Наталья Турчанинова - Киндрэт. Кровные братья

• Название: Киндрэт. Кровные братья
• Автор: Наталья Турчанинова
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5-93556-505-6

Они управляют миром с начала времен, втягивая человечество в бесконечные войны. Они едины лишь в одном — жажде власти и могущества. В древности им поклонялись как богам. Их кровь священна и проклята, и приносит бессмертие. А также особый дар, который дает полную реализацию скрытым способностям человека…

В современной Столице их существование считают мифом или страшной сказкой, но они продолжают жить среди нас. Их время — ночь. КИНДРЭТ приходят, чтобы убивать, ненавидеть, мстить. Что люди смогут противопоставить им?..

Захватывающий роман от обладателей Меча и Кинжала Без Имени, Серебряного Кадуцея-2003, 2004: создателя «Хроник Сиалы» и авторов цикла «Бесценная награда».

---

— Спасибо, Кристоф, — неожиданно серьезно и спокойно сказал Арчи. — Ты спас меня. Просто спас. Я твой должник. Если я смогу чем-то помочь тебе…

Кадаверциан насмешливо взглянул на него, и молодой даханавар растерянно замолчал.

— Вряд ли мне когда-нибудь понадобится твоя по мощь, мальчик. Это было примитивное колдовство. Оно ничего мне не стоило. Иди и в следующий раз будь аккуратнее.

Арчи кивнул, украдкой пожал мою руку и быстро, почти бегом, скрылся в одном из темных переулков.

— Хорошая ночь сегодня, — сказал Кристоф, глядя на небо, чуть прикрытое легкими облаками.

— Значит, примитивное колдовство?!

Я посмотрел на его запястье. Рана еще не успела затянуться, и края ее слегка кровоточили.

— Самое примитивное, Дар. — Мой друг равнодушно проводил взглядом полицейские машины, неторопливо отъезжающие от клуба.

— Но ты… ты что, вернул ее душу обратно в тело?!

Кадаверциан весело и удивленно посмотрел на меня:

— Что ты! Нет, конечно! Я же не Господь Бог, чтобы вдохнуть душу в мертвое тело. Это была просто ходячая и говорящая кукла. Я запустил ее механизм на несколько минут, а потом снова остановил его.

— А ты мог бы сделать так, чтобы она жила дольше?

— Да. Я умею делать зомби. Они будут жить, сколько понадобится, но это грязная работа. Примитивная. Я не получаю от нее удовольствия.

Я решил, что не испытываю желания спросить, от какой работы кадаверциан получает удовольствие.

ГЛАВА 2 СОВЕТ

Давать советы всегда глупо, но давать полезные советы по меньшей мере вредно

Оскар Уайльд. Портрет мистера W. Н.

14 сентября 2004 Дарэл Даханавар

Констанс уже все знала. Мгновенная мысленная связь учителя с «птенцом» действовала безотказно. Разъяренная фурия с ярко-рыжими волосами набросилась на бедного Арчи:

— Кретин! Безмозглый тупица! Бездарный осел!

Я сел в кресло и вытянул ноги, ожидая продолжения. Низкий, чуть хрипловатый голос ирландки с едва заметным акцентом было приятно слушать, а сама она — в черном кожаном костюме с короткой узкой юбкой и гривой огненных волос — смотрелась весьма экзотично. При этом она удивительно вписывалась в интерьер особняка Фелиции. Белые колонны, статуи, мраморные стены и полы, краснофигурные[4] вазы, и посреди этого античного великолепия мечется ярко-рыжая темпераментная дир-дале.[5]

— Чему я тебя учила?! Ты что, не можешь запомнить элементарные правила, идиот?!

— Но, Констанс, — всхлипнул юный неудачник, навытяжку стоящий перед ней. — Это получилось случайно. Я не хотел!

— Посмотрите на него! Он не хотел! Из-за таких неуклюжих тупиц, как ты, мы скоро будем питаться крысами! Да ты и крысу поймать не сумеешь![6]

Представив Арчи в роли крысолова, я невольно улыбнулся, и Констанс немедленно набросилась на меня:

— А ты куда смотрел?!

— Спокойно! Я бы попросил сбавить обороты! Меня эта история с «Хамелеоном» вообще не касается!

— Она касается тебя, она касается меня, убийство смертного касается всех. Сегодня мы собираемся предъявить обвинение асиманам в неоправданно жестоком обращении с людьми, а мой собственный «птенец» в то же самое время убивает человека!

— Успокойся. — Я потянул страдающего Арчи за рукав, усаживая на стул. — Инцидент исчерпан. Кристоф великолепно…

— Ты что, не понимаешь?! — Констанс нависла надо мной, заслоняя свет своим великолепным телом. — Сколько раз можно повторять?! Нельзя вмешивать посторонних в личные дела Клана!

Я стремительно вскочил, заставив ее отшатнуться.

— Определись, дорогая! Что для тебя важнее — репутация или невмешательство «посторонних»?

Она немного успокоилась — поняла бессмысленность своих нападок на меня. Кивком велела Арчи удалиться, и тот мгновенно смылся. До нас долетел лишь громкий топот по ступеням.

— Я не верю кадаверциану, — произнесла Констанс — Знаю, он лоялен к нам, но… Я не могу доверять Мастеру Смерти.

