Джоанна Борн - Тайна куртизанки

• Название: Тайна куртизанки
• Автор: Джоанна Борн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-058131-3, 978-5-403-00945-4

Британским секретные службам никак не удается поймать таинственную Анник Вильерс по прозвищу Лисенок, которая легко перевоплощается из наивной молодой провинциалки в блестящую аристократку, из соблазнительной куртизанки в мальчишку-бродягу…

Но на этот раз по следу Лисенка идет знаменитый шпион Роберт Грей. Ему удается перехитрить Анник и заручиться ее доверием.

Теперь она – в его руках.

Однако может ли Роберт выдать властям прелестную юную женщину, пробудившую в его сердце безудержную страсть?..

---

– Пропуск нам подписал сам префект Руана, – сообщил Грей. – Приятный человек. Очень интересовался моими расчетами преломления света в жидкостях. Я дал ему свою копию лекции, которую читал в Вюрцбурге. Печать на мои документы он поставил собственной рукой. Невозможно, чтобы они были не в порядке.

– Дело не в том, что ваши документы не в порядке, – очень терпеливо объяснял жандарм. – Здесь нет штампа на проезд из Марли-ле-Гран.

– Штамп на проезд? Что за штамп? Мне не говорили о штампе на проезд.

Анник услышала приближающиеся шаги. Без сомнения, это был восхищенный лейтенант. Она потупила глаза, устремив их на дорогу, и прижала ладонь к животу.

– Я думаю, мне сейчас будет плохо. – Она говорила по-немецки твердо, уверенно. – Я чувствую себя лучше, когда еду в карете. По крайней мере, дует ветерок.

Эйдриан был на высоте:

– Бедная Аделинхен. Думаешь, питье тебе поможет?

Она решительно покачала головой, рука на животе сделала едва различимый, но веками известный жест защиты ребенка. Среди этих мужчин не нашлось бы ни одного, кто не понял бы его значения. Конечно, французские жандармы храбры, как львы, но именно бравый лейтенант обратил внимание на женщину, которая мучилась от тошноты.

– Может, хлеба? Или сухого печенья? У нас где-то есть печенье.

Эйдриан наслаждался игрой. Анник знала людей вроде него. Это превосходные шпионы и большое неудобство для всех тех, против кого им приходилось работать.

– Не упоминай о еде. Мне только хуже. Как долго они будут держать нас тут, Фриц?

Последние десять лет Франция воевала е германоязычными странами, поэтому наверняка кто-либо из отряда знает немецкий. И уж конечно, лейтенант, который со все большей неохотой шел в их сторону.

– Не думаю, что они продержат нас долго. В конце концов, они поймут, что мужчина, перевозящий контрабанду, не берет с собой глупую молодую жену.

– Я не глупая. Надеюсь, в Англии никто так не хмурится и не проверяет на каждом шагу документы. – Анник почувствовала головокружение, опять начинал действовать наркотик. Она покачнулась и оперлась на карету. – Мне очень жарко. Кажется, приближается тошнота.

– Не делай этого на лейтенанта, дорогая. – Эйдриан перешел на французский: – Лейтенант, если мы останемся тут надолго, может, есть место, куда бы я увел с солнца мою сестру? В ее положении…

– Глубокие извинения за доставленное мадам неудобство. – Судя по голосу, лейтенант молод, подумала она. Молод и явно неловок. – Мы задержим вас совсем недолго.

– Мне не говорили, что нужен местный штамп для проезда.

Грей быстро шел к ним. Ему не следовало так беспокоиться, она могла с этим справиться.

– Фриц, что он говорит? Я не уверена, что в состоянии… – Она еще ниже опустила голову и деликатно прижала руку ко рту.

– Карл будет раздражен, если тебя опять стошнит, – проворчал Эйдриан. – Особенно если ты испортишь сапоги лейтенанта.

Тот понимал немецкий. И торопливо отступил. Грей уже стоял перед ней, так что жандарм не видел ее лица, а Эйдриан сделал какое-то замечание, отвлекая внимание лейтенанта. Большое удовольствие работать с такими умными людьми, против них у лейтенанта не было ни единого шанса.

– Меня не информировали, что для поездки требуется местный штамп в наших паспортах, – с немецкой точностью объяснял Грей, загораживая Анник. – В Париже мое посольство заверило меня, что у нас есть все требуемое для проезда. В Руане тоже не дали знать…

– Да. Да. Штамп. Это простая формальность. – Голос лейтенанта свидетельствовал, что он предпочитает иметь дело с Греем, а не с молодой женой, представляющей опасность для его формы и достоинства, как бы ни приятна она была для глаз. – Вы должны исправить эту оплошность в мэрии Дортера. Вот и все. Трудное время для путешествия вашей жены?

– Трудное? – Грей умолк, чтобы казаться озадаченным. – Нет-нет, вы неправильно поняли. Аделина молодая и сильная. Ее состояние абсолютно естественно. Но женщины в таком положении всегда разыгрывают трагедию. – Он перешел на немецкий: – Сейчас тебе станет лучше, Аделина. Никакой больше тошноты. Поняла?

