла к окну, прислонилась к нему лбом и стала смотреть в него так внимательно, как будто бы там происходило что-то настолько интересное, что, по сравнению с этим, всё остальное на свете не имело ровным счётом никакого значения. Борис вздохнул, поднялся со стула, подошёл к ней сзади, обхватив руками её плечи и уткнулся носом ей в затылок, утонув лицом в её пышных, по утреннему растрёпанных волосах. Постояв так с минуту, он глухо спросил у неё, в общем то совсем и не надеясь получить ответ:

– Не понимаю, зачем я тебе? На кой чёрт сдался? Опер без особых карьерных перспектив. Вредных привычек – как грязи по весне. И вообще…

– Не знаю… Нет, не так. Точнее, не могу объяснить словами. Ты циник, прости, но это сразу бросается в глаза. Но при всём своём цинизме ты очень добрый. Настолько добрый, что твой цинизм скорее привлекает других, чем отталкивает. Мне с тобой хорошо, спокойно. Весело, наконец. Мы так мало знакомы, а я почему то уверена в том, что с тобой мне не надо врать, пытаться казаться в твоих глазах добродетельнее, чем я есть на самом деле. Я ведь тебе нравлюсь?

– Да.

– Такая, какая я есть? Вот сейчас, например?

– Да.

– Со всеми недостатками?

– Угу. Хотелось бы только, чтобы ты их, эти недостатки, почаще проявляла. А то, по сравнению со мной, ты просто агнец божий! Меня это даже немного подавляет, – усмехнулся Борис.

– Успеешь, насмотришься. Ещё взвоешь! – рассмеялась Юля, поворачиваясь от окна лицом к нему и чмокая его в щёку, – Сами в контору сдаваться пойдём, или подождём, пока позвонят?

– Ещё чего! Сами… Им надо, а не нам. Позвонят, не переломятся.

– Это в смысле – "инициатива наказуема"?

– Схватываешь на лету. Именно наказуема. Как говорил один юморист: "И никакой инициативы на производстве! Ты придумал, тебя же заставят делать и тебе же достанется, за то что плохо сделал". Садимся допивать Мартини и доедать крабов с бутербродами. И смотреть телевизор… Хотя хрен его сейчас посмотришь. У них там, как говорится, на сегодня весь квас продан.

– Может опять "Лебединое озеро" покажут, – мечтательно сказала Юля, – Я б его ещё раз посмотрела! Давно не видела.

– Ага. А ещё покажут Хор мальчиков-туберкулёзников. Композиция "Лучше нету ТОГО свету", – хмыкнул Борис, – У меня в комнате видак стоит. Пошли, по кассетам покопаемся.

– Эх, свела судьба княжну с крестьянином! Нет в тебе тяги к вечному и святому, – вздохнула она.

– Насчёт крестьянства ты зря. Для меня всегда самой страшной домашней трудповинностью были именно поездки на родительский феод с целью отработки "барщины". Для предков мать-сыра земля как наркотик. Любят они в ней покопаться. А вот во мне совсем нет крестьянской жилки. Лучше пять раз подряд прибрать квартиру в одиночку. А насчёт святого и вечного – это верно. Классика – только под настроение, да и то отдельные её представители.

– А я воспитана в музыкальной семье. Но видик, как альтернатива, в данный момент приветствуется, – сдалась Юля, – Если есть что путное посмотреть. А то я буржуйских боевиков видеть не могу.

Борис фыркнул с отвращением. Боевики из "проклятого буржуинства" раздражали и его самого. По сути дела, смотреть там было нечего. Даже не начиная смотреть, можно было с точностью до ста одного процента сказать, что "хорошие" победят "плохих" и, как правило, "из последних сил". Оставались только вариации на тему, кто "хорошие", а кто "плохие", но и тут америкозы не баловали особым разнообразием. "Плохими" были маньяки, стандартные преступники, какие-нибудь там киберчудовища, либо просто банальные Борисовы соотечественники. Ряды "хороших" были несколько разнообразнее, но только по профессиям. По чисто человеческим качествам "хорошие" были как "трое из ларца, одинаковы с лица". То есть тупые, бескомпромиссные, удивительно некоммуникабельные в быту и общении с близкими. К ним более всего подходило определение, которое Борис однажды услышал от своего кадровика по поводу того, какими качествами должен обладать рядовой работник Конторы. Тот сказал, что "…рядовой сотрудник должен быть тупой и отважный…", причём сказал это так, что было не очень понятно, говорит он в всерьёз, или же шутит. Но, как бы то ни было, это определение удивительно точно характеризовало требования высшего руководства к подчиненным. Герои же боевиков, при всех своих закидонах, по этим критериям были в самую тютельку, что делало эти фильмы ещё менее смотрибельными для мало-мальски разумного человека. К тому же эту мутотень сейчас крутили по всем каналам как в виде отдельных фильмов, так и сериалов, так что тратиться на покупку кассет с этим барахлом было просто глупо.

– У меня такого идиотизма в видеотеке нету. Зато есть масса отечественных старых комедяшек.

– А "Иван Васильевич" есть? – загорелась Юля, – Миллион раз смотрела и ещё столько же смотреть могу!

– Обижаешь! Это ж классика. Есть, и не только "Иван Васильевич". Покопаешься сама, выберешь, – сказал Борис, прихватывая фужеры, бутылку и направляясь в комнату, – Бутеры со стола прихвати, я сейчас там столик приготовлю.

– Ага. Ты посмотри, какой день-то сегодня! – восторженно сказала она, отходя от окна, – Солнышко так и сияет.

– В соответствии с происшедшим в стране, могу отметить следующее, -сказал Борис, задержавшись на выходе из кухни и переходя на дурашливо-пафосный тон, Сегодня всё, даже погода, говорит о том, что происшедшее суть есть перемена к чему то необычному. Это не просто утро, это утро новой жизни, утро нового мира!..