— Ты просто не понимаешь его магии.

— А ты понимаешь?

— Нет, но я его чувствую.

— Кстати, по поводу твоей чувствительности…

Она не договорила. Послышались легкие шаги, и в атриум вошла Фелиция. Прекрасная гречанка.

Наверное, именно потому, что Первой Старейшиной нашего клана всегда была она — женщин-даханавар иногда величали Мормоликаи. Именно так в Древней Элладе называли девушек, своей нечеловеческой красотой по ночам заманивающих юношей и пьющих их молодую кровь.

Фелиция Александрийская была невысока (классические метр шестьдесят пять — рост Венеры Милосской). Сложена по античным канонам. С широко расставленными светлыми глазами, пепельными волосами и прямой переносицей. Думаю, скульптор — знаток эллинского искусства — задрожал бы от восторга, увидев ее в жемчужно-сером хитоне, и немедленно попросил разоблачиться, чтобы запечатлеть в мраморе совершенное тело.

Однажды я подумал об этом слишком громко. Первая Леди, одарив меня своей сдержанной улыбкой, как бы невзначай взглянула на статую Афродиты работы Праксителя, и я заметил в двух богинях — живой и мраморной — явное сходство…

— Дарэл, — произнесла Фелиция, глядя на меня снизу вверх, и я очнулся от воспоминания. — Сегодня ты со провождаешь меня на Совет к Ревенанту.

— Могу я взять свою машину?

— Поступай, как считаешь нужным, — любезно ото звалась Гранд Леди.

Мотора под капотом моего «понтиака» почти не было слышно, и ничто не мешало звучащей из динамиков песне плавными изгибами ленивой реки течь по полутемному салону.

For we were dancing
In the midnight sun
our love became too wild.
I loved you like a child…[7]

Завораживающая. Красивая песня. При всем презрении большинства моих братьев к роду человеческому ни один из них не способен создать подобной, до боли осязаемой музыки. Я тихонько напел давно ставшую знакомой мелодию. Пожалуй, танцы под солнцем — не важно каким, обычным или полуночным, — это мечта, которая теперь никогда не осуществится. С тех пор как меня увидела Флора, солнце перестало считать своим ребенком…

Ну вот. Не прошло и минуты, как романтическое настроение сменилось глухой тоской. Неужели Констанс была права и я старею?

Выключив магнитолу, я сильнее вжал педаль газа.

Скорость для подобной дороги была приличной, но я не опасался вылететь с трассы. В такое время шоссе уже пустынны, а потенциальных самоубийц, любящих прокатиться с ветерком, не так много на этом свете. Несколько минут я жил только ветром и скоростью. Ясная ночь пела вокруг мелодию осени, обволакивая машину, и подталкивала меня к безрассудству. Быстрее. Еще быстрее…

Когда появился нужный указатель, говорящий о съезде с Рублевского шоссе на дорогу к частным коттеджам, я сбросил газ и стал примерным водителем.

По дороге к особняку Ревенанта я обогнал всего лишь одну машину — длинный черный «роллс-ройс». Ощутил за тонированными стеклами своих братьев и, оказавшись впереди, позволил себе несколько больше допустимого приличиями. Прочитал мысли пассажиров. Котировки валют, падение цен на нефть, продажа территории под застройку нового жилищного комплекса. Вне всякого сомнения — размышления уважаемого Вьесчи.

Еще десять минут — и «понтиак» остановился у высоких кованых ворот. Охраны здесь было много. Конечно же, все люди. Двое плечистых ребят в штатском подошли к машине. Я опустил стекло и вежливо улыбнулся:

— Добрый вечер, господа. Я на совещание.

— Ваше имя?

— Дарэл Эриксон.

Один из них сверился с бумагами, которые держал в руках, нашел мое имя в списке приглашенных и кивнул:

— Документы, пожалуйста.

Я протянул водительские права. Секьюрити внимательно изучил фотографию, сверился с вежливо улыбающимся оригиналом.

— Все в порядке. Вы знаете дорогу?

— Да.

— Доброй ночи, господин Эриксон.

Я кивнул, подарил им еще одну улыбку и направил «понтиак» через парк к особняку. Парень был очень любезен. Из этого можно сделать лишь один вывод: тхорнисхи еще не прибыли. Обычно после общения с Миклошем люди перестают быть вежливыми.

Аллея, по которой я вел машину, была ярко освещена, фонари в стиле конца девятнадцатого века походили на огромных светлячков. И сам того не желая, я вспомнил, как восьмилетним ребенком заблудился в лесу. Темно. Страшно и холодно. Нет сил, чтобы плакать. И вдруг сотни светящихся звездочек замерцали среди елей. Яркие зеленые огоньки хаотично плыли в ночи, превращая ее из угрюмой старухи в веселую девушку. Они заставили забыть о страхе и времени и дождаться того прекрасного мига, когда первые лучи солнца засияли сквозь деревья. И помогли мне найти дорогу.

Спустя годы я вновь вернулся в лес своего детства. И была ночь, которая давно уже стала привычной и родной. И были яркие образы светляков. Но теперь мне каждый раз приходилось уходить гораздо раньше, чем небо на востоке вспыхнет рассветом…