Она сделала элегантный кивок, сделавший бы честь любой молодой фрау.

– Да, Карл. – Ей действительно было нехорошо. Иногда она сама удивлялась, как натурально может войти в роль. – Если бы мне посидеть несколько минут…

– Нет, Аделина. Нехорошо потакать себе. Упражнения, вот что тебе нужно. Пройди следующий километр или два рядом с каретой, и ты почувствуешь себя намного лучше.

– В следующей деревне есть гостиница, – сказал лейтенант. – Приятное, респектабельное место. Мадам сможет там отдохнуть.

– Карл, я правда чувствую себя очень неважно…

– Глупости. Я хорошо разбираюсь в этих делах. – Грей выглядел невыносимо самодовольным. И в то же время незаметно поддерживал ее, успокаивая: – Совершенно естественный процесс не может принести тебе ни малейшего неудобства. Кобыл ведь не тошнит. Кошек не тошнит. И у женщин нет причин это делать. Я уже объяснял тебе, Аделина. На эту тему есть монография моего друга профессора Либермана, которую я почитаю тебе… Аделина, что ты делаешь?

Она вырвалась, ощупью прошла вдоль кареты и согнулась, прижав кулаки к животу. Кажется, она какое-то время не пила и не ела, но это не предотвратило отвратительный спазм.

– Я… мы вас больше не задерживаем.

Лейтенант поспешно ретировался. Казалось, все мушкетеры – и люди, и кони – были рады покинуть место действия. Копыта застучали по дороге. Но Грей все еще оставался баварцем:

– Аделина, если ты сосредоточишься, тебя не будет тошнить. Думай о чем-нибудь другом. – . Он прикрывал ее от чужих взглядов и крепко держал, потому что она уже не могла стоять.

– Лисенок, это было чертовски убедительное представление. – Эйдриан явно устал. Он тоже говорил по-немецки.

Они благоразумны. Модуляция языка распространяется дальше, чем слова. Один из жандармов мог задержаться и услышать перемену в их голосах, если б они заговорили по-французски.

– Не ядом же мы ее поили. Эйдриан, дай мне… Хорошо. – Грей похлопал ее по лицу влажной салфеткой, – Все?

Она кивнула. Не потому, что ей было трудно говорить по-немецки. Она просто хотела умереть.

– Выпей это. – Грей что-то поднес к ее губам.

Нет! Она выбила стакан из его руки, услышав, как он упал на землю. Она слишком ослабела, чтобы бежать. Она могла только прислониться к карете и закрыть рот ладонью.

– Черт побери, Анник, там была просто вода. Эйдриан, как всегда, лениво усмехнулся:

– Он говорит правду. Вся местность кишит вооруженными французами. Мы не можем загромождать карету бессознательными женщинами.

– Он не пытается тебя опоить, – сказал Дойл с козел.

– Он предоставляет это вам, герр Дойл. Вы сволочь, паршивая собака и предатель, вот вы кто! – Немецкий – прекрасный язык для ругательств.

– Нет, мисс, красивая молодая леди вроде тебя не должна знать таких слов, а тем более выражаться. Ну парни, вы собираетесь толпиться вокруг нее и болтать целый час? Сообщите мне, тогда я распрягу лошадей.

– Мы едем. – Грей снова перешел на французский. – Эйдриан, садись в карету, пока не упал.

– Всегда повинуюсь твоим приказам, о высокопоставленный.

– Анник… – Грей сжал ее пальцы вокруг чашки. Она была тяжелей и холодной. – Это вода. Просто вода. Конечно, у вас нет оснований мне верить, но я хочу, чтобы вы ее выпили.

Она совершенно беспомощна. А они такие умные. Эти трое, решительные, опытные, безжалостные. Грей самый опасный из них. Он заставил ее поверить, что хочет быть добрым. Каждую минуту ей приходилось бороться и напоминать себе, что он ее враг. Иногда он, возможно, и сам забывал это. Но победителю намного легче игнорировать реальность.

– Я все равно должна пить. У меня нет выбора.

В чашке была чистая вода, без привкуса, если не считать металла фляжки. И она выпила. Его рука на ее щеке – как упавший на нее цветок.

– Первый раз, когда я дал вам наркотик, это было неправильно. Мне следовало вам сказать. Позволить бороться со мной. Я сделал ошибку.

Мягкое прикосновение. Он уже делал это раньше. Воспоминания, как пузырьки, начали подниматься из глубины сознания.

– Я помню. Я лежала на одеяле рядом с вами. Хотела прикоснуться. Хотела…

– Пора ехать.

Но Анник помнила.

– Что я делала, когда спала? Что я делала с вами?

– Все это вам снилось. Иногда наркотики так действуют на женщин. Это ничего не значит.

А сны, жар, страсть и бесстыдство? Под действием наркотиков она становится шлюхой, когда спит. Даже тело предавало ее и толкало к англичанину. Это несправедливо.

– Я помню. Кое-что. – Его рука скользнула ей в волосы и остановила ее.

– Ничего не случилось. Если бы мы что-то делали, я бы вам сказал.

Она ничего не делала? Она помнила его запах, свой безудержный крик, помнила, как терлась об